25 апреля 2019 года стало известно, что в фонде Энтони Бёрджесса (писатель умер в 1993 году) обнаружили продолжение романа «Заводной апельсин». Рукопись называется The Clockwork Condition («Заводное состояние»).
В ней примерно двести страниц: текст, планы, помарки и заметки. Бёрджесс говорил о продолжении, над которым работал в 70-х, но так и не закончил, как о «главном философском высказывании о состоянии современного человека».
Директор фонда Бёрджесса Эндрю Бисвэлл сообщил, что с ним уже связались несколько издателей.
Умер Карл Лагерфельд. За что мир моды (и не только) будет помнить Великого Кайзера?
Роман «Заводной апельсин» вышел в 1962 году, а спустя три года легендарный Стенли Кубрик («Сияние», «Космическая одиссея 2001») снял экранизацию, ставшую классикой мирового кино. Рассказываем, как шла работа над книгой и что о ней важно знать.
«Эта чёртова книга – труд, насквозь пропитанный болью… «
1943-й год, Вторая мировая война. Четверо пьяных dezertirov американской армии жестоко избивают и насилуют первую жену Энтони Бёрджесса Луеллу. Они поженились всего год назад, Луелла была беременна.
Она потеряла ребёнка, впала в депрессию, из которой так и не смогла выбраться, и даже пыталась покончить жизнь самоубийством. Позже, как скажет сам Берджесс в интервью Village Voice, «она тихонько спилась и умерла» (в 1968 году от цирроза печени).
Писатель долгие годы пытался, но не мог избавиться от этих воспоминаний.
Самого Бёрджесса призвали в армию в 1940 году. Мирно «пересиживая» войну на Гибралтаре, он регулярно получал выговоры и наряды вне очереди, а однажды уехал на выходные к будущей жене и не вернулся в часть. Дезертир. Appy polly loggy, dorogoy drug. Злая ирония.
«Заводной апельсин», созданный в том числе и в качестве способа отрефлексировать трагедию, буквально пропитан чувством вины. Один из героев книги, писатель, который пишет роман под названием «Заводной апельсин», крепко связанный и беспомощный, вынужден наблюдать, как свирепая банда подростков во главе с главным героем, Алексом, зверски избивает и насилует его жену.
В 1959 году Бёрджесс, в ту пору преподаватель английского языка и литературы, специалист по творчеству Джойса, внезапно потерял сознание прямо на уроке. Врачи провели обследование и сказали, что жить писателю осталось максимум год. Appy polly loggy, dorogoy drug. Опухоль мозга.
Прогнозы не оправдались. Бёрджесс проживёт со смертельным диагнозом 34 года и напишет 25 романов (11 из них – в период с 1960 по 1964 год), главным из которых навсегда останется «Заводной апельсин».
«А помнишь, ты давал мне книгу?»
Словосочетание «Заводной апельсин» Бёрджесс, аккуратно одетый религиозный человек из приличной семьи, позаимствовал у лондонских кокни – маргинальных обитателей подворотен Ист-Энда, рабочего района Лондона.
Так называли всё непонятное и странное. Любая несуразная диковина была «крива, как заводной апельсин».
А ещё «orange» на малайском языке (Бёрджесс после войны семь лет прожил в Малайзии) означает «человек», а на английском – «апельсин».
Главные герои, пятнадцатилетний Алекс его банда – glupyi Тём, Джорджик и Пит, в первой части книги пьют в барах, грабят магазины, дерутся с другой бандой таких же безумных подростков, мешая ей razvlakatsa с маленькой девочкой, которая едва уносит ноги, и избивают случайных прохожих. Один из них, старый бездомный пьяница, в конце концов требует убить его, так как не хочет жить в мире, где возможно посылать корабли в космос, но на уважение к закону люди больше не способны. В мире, где молодые больше не уважают старших.
Озлобленная молодёжь со своей иерархией и социальностью (ребята из молочного бара «Корова», которые шевелят mozgoi насчёт того, как бы убить вечер) – одна из главных тем «Заводного апельсина». Они полны сил, достоинства и чувства свободы. Настоящей свободы, той, которую законы всех цивилизованных стран мира называют «анархией».
Говоря «свобода», говоря «достоинство», «сила», «право» люди или впустую сотрясают воздух, в действительности не придавая этим словам значения, или описывают наиболее важные ориентиры на ландшафте этики.
Что такое настоящая свобода? Если человек свободен, то, возможно, ему и закон не указ? Должен ли свободный человек соблюдать правила поведения в обществе? Что такое мораль? Алекс и его bratishki не задаются этими вопросами. Они просто свободны.
Они хозяева «дна». Они могут делать что хотят и так, как вздумается.
Надсат (англ. Nadsat) — вымышленный язык, арго, на котором общаются населяющие «Заводной апельсин» подростки. В этом языке используется синтаксическая структура английского. При этом часть лексики английская, часть – вымышленная, созданная автором в первую очередь на основе русского.
По словам Бёрджесса, «Заводной апельсин», книга, полная насилия, жестокости и злобы, – ко всему прочему, роман о «христианской свободе воли и силе прощения».
Во второй части Алекс попадает в тюрьму, где запущена экспериментальная исправительная программа.
Герою вводят некий препарат под видом «витаминов» и заставляют смотреть видео про изнасилования, драки и убийства под классическую музыку.
Надо сказать, классическая музыка в романе занимает особенное место. Алекс, жестокой малолетний преступник и садист, слушает её с искренним упоением. Его любимое произведение – «Девятая симфония» Бетховена. Эта деталь меняет роман неожиданно и пугающе.
Бёрджесс, переживший ужасы нацистского режима, где начальник концлагеря мог точно так же наслаждаться Бетховеном и прекрасно разбираться в музыке, безжалостно разрушает миф о благотворном влиянии классического искусства и задаётся вопросом: а что же тогда может изменить человека?
Алекс «излечивается» от своего «недуга». Но выйдя на свободу спустя несколько лет, называет себя «заводным апельсином» – причудливой диковиной, прошедшей через жернова бесчеловечной системы, которая как раз и пыталась его изменить. Улицы не изменились, очистить их карательными мерами государство не может.
Изменился только Алекс. Его новое «я» не укладывается в его представления о жизни. Он другой и не знает, что теперь с этим делать. Да, он раскаивается.
Но он ли это вообще? Ведь варварская исправительная система – это ничто иное, как противоестественный и страшный механизм, который никому на самом деле не может помочь.
Мерзкий наш и подлый Билли-бой, koziol и svolotsh!
«Заводной апельсин» вышел на заре молодёжной революции 60-х. Хиппи, мода, рокеры и панки. Высвобождается гигантское количество энергии молодёжи и это, конечно, не могло не спровоцировать волну насилия. И роман, что называется, пришёлся ко двору.
«Роман привлекал к себе читателя вовсе не тем, что я хотел в нём сказать читателю. Их влекло содержание, а не форма. Люди, к сожалению, любят насилие. Журнал Time назвал меня крёстным отцом панка. Я не против. Но на самом деле меня волновало другое», – вспоминал Бёрджесс в одном из интервью.
Роман, в котором нравственность утрачивает цену, когда человеческая жизнь перестаёт иметь значение, остро критикует реальность, в которой тогда существовал западный мир, но на самом деле пытается разобраться не столько во взаимоотношениях человека и государства, сколько в природе зла. Да, мир жесток и несправедлив. Изнурён войной, пропитан злобой. Но имеем ли мы право отвечать насилием на насилие? Или больше того – может ли один человек заставлять другого выбирать между добром и злом? Ведь если есть понятие «свобода воли», то человек может выбирать. Даже если его выбор состоит в том, чтобы стать безжалостным убийцей и бандитом. Это несправедливо? А что такое справедливость и как она применима к молодым людям, у которых нет никаких шансов на то, что их жизнь в трущобах когда-то изменится? Appy polly loggy, dorogoy drug.
Молодёжный бугор (англ. youth bulge) – термин, обозначающий резкий рост молодого населения в государстве (на графике выглядит как выпирающая кочка или бугор). Он связывается с ключевой ролью молодого населения в радикальных формах социального протеста и революциях.
Американский политолог Джек Голдстоун включил этот принцип в свою демографическую концепцию (структурно-демографическая теория), которая утверждает, что периоды революций и крупных народных протестных выступлений связаны с волнами демографического роста, а повышение доли молодёжи в составе населения государства ведёт к угрозе взрыва социального протеста.
Бёрджесс отказывается как от определения «справедливости», так и от идеи насильственного подавления зла и права мести. Здесь как раз и появляются пусть и своеобразные, но христианские мотивы. Насилия во благо не бывает и быть не может. Так, Александр, писатель, жену которого избивает Алекс со товарищи, сходит с ума от горя и в попытках отомстить обидчику становится таким же преступником.
Образ Алекса же так понравился панкам той эпохи, что появилось три или четыре музыкальных группы с названиями на сленге из романа и образами его героев. Но Алекс – часть системы.
Он просто выбрал удобную и выгодную модель поведения в сложившихся обстоятельствах. Когда кругом нищета и мрак, либо «ты их», либо «они тебя».
За улыбкой садиста с пушистыми ресницами прячется глубоко драматический образ, который читатели и, паче того, зрители чаще всего отказываются видеть.
«Заводной апельсин» – одна из самых откровенных и эпатажных книг ХХ века, задающая множество этических вопросов. Но вот ответов на них нет ни в ней, ни в её культовой экранизации.
Читайте Informburo.kz там, где удобно:
Источник: https://informburo.kz/stati/zavodnoy-apelsin-entoni-byordzhesa-chto-eto-za-kniga-i-zachem-vam-eyo-chitat.html
Специфика и функции сленга «надцать» в романе энтони берджесса «заводной апельсин»
Как давно известно, язык — это живая структура, организм, подверженный постоянным изменениям, за которыми бывает довольно проблематично уследить. Появление различных сленгов и их использование может изменить язык до неузнаваемости, придать ему окрас, характерный для определенных групп и слоев населения.
Для начала следует дать определение, что же такое сленг. Сленг — это «слой разговорной лексики, отражающей грубовато-фамильярное, иногда юмористическое отношение к предмету речи» [3].
Большинство людей так или иначе используют его в своей речи, преследуя разные цели, такие, как придание экспрессивности высказыванию, обозначение своей принадлежности к определенной группе населения и др.
Проблемами изучения сленга необходимо заниматься именно потому, что он показывает уровень развития языка, помогает спрогнозировать его дальнейшее развитие и динамику появления новых языковых и речевых норм, а также уровень развития культуры речи у носителей языка.
В качестве примера в данной статье рассматривается выдуманный Энтони Берджессом, английским писателем и литературоведом, так называемый сленг «надцать» («nadsat»), используемый в повествовании главного героя, трудного подростка, главаря преступной банды. Проблемой изучения данного сленга занималась М.В.
Окс [4], кандидат филологических наук. В своем диссертационном исследовании она сравнивала его с другими вымышленными языками, а также определила его функции в романе. Тематику сленга в контексте антиутопии в творчестве Берджесса также рассматривала и кандидат филологических наук Л.Ф. Хабибуллина [5].
Объектом исследования статьи являются специфика и функции данного сленга в романе «Заводной апельсин». Используя исходный текст автора и перевод В. Бошняка, был произведен стилистический анализ текста, а также были выявлены некоторые закономерности образования сленгизмов.
В основном сленг «надцать» состоит из слов славянского происхождения, реже — европейского; некоторые слова Берджесс придумал лично. Всего в тексте встречается 241 выдуманное Берджессом слово, 187 из них имеют русское происхождение (Рис.1).
Рисунок 1. Доля слов русского происхождения в общем объеме лексических единиц в романе
Чтобы полностью осознать суть сленга, нужно увидеть его в действии. Исходный текст книги можно видеть ниже:
«There were three devotchkas sitting at the counter all together, but there were four of us malchicks
Источник: https://sibac.info/studconf/science/xxxviii/97691
"Заводной апельсин": роману о садисте-эстете — 50 лет
Image caption Фильм вышел в прокат в 1971 году и вызвал шквал критики за многочисленные сцены насилия
Всемирную славу появившемуся на свет ровно полвека тому назад роману английского писателя Энтони Берджесса принесли два обстоятельства – скандальный, прошедший сквозь запреты и цензуру даже в либеральной Британии фильм Стэнли Кубрика и придуманный писателем специальный язык «надцать», на котором изъясняются садист-эстет Алекс и его приятели.
«Надцать» — основанный на русском языке сленг малолетних преступников – отражение панического страха перед Россией, охватившего в начале 60-х годов, в эпоху Карибского кризиса, все западное общество. Однако свою антиутопию Берджесс, как, впрочем, и Оруэлл, писал вовсе не о Советском Союзе. Призрак тоталитаризма виделся ему в первую очередь в современной ему Британии.
Эта тема обсуждается на форуме bbcrussian.com
К моменту написания «Заводного апельсина» Берджессу было 45 лет. Он воевал во Второй мировой войне, причем в 1942 году, когда он служил в военной полиции в Гибралтаре, его жена была избита и изнасилована четырьмя американскими солдатами. Время было суровым, военным, в отпуск к ней Берджесса не отпустили.
Как говорят его биографы, не нужно быть Фрейдом, чтобы увидеть непосредственную связь между оставшимся у него от этого страшного эпизода на всю жизнь чувством вины и жуткой сценой в книге, когда писатель, работающий, кстати, над романом под названием «Заводной апельсин», связанный и беспомощный, вынужден наблюдать, как оголтелая банда подростков во главе с Алексом насилует его жену.
Еще в юности Берджесс увлекся русским языком и русской культурой. Впрочем, он свободно говорил на восьми языках, в том числе и на вполне экзотических: малайском и персидском, на который он даже перевел поэму Томаса Элиота «Бесплодная земля».
После войны Берджесс много путешествовал, жил в Малайзии, Брунее. В 1960 году он с женой отправился в круизную поездку в Ленинград, где освежил свои знания русского языка, оказавшиеся столь полезными ему в романе «Заводной апельсин». Впрочем, как рассказывал сам Берджесс, причины, побудившие его взяться за роман, были одновременно и трагическими, и прозаическими:
«Мне вынесли смертный приговор — опухоль головного мозга, неоперабельная. Врачи давали мне жизни всего год, и я решил, что нужно заработать денег, чтобы жене моей было на что жить после моей смерти. И я лихорадочно сел писать».
По счастью, врачи ошиблись: Берджесс прожил еще долгие тридцать лет и умер только в 1993 году. Но тогда, напуганный диагнозом, он работал очень быстро и написал роман за три недели. Денег, впрочем, он тогда много не заработал: первое издание было продано тиражом менее четырех тысяч экземпляров. «Дешевые штампы о подростковой преступности», — так безжалостно оценил роман рецензент Times.
Насилие и критика
1962 год — время самого начала молодежной революции 60-х — мода, рокеры, высвобождение гигантской энергии молодежи и, соответственно, насилия.
Я почувствовал опасность того, что государство может вмешиваться не только в нашу жизнь, но и в наши тела, в нашу психику, в наше сознание Энтони Берджесс
«Роман привлекал к себе читателя вовсе не тем, что я хотел в нем сказать читателю. Их влекло содержание, а не форма. Люди, к сожалению, любят насилие. Журнал Time назвал меня крестным отцом панка. Я не против. Но на самом деле меня волновало другое», — вспоминал много лет спустя писатель.
«В 60-е годы в Британии была популярна теория о том, что молодых преступников, хулиганов отправлять надо не в тюрьмы для взрослых преступников, а подвергать радикальной психологической и медикаментозной коррекции.
То есть, превращать их по сути дела в заводной апельсин — не живой, полный сладости, сока и цвета организм, а в механизм, в машину.
Я почувствовал опасность того, что государство может вмешиваться не только в нашу жизнь, но и в наши тела, в нашу психику, в наше сознание, превращать нас в маленьких, послушных граждан, потерявших свободу выбора. Это меня всерьез встревожило и напугало,» — так Берджесс объясняет главное содержание своей книги.
Чуждая книга
Image caption Берджесс был страстным поклонником музыки и даже композитором
Роман остро и жестко критичен. Критичен по отношению к той реальности, в которой существовал тогда западный мир.
На рубеже 60-70-х годов в советской критике о романе писали как об «обличении капиталистической действительности». Но не публиковали.
«Почему?» – спрашиваю я у главного редактора журнала «Иностранная литература» Александра Ливерганта.
«В романе все же очень много насилия, а, как известно, советская издательская идеология решительно отказывалась печатать такого рода произведения. То, как писал и как выражался, и то, как ставил проблему Берджесс, при всей критической направленности его книги, было написано не так, как хотелось бы советскому издательству. Это была все равно, конечно же, чуждая книга», — отвечает Ливергант.
Однако интеллигенция о романе знала и читала его либо по-английски, либо в появлявшихся в самиздате переводах. Александр Ливергант продолжает:
«Об этом романе, я помню, мы очень много говорили. И говорили главным образом о том, как его переводить на русский язык. Если автор вводил для обозначения молодежной банды русский язык в качестве, что называется, бандитского языка, то при переводе это должен был бы быть язык еще более тоталитарного государства. Я помню, мы тогда говорили, что это могли быть какие-то китайские слова».
Трудности перевода
Существует несколько вариантов перевода романа на русский язык. Однако каноническим считается перевод Владимира Бошняка к первому, ставшему возможным лишь в перестроечные годы изданию. Вот что о своей работе рассказывает переводчик:
«В других переводах, насколько мне известно, это обыгрывалось достаточно тривиально и неудачно. Жаргон делался на основе английских слов, что совершенно не выражает смысла. Поэтому ломаный русский жаргон надо было сохранить.
А чтобы читатель не воспринимал это как просто русские слова, я их, слегка исказив, упрятал в латиницу. Сейчас набор русского текста латиницей является общим местом с приходом компьютера, который весь англизирован.
Но тогда я чуть ли не первым в художественном тексте применил латиницу для записи русского языка».
К литературе через музыку
В юности моей главной страстью была музыка. Я хотел стать великим композитором, британским Бетховеном Энтони Берджесс
И еще об одной черте романа – и фильма – не сказать невозможно.
Трудный подросток, малолетний преступник Алекс с упоением слушает классическую музыку, а самое любимое его произведение — Девятая симфония Бетховена.
И пусть здесь Берджесс немного погрешил против правды, но это придало роману совершенно неожиданное, даже пугающее измерение.
Берджесс пережил войну и ужасы нацистского режима, в котором любовь к Бетховену прекрасно уживалась с газовыми печами. Придав юному садисту утонченный музыкальный вкус, Берджесс безжалостно разрушает вековой миф об облагораживающем влиянии классического искусства.
Что не мешало, впрочем, самому писателю оставаться страстным поклонником музыки и даже композитором – автором целого ряда исполнявшихся в Британии сочинений.
«В юности моей главной страстью была музыка. Я хотел стать великим композитором, британским Бетховеном. Этого у меня не получилось, но и к литературе я пришел через музыку», — говорил Энтони Берджесс.
Источник: https://www.bbc.com/russian/multimedia/2012/09/120912_clockwork_orange
Анализ произведения Заводной апельсин Берджесс
Смысл названия
Чтобы объяснить смысл названия произведения необходимо обратиться к сюжету и героям. «Заводной апельсин» — так озаглавливает свою книгу один из героев романа, писатель Ф. Александр. Он считает эту книгу делом всей жизни.
Выдержку из этой книги вслух зачитывает главный герой (лучше сказать – антигерой), от лица которого идет повествование. Зовут рассказчика Алекс. Алекс – предводитель банды подростков, вместе с которыми он врывается в дом писателя в тот момент, когда писатель ведет работу над книгой. Подростки учиняют жестокую расправу над писателем и его женой.
Книга попадается Алексу на глаза, и ее название – «Заводной апельсин» – привлекает его внимание и почему-то врезается ему в память. Алекс раздирает книгу, но перед тем, как разодрать ее, он вслух зачитывает одну выдержку. Из этой выдержки можно понять, что Ф.
Александр считает человека существом, склонным к доброте, и протестует против попытки «навлечь на него законы и установления, свойственные лишь миру механизмов».
Алекс и его дружки совершают множество садистских преступлений, потом Алекс попадает в руки правосудия и получает длительный тюремный срок. Проведя два года в тюрьме, он становится участником группового избиения сокамерника, который в итоге умирает. Всю вину вешают на Алекса.
История доходит до высокого начальства. Как раз в это время подходит время для проведения испытаний на людях нового метода лечения, который делает любого человека добрым, хочет он того или нет. Алекс становится первым подопытным. Метод приведения человека к добру крайне жесток, но он эффективен.
Алекса вылечивают и выпускают из тюрьмы.
На воле Алекс сталкивается со старыми приятелями и врагами, которые уже успели поступить в полицию. Они до полусмерти избивают Алекса, который стал добрым и уже не может им ответить. И вот именно этот случай снова приводит Алекса в дом писателя.
Несмотря на то, что жена Ф. Александра умерла от действий, совершенных жестокими подростками, писатель не отказался своих гуманистических идей. Он завершил работу над своим «Заводным апельсином». Алекса он узнал не сразу, ведь в ночь нападения Алекс и его товарищи были в масках. Поэтому некоторое время писатель считает, что Алекс – просто несчастная жертва. Жертва системы, жертва эпохи.
Потом единомышленники писателя решают сделать Алекса орудием в борьбе с системой. Они подталкивают его к самоубийству, планируя обвинить в его смерти правительство. Самоубийство не удалось. Алекс выпрыгивает из окна, но не погибает, а с множественными переломами попадает в больницу.
В больнице он продолжает являться игрушкой, только теперь эта игрушка снова переходит в руки правительства. Правительство, кстати, «нейтрализует» писателя Ф. Александра, якобы для того, чтобы он не причинил вреда Алексу.
Ведь писатель к этому моменту уже понял, кто такой Алекс на самом деле (один из убийц его жены).
О чем книга?
Так о чем же эта книга? Она – о корнях подростковой жестокости и о жестокости вообще, о допустимости или недопустимости борьбы с жестокостью жестокими, насильственными методами. В какой-то мере, эта книга – предупреждение о том, что может быть в будущем, если общество будет развиваться по пути тоталитаризма.
Главные герои и их характеристика
О главных героях уже немного говорилось выше. Главный герой – подросток Алекс, которому на момент начала повествования пятнадцать лет, а заканчивается повесть на периоде, когда Алекс стоит на пороге своего восемнадцатилетия. Члены его банды – Джорджик, Пит и Тём.
Все четверо – садисты. Они совершают множество преступлений: краж, грабежей, жестоких избиений и изнасилований. Они упиваются человеческими страданиями.
Каждую ночь они устраивают вылазки, во время которых нападают на ни в чем не повинных людей на улицах или врываются в чьи-то дома.
Алекс – младший, хотя и главный. Среди дружков он выделяется тем, что, как ни странно, любит классическую музыку. Еще одним странным обстоятельством является то, что Алекс – из благополучной семьи, его родители — вполне хорошие, порядочные люди, Алекс с ними как бы в нормальных отношениях.
После курса лечения, пройденного в тюремной больнице, Алекс долгое время не может смотреть на жестокость и не может слушать классику. Правда, к концу романа он начинает «выздоравливать».
Джорджик отличается особой подлостью. В один из налетов на чей-то дом Джорджик погибает. (Алекс в это время уже был в тюрьме. Узнав о гибели Джорджика, Алекс подумал, что Джорджик поплатился за предательство, за то, что сдал Алекса ментам).
Тём – наиболее тупоголовый из всей компании. Едва выйдя из подросткового возраста, он поступает на службу в полицию, где фактически продолжает творить беззаконие. Он остается тем же садистом, только теперь он еще и в погонах.
Пит – самый хитрый. В конце книги он попадается Алексу с симпатичной девушкой, и выясняется, что эта девушка приходится Питу женой. Пит рвет с прошлым и не хочет вспоминать о нем. Он спокойно примиряется с прошлым, словно его и не было.
Проблематика
Главная проблема, которую поднимает Берджесс, является проблема свободы выбора. Можно ли лишать человека способности выбирать, вершить ли ему зло или добро? Автор ставит этот вопрос, но однозначного ответа на него не дает.
- Cмысл книги
- Смысл книги в том, чтобы заставить читателя задуматься над этой проблемой и чтобы читатель сам попытался дать на этот вопрос ответ.
- Символика
- Книга изобилует библейской символикой, футуристической символикой, символикой, присущей тоталитарным режимам, а также символикой, характерной для молодежной поп-культуры времени написания романа.
- Концовка
Символична сама концовка романа. Алекс задумывается о том, что к восемнадцати годам его кумиры, такие как Моцарт, Мендельсон и другие великие композиторы создали великое множество гениальных произведений. А он? И тут ему в голову приходит нечто вроде пророчества. Он вдруг решает, что у него будет сын. Сын, которому он все объяснит.
Только сын ничего не поймет, «а делать будет все те же вещи», что и Алекс делал, «может быть, даже убьет какую-нибудь старую птицу, окруженную мяукающими котами и кошками», а Алекс никак не сможет остановить его. «А он не сможет остановить своего сына. И так по кругу, по кругу до самого конца света», — таким представляется будущее Алексу.
И далее Алекс описывает это будущее при помощи метафоры: бог или огромный великан «крутит в огромных руках грязный вонючий апельсин».
Однако, то, что апельсин, по его же собственным словам, вонючий и грязный, Алекса не слишком смущает и не останавливает: он преисполняется решимости незамедлительно, не позднее, чем на следующий день, приступить к поискам матери для своего ребенка.
← Образ матери в поэме Реквием Ахматовой
← Анализ романа Драйзера Американская трагедия↑ ДругиеАнализ романа Фадеева Разгром →
Анализ романа Оруэлла 1984 →
- Основные темы и мотивы лирики Некрасова
Николай Алексеевич Некрасов — величайший поэт, который начал записывать свои первые стихотворения в тетрадь, когда ему было всего 11 лет. Николай Алексеевич с детства был очень трудолюбивым - План рассказа Золотой луг Пришвина
Рассказ начинается с увлекательной забавы главного персонажа и его брата. Они идут куда-либо по своим делам, а главный герой окликает своего родного брата, и в момент когда тот повернулся, фукает одуванчиком в лицо Сереже - План рассказа главы Максим Максимыч (Герой нашего времени)
Автор остановился во Владыкавказа и ждал оказию в Екатериноград. Оказия – это полроты пехоты с пушками для прикрытия обозов. Пришлось бы все три дня прожить на сухоядении, поскольку бесполезно было заказывать у глупых - Сочинение по картине Мартовское солнце Юона 8 класс
На картине видим пейзаж, засыпанной снегом деревни. Но хотя все деревья и земля окутаны снежным покрывалом, картина излучает радость и восторженность, ведь скоро придет весна. - История создания повести Пиковая дама Пушкина (замысел и прототипы героев, история написания и публикации)
Как известно, сюжет «Пиковой дамы» взят из реальной жизни. Так Пушкин рассказал своему другу Нащекину о курьезном случае, который произошел с князем Голицыным. Однажды молодой человек сильно проигрался в карты
Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/drugie/analiz-proizvedeniya-zavodnoj-apelsin-berdzhess
Краткое содержание романа «Заводной апельсин» Э. Берджесса
Роман Энтони Берджесса «Заводной апельсин» – произведение очень жесткое, содержащее в себе немало насилия, но при этом мудрое и поучительное, а потому, на мой взгляд, обязательное для изучения старшеклассниками. На нашем сайте можно прочитать краткое содержание «Заводной апельсин», чтобы ознакомиться с сюжетом произведения перед его прочтением.
Это интересно: Роман «Машенька» Набоков написал в 1926 году. Сюжет романа раскрывается вокруг главного героя Ганина Льва Глебовича, который с весны 1934 года проживает в Берлине. На нашем сайте можно прочитать «Машенька» Набоков краткое содержание для читательского дневника и ознакомления с сюжетом произведения.
Энтони Берджесс «Заводной апельсин» краткое содержание романа:
Итак, мы по своему обыкновению сидели в баре «Корова». Там подается молоко «с ножами», то есть с добавлением различных седуксенов, кодеинов и белларминов. Мы все пришли в привычных для того времени прикиде: черные штаны, в пах которых вшиты металлические чашки, куртку с накладными плечиками и белым галстуком-бабочкой и тяжелой обувью, которой можно было пинаться.
Все девушки тогда ходили с цветными париками и длинными черными платьями с вырезами. Все общались на жаргонных словах и выражениях, так сказать, по-русски. Тем вечером мы откостыляли некоего старичка.
Он был весь в крови, а его книги мы разодрали. После этого мы решили ворваться в коттедж к богатенькому хмырьку, изнасиловали все вчетвером его девушку. А он сам оставался лежать в луже собственной крови.
Этот хмырек оказался писателем, поэтому мы, недолго думая, решили пошалить с его бумагами, которые летали по дому, словно какой-то механизм. В бумагах этих шла речь о каком-то заводном апельсине. Там говорилось о том, что живых людей нельзя ни в коем случае превращать в механизмы, что у каждого человека есть свобода выбора, и свобода воли. А вот насилию и прочей нечистоте – нет!
На следующий день я отлично провел время один. Я слушал клеевую музыку (Бах, Моцарт, Гайдн). В отличие от других парней, которые слушали попсу, я не был поклонником такой музыки. Мне нравилась настоящая, истинная музыка, к примеру «Ода к радости» Людвига Вана.
В эти моменты мне кажется, что я могуч, как никто, я вроде самого бога! И мне начинает хотеться порезать на куски своей бритвой всех в этом мире. Тогда фонтаны красного цвета будут заливать все в округе. В этот день мне повезло: мне удалось затащить к себе двух малолеток и отделать их под любимую музыку.
Следующий день был не такой. Мы решили забрать все серебро у одной старухи. Тут она закричала. Мне пришлось настучать ей по голове, как ту появилась милиция.
Я остался один, поскольку остальные ребята просто сбежали. Менты не заморачивались. Они всыпали мне как следует и в доме у старухи, и в ментовке. Все мне было ни почем, как и моему окружению.
Мы ничего и никого не боялись. Мы просто делали то, что нам хотелось.
После этого события не улучшались. Старуха умирает, как умирает и арестованный в камере. За все пришлось отвечать только мне одному. Так я в свои пятнадцать лет сел за решетку как неисправимый.
Мне очень хотелось вырваться на свободу. Тогда я бы был уже более осмотрительным. К тому же, на воле ему необходимо было кое с кем посчитаться. Я подружился со священником тюремным, но все беседы его сводились к свободе воли, к нравственному выбору, к человеческому началу, которое обретается только при общении с создателем.
Спустя какое-то время кто-то из больших начальников дал разрешение на проведение эксперимента по медицинскому исправлению таких, как я. Курс лечения длился всего 2 недели. После этого курса отпускали в качестве исправимого. Мой друг, священник, стал меня отговаривать.
Но я сопротивлялся его доводам. Меня лечили по методу д‑ра Бродского. Кормили меня на убой, кололи при этом вакцины Людовика и направляли на различные сеансы в кино. Эти сеансы были просто ужасными, несмотря на то, что показывали мне все, что раньше меня привлекало (ужастики, насилие и кровь).
Эта вакцина вызывала во мне рвотный рефлекс, в желудке были такие боли и спазмы, что смотреть просто-напросто не хотелось. Но меня, как и других арестованных неисправимых, заставляли просматривать все с первой и до последней минуты.
Мне фиксировали голову, открывали глаза при помощи распорок и вытирали появившиеся слезы. Больше всего возмущало то, что все происходящее было под мою любимую музыку Людвига Вана. Делалось это потому, что от этой музыки ко мне быстрее доходили правильные рефлексы, и повышалась чувствительность.
Все было тщательно продумано, и я это почувствовал. Прошло 2 недели, и я почувствовал, что от одной мысли о насилии меня посещали такие адские боли, что мне оставалось только быть добрым. Только в таком случае я буду себя хорошо чувствовать. Меня не обманули. Я был выпущен на свободу.
На свободе мне было намного хуже. Теперь меня били все, кто захочет. Это и друзья, некоторые из которых стали работать в тюрьме, и менты. Но никому из них я и ответить не мог, ведь мне сразу становилось ужасно плохо. Но более мерзким был тот факт, что я уже никак не мог слушать свою любимую музыку. Моя голова раскалывалась на мелкие части, когда я слушал Людвига или Себастьяна.
Однажды мне стало очень сильно плохо. Меня подобрал какой-то мужик, который и пояснил, что со мной произошло. Меня в тюрьме попросту лишили свободы воли, я превратился из обычного человека в заводной апельсин. И что теперь мне необходимо вести борьбу за право человека против насилия государства.
Этим мужиком оказался тот, кого мы тогда избили до крови. Его девушка после того случая умерла, и он с тех пор сошел с ума. Я собирался от него уходить, но его друзья куда-то меня привели и заперли до тех пор, пока я не успокоюсь. В тот момент они включили мою любимую музыку. От нее мне стало ужасно плохо, но деваться было некуда. Пришлось мне лететь в окно прямо с седьмого этажа.
Я проснулся в больнице. Мне провели курс терапии, и после выздоровления я узнал, что этот удар привел меня в чувство и что с методом доктора Бродского все кончилось. Теперь я свободный человек и могу слушать любимую музыку и заниматься, чем захочу. И я продолжил свой образ жизни, который был у меня до тюрьмы.
Мы с мальчишками снова пили молоко «с ножами» и разгильдяйствовали. В то время уже носили широкие брюки, кожаные куртки и жесткую обувь. Но к счастью я так шатался с ребятами недолго. Спустя какое-то время я понял, что меня тошнит от этого образа жизни, и что я созрел к тому, чтобы меня ждала дома жена с детишками.
Я осознал, что какой ни была бы юность, даже самый страшный человек может вести нормальный образ жизни и оставаться, прежде всего, человеком.
Поэтому Алексу, нашему скромному автору, больше нечего сказать о своей жестокой жизни в юности. Он перешагнул этот этап и теперь радуется иной жизни, напевая свою любимую музыку.
Конец.
Вы прочитали краткое содержание «Заводной апельсин», для читательского дневника возьмите 5–6 предложений.
Основная идея романа «Заводной апельсин» в том, что бессмысленно менять человека против его собственной воли. Когда Алекса лишили возможности творить насилие, в мире не стало меньше жестокости, окружающая действительность не стала ни капли лучше: просто те, кто раньше страдал от юноши, теперь сами старались сделать ему больно любыми возможными способами.
Каждый человек должен сам учиться на своих ошибках. С течением времени к любому должно прийти осознание. А если нет, то исправить его было бы невозможно и насильственным путем.
Революционно-романтический роман «Овод» Этель Войнич написала в 1897 году. На нашем сайте можно прочитать краткое содержание «Овод» для ознакомления с сюжетом и персонажами произведения. В нем отображена деятельность участников подпольной революционной организации «Молодая Италия» в первой половине XIX века; резко критикуется христианство.
Источник: https://litfest.ru/shortwork/zavodnoy-apelsin.html
Смысл книги Заводной апельсин
«Заводной апельсин» считается одним из нестандартных книг. Произведение вызывает любопытство даже тех, кто не любит читать книги. Многие исследователи относят произведение книгу Энтони Берджесса к фантастической антиутопии.
В статье раскрываются все тайные смыслы «Заводного апельсина», содержащиеся в названии, финале и самом содержании книги.
Смысл названия книги
Смысл названия романа «Заводной апельсин» кроется во фразе, которая в свое время была популярна у кокни, живших в Лондоне (рабочее население одного из районов).
Эти люди, особенно старики, о вещах, которые имеют какую-то необычную форму или предназначение, говорят так: «Кривой, словно заводной апельсин».
Если говорит по-другому, то эти вещи непонятно для чего нужны и какое у них предназначение.
Такое определение подходит и под главного героя. Энтони Берджесс в своем произведении изображает человека, который не живет, а мытарствует. Роман делится на четыре части:
- Изображение мира, в котором живет главный герой – Алекс.
- Тюрьма.
- Мытарство главного героя после освобождения.
- Подведение итогов жизни Алекса.
Другими словами, Алекс и есть «заводной апельсин».
Также исследователи говорят о том, что «orange» может иметь два значения:
- В переводе с английского языка – это апельсин.
- В переводе с малайского языка – это человек.
Подобная трактовка названия доступна небольшому кругу читателей. Видимо, этого автор не предусмотрел. Но содержание романа в полной мере раскрывает смысл названия – «Заводной апельсин».
О чем книга заводной апельсин
Энтони Берджесс изображает в своем романе будущее. Его он видит в темных красках. Оно ужасно. В таком мире главенствующее положение занимают криминальные группы, состоящие только из молодых людей. Другими словами, автор изображает подобие России в девяностые годы прошедшего века.
Главный герой – Алекс – один из главных людей в подобной группировке. Правительство уже смерилось с формированием и существованием криминала и даже не пытается как-либо с этим бороться.
Попытки противостоять криминальным группировкам уже были, но молодые люди объединялись в одно сообщество и давали отпор государственным властям. Такие группировки основывались на агрессии.
Главным в них являлся самый сильный, злой и воинственный человек. Самые агрессивные занимали верховное место.
Правители все же хотят избавиться от криминала в стране и поступают хитро: создают, так называемую, «сыворотку добра». В состав сыворотки входят частички добра. Они попадают в организм бандита с помощью укола.
Спустя несколько минут, пациенту показывают ролики, содержащие агрессивные кадры. Все это происходит в насильственной форме, а не на добровольной основе. В момент, когда пациент смотрит ролик, начинает действовать сыворотка.
Ее действие сказывается на человеке мучительной болью. Бандит не может справиться с такой болью.
Алекс попал на опыты, проводимые правительством. Ему вкололи «сыворотку добра». В ходе процедуры главный герой теряет свою агрессию.
Теперь он не может жить так, как существовал раньше, и перестает придерживаться того образа жизни, который вел. Но на пути Алекса появляется проблема: его родные попадают в беду.
После «сыворотки добра» герой больше не может защитить ни себя, ни близких ему людей.
Алекс приходит к выводу, что больше в этом мире ему нет места. В этом обществе ему не выжить.
Смысл произведения Заводной апельсин
Энтони Берджесс в своем романе «Заводной апельсин» хотел показать, что на любую жестокость найдется своя, более сильная, жестокость. Любовь больше не правит этим миром. Все люди предают друг друга – опоры нет даже на близких, не то, что уже на государство, правительство.
Все это переживает главный герой произведения – Алекс. Именно эти обстоятельства помогли ему осознать жизнь и тщетность мира. Они подействовали на него с помощью «сыворотки добра», которая действует как шоковая терапия. Сам автор писал, что его «Заводной апельсин» является книгой «избитой», с «пролитой кровью».
Энтони Берджесс в своей жизни пережил множество предательств и жестокостей по отношению и к себе, и к родным. Например, его беременная жена подверглась зверским избиениям и в итоге потеряла младенца.
Автор показывает не только мир, где происходит действие романа, в темных красках, но и каждое слово носит негативные оттенки. Из-за этого произведение достаточно сложно для понимания и чтения.
Смысл финала книги Заводной апельсин
В финале «Заводного апельсина» рассказывается о том, что главный герой под действием «сыворотки добра» понимает, что он не может жить в окружающем насилии. Он решается стать обычным человеком. Алекс встречает бывшего «друга», с которым они состояли в одной криминальной группировке. Тот тоже решил стать мирным гражданином.
Многие исследователи говорят о том, что раньше «зло» главного героя было сдержано физическими движениями. После проведенного над ним опыта это «зло» поддается сдерживанию за счет социальных норм. Герой сам не понимает, как становится «заводным апельсином». Его душа становится затуманенной под воздействие окружающего насилия.
Энтони Берджесс хотел передать идею о том, что зло сидит в каждом человеке – в ком-то глубже, а в ком-то – нет.
Финал все же остается открытым, потому что читатель не может до конца понять, кто перед ним изображен на страницах книги – обычный гражданин («заводной апельсин») или представитель криминальной группировки. Изменился ли по-настоящему главный герой? Этот вопрос автор оставляет для раздумья.
«Заводной апельсин» является первым произведением Энтони Берджесса. Как ни странно, но это самое выдающееся произведение из всего творчества автора. «Заводной апельсин» действительно стоящий роман, на основе которого был снят фильм.
Оригинал статьи размещен здесь: https://kakoy-smysl.ru/meaning-book/smysl-knigi-zavodnoj-apelsin/
Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5b9ba22e0739a700a97953c6/5dd03f864052283fcdc4ac9e
Энтони Бёрджесс — Заводной апельсин
Энтони Берджесс «Заводной апельсин», или «моя» книга.
Энтони Берджесс «Заводной апельсин» или «моя» книга.
Бывает иногда – берешь в руки книгу, начинаешь читать, и с первых страниц в голове прочно поселяется мысль: «моя». Она тебе нравится, потому что ты давно ее искал.
Искал неприкрытой правды, искал книгу, непохожую на других, странную, страшную, жесткую, правдивую. «Заводной апельсин», на мой взгляд, читается легко.
Меня не испугали мрачные сцены насилия и драк, да и в целом, книга не такая уж страшная, кровавая и депрессивная, какой ее описывают большинство читателей.
Когда читаешь эту историю, складывается впечатление, будто ты невольно подглядываешь в замочную скважину за жизнью главного героя Алекса, и будто он реально существует – осязаемый и материальный, смотрит на тебя пронзительно и с усмешкой, в кармане – нож, на ногах – говнодавы, в голове – пятая симфония Бетховена и смрадные, грязные мысли.
На мой взгляд, эффект такой убогой и самой что ни на есть «реальной реальности» достигается не только с помощью повествования от первого лица, но и самим языком, коим написана книга.
В ней нет сленга пошлого и примитивного, которым пресыщена «Мулей», но есть дерзкий, кричащий, таящий опасность язык «…надсатых», язык с запахом ночных улиц, со вкусом дурманящего молока в баре «Korova», с видом белых наглаженных рубах и тяжелых ботинок, и ярких «разукрашенных» кис. Берджессу удалось – и чертовски хорошо! – перевернуть все представления о литературе в 20 веке.
Он создал странное, парадоксальное, харизматичное творение, воплощение уличной культуры «…надсатых», влекущее и теразающее читателя, заставляющее его дрожать и мыслить, переживать каждый момент в нервном напряжении, рваться к концу страниц и страшиться этого самого конца.
Книга эксцентричная, самобытная, противоречивая, глубокая, характерная. Я могу бесконечно долго продолжать ряд однообразных и бесцветных синонимов, но так и не найти подходящего, чтобы описать точно это произведение.
Оно не проникновенно, как «Овод», и уж тем более не сравнимо с легкой историей о Юлии, эта книга именно с характером.
Дерзким, провокационным; с обаянием самого Алекса, который слушал классическую музыку, насиловал малолеток и в фантазиях своих представлял зрелища безутешные и жестокие.
«Заводной апельсин» располагает к глубокому и детальному психоанализу личности насильника и причин девиантного поведения в целом; и если принять во внимание все факты, изложенные в повествовании главного героя (где, хочу заметить, не рассказывалось о детских травмах и горечях унижений), можно сделать вывод, далеко не новый и не сенсационный, до ужаса простой – человек, и только человек выбирает, каким ему быть и как жить. Право выбора – единственное право, данное от рождения, которое у человека не отнять никакими способами и методами. Ограничивая свободу выбора конкретной личности не вылечить ни эту личность, ни общество в целом, ибо в сознании самого человека должен щелкнуть тот самый рычажок, и тогда человек скажет «Все. Хватит. Я не хочу». Детские травмы служат лишь болезненным основанием или робкой предпосылкой для формирования больной, неполноценной личности, ведь в конечном счете даже самый искусный психолог или психотерапевт лишь дает старт, подталкивает к выходу заблудшего или слабого, а вся сила, сила жизни и свобода выбора – в нас.
Покуда каждый человек не осознает это, эту до мурашек жуткую, освобождающую, пьянящую и страшную мысль, тюрьмы не будут «исправлять» преступников, наркоманы после реабилитации не перестануть сидеть на игле, а алкоголики после кодировки не перестанут пить. Свобода выбора, спрятанная/погребенная внутри каждого из нас, сильнее обстоятельств и уж тем более – исправительных мер.
Источник: https://KnigoPoisk.org/books/entoni_berdzhess_zavodnoy_apelsin
Заводной апельсин
Перед вами, бллин, не что иное, как общество будущего, и ваш скромный повествователь, коротышка Алекс, сейчас расскажет вам, в какой kal он здесь vliapalsia.
Мы сидели, как всегда, в молочном баре «Korova», где подают то самое молоко плюс, мы еще называем его «молоко с ножами», то есть добавляют туда всякий седуксен, кодеин, беллармин и получается v kaif.
Вся наша кодла в таком прикиде, как все maltchiki носили тогда: черные штаны в облипку со вшитой в паху металлической чашкой для защиты сами знаете чего, куртка с накладными плечами, белый галстук-бабочка и тяжелые govnodavy, чтобы пинаться. Kisy все тогда носили цветные парики, длинные черные платья с вырезом, а grudi все в значках.
Ну, и говорили мы, конечно, по-своему, сами слышите как со всякими там словечками, русскими, что ли. В тот вечер, когда забалдели, для начала встретили одного starikashku возле библиотеки и сделали ему хороший toltchok (пополз дальше па karatchkah, весь в крови), а книжки его все пустили в razdrai.
Потом сделали krasting в одной лавке, потом большой drasting с другими maltchikami (я пустил в ход бритву, получилось классно). А уже потом, к ночи, провели операцию «Незваный гость»: вломились в коттедж к одному хмырю, kisu его отделали все вчетвером, а самого оставили лежать в луже крови.
Он, бллин, оказался какой-то писатель, так по всему дому летали обрывки его листочков (там про какой-то заводной апельсин, что, мол, нельзя живого человека превращать в механизм, что у всякого, бллин, должна быть свобода воли, долой насилие и всякий такой kal).
На другой день я был один, и время провел очень kliovo. По своему любимому стерео слушал классную музыку — ну, там Гайдн, Моцарт, Бах. Другие maltchild этого не понимают, они темные: слушают popsu — всякое там дыр-пыр-дыр-дыр-пыр.
А я балдею от настоящей музыки, особенно, бллин, когда звучит Людвиг ван, ну, например, «Ода к радости». Я тогда чувствую такое могущество, как будто я сам бог, и мне хочется резать весь этот мир (то есть весь этот kal!) на кусочки своей бритвой, и чтобы алые фонтаны заливали все кругом.
В тот день еще oblomiloss. Затащил двух kis-maloletok и отделал их под мою любимую музыку.
А на третий день вдруг все накрылось s kontzami. Пошли брать серебро у одной старой kotcheryzhki. Она подняла шум, я ей дал как следует ро tykve, а тут менты. Maltchicki смылись, а меня оставили нарочно, suld. Им не нравилось, что я главный, а их считаю темными. Ну, уж менты мне вломили и там, и в участке.
А дальше хуже. Старая kotcheryzhka померла, да еще в камере zamochili одного, а отвечать мне. Так что сел я на много лет как неисправимый, хотя самому-то было всего пятнадцать.
Жуть как мне хотелось вылезти на свободу из этого kala. Второй раз я бы уж был поосмотрительней, да и посчитаться надо кое с кем. Я даже завел шашни с тюремным священником (там его все звали тюремный свищ), но он все толковал, бллин, про какую-то свободу воли, про нравственный выбор, про человеческое начало, обретающее себя в общении с Богом и всякий такой kal.
Ну, а потом какой-то большой начальник разрешил эксперимент по медицинскому исправлению неисправимых. Курс лечения две недели, и идешь на свободу исправленный! Тюремный свищ хотел меня отговорить, но куда ему! Стали лечить меня по методу доктора Бродского. Кормили хорошо, но кололи какую-то, бллин, вакцину Людовика и водили на специальные киносеансы.
И это было ужасно, просто ужасно! Ад какой-то. Показывали все, что мне раньше нравилось: drasting, krasting, sunnvynn с девочками и вообще всякое насилие и ужасы. И от их вакцины при виде этого у меня была такая тошнота, такие спазмы и боли в желудке, что ни за что бы не стал смотреть.
Но они насильно заставляли, привязывали к стулу, голову фиксировали, глаза открывали распорками и даже слезы вытирали, когда они заливали глаза. А самая мерзость — при этом включали мою любимую музыку (и Людвига вана постоянно!), потому что, видите ли, от нее у меня чувствительность повышалась и быстрее вырабатывались правильные рефлексы.
И через две недели стало так, что безо всякой вакцины, от одной только мысли о насилии у меня все болело и тошнило невозможно, и я должен был быть добрым, чтобы только нормально себя чувствовать. Тогда меня выпустили, не обманули.
А на воле-то мне стало хуже, чем в тюрьме.
Били меня все, кому это только в голову придет: и мои бывшие жертвы, и менты, и мои прежние друзья (некоторые из них, бллин, к тому времени уже сами ментами сделались!), и никому я не мог ответить, так как при малейшем таком намерении становился больным.
Но самое мерзкое опять, что не мог я свою музыку слушать. Это просто кошмар, что начиналось от какого-нибудь Мендельсона, не говоря уж про Иоганна Себастьяна или Людвига вана! Голова на части разрывалась от боли.
Когда мне совсем уж плохо было, подобрал меня один muzhik. Он мне объяснил, что они со мной, бллин, сделали.
Лишили меня свободы воли, из человека превратили в заводной апельсин! И надо теперь бороться за свободу и права человека против государственного насилия, против тоталитаризма и всякий такой???.
И тут, надо же, что это оказался как раз тот самый хмырь, к которому мы тогда с операцией «Незваный гость» завалились. Kisa его, оказывается, после этого померла, а сам он слегка умом тронулся. Ну, в общем, пришлось из-за этого от него делать nogi.
Но его drugany, тоже какие-то борцы за права человека, привели меня куда-то и заперли там, чтобы я отлежался и успокоился. И вот тогда из-за стены я услышал музыку, как раз самую мою (Бах, «Бранденбургский квартет»), и так мне плохо стало: умираю, а убежать не могу — заперто. В общем, приперло, и я в окно с седьмого этажа…
Очнулся в больнице, и когда вылечили меня, выяснилось, что от этого удара вся заводка по доктору Бродскому кончилась. И снова могу я и drasting, и krasting, и sunn-rynn делать и, главное, слушать музыку Людвига вана и наслаждаться своим могуществом и могу под эту музыку любому кровь пустить.
Стал я опять пить «молоко с ножами» и гулять с maltchikami, как положено. Носили тогда уже такие широкие брюки, кожанки и шейные платки, но на ногах по-прежнему govnodavy. Но только недолго я в этот раз с ними shustril. Скучно мне что-то стало и даже вроде как опять тошно. И вдруг я понял, что мне теперь просто другого хочется: чтоб свой дом был, чтобы дома жена ждала, чтобы маленький беби…
И понял я, что юность, даже самая жуткая, проходит, причем, бллин, сама собой, а человек, даже самый zutkii, все равно остается человеком. И всякий такой ка1.
Так что скромный повествователь ваш Алекс ничего вам больше не расскажет, а просто уйдет в другую жизнь, напевая самую лучшую свою музыку — дыр-пыр-дыр-дыр-пыр…
Обращаем ваше внимание, что краткое содержание романа «Заводной апельсин» не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения.
Источник: https://reedcafe.ru/summary/zavodnoy-apelsin
Загрузка...
