Краткое содержание рассказа М.Горького «Дед Архип и Ленька»: Дед Архип и его внук Ленька останавливаются на отдых на берегу реки Кубани. Они были нищими — худыми, изможденными, все в лохмотьях. Они жили, побираясь, прося милостыню. Дед Архип плохо себя чувствовал, он был болен чахоткой, он переживал за судьбу внука, очень любил его. Леньке 11 лет, сирота, с 4х лет живет с дедом, он неграмотен, но очень смышленый, очень любит деда. Дед и внук перебрались на пароме через реку, один казак по имени Андрей Черный подвез их на своей арбе (повозке) до станицы, пригласил вечером на ночлег. Дед и внук пошли просить милостыню порознь, на разные улицы станицы. Ленька заснул, проснулся от плача девочки, лет 7. Она потеряла платок — подарок отца. Ленька успокоил ее, девочка ушла. Наступил вечер, Ленька с пустой котомкой пошел искать деда, дойдя до церкви, он его увидел. Деда заподозрили в воровстве. Казаки повели его осматривать, дед успел выкинуть котомку, в которой находился тот самый платок девочки и украденный кинжал. Казаки осматривали деда, грубо толкали. Ничего не найдя, деда отпустили. Дед и внук подобрали котомку, ушли из станицы в степь, дед боялся, что вновь будут осматривать. Мальчик очень боялся, ему было стыдно, хотелось ночевать в станице. От страха, стыда и непонимания, он обозвал деда «вором» и пожелал ему смерти. Деду очень обидно, он все делал ради внука. Началась гроза. Старику стало плохо, он умирал. Ленька был перепуган, ему хотелось вернуться в станицу, но он убежал в степь. Ему было очень стыдно, что его дед вор. Наутро их обоих нашли, дед был еще живой, при смерти, он искал глазами Леньку, к вечеру он умер. Леньку нашли мертвым в степи в овраге. Вероятно, его убило молнией. Похоронили их вместе как воров не на погосте, а там же под деревом, где нашли деда.
Характеристика героев рассказа «Дд Архип и Ленька»:
Дед Архип — любящий, бедный и больной старик, все его мысли были заняты внуком. Он воровал и просил милостыню, чувствуя приближение своей смерти. Дед очень любил Леньку, пошел на воровство ради будущего внука.
Ленька — сирота, добрый и честный мальчик. Он испуган поступком деда, ему стыдно, он боится смерти деда, не знает что ему дальше делать.
Два любящих человека не смогли понять друг друга. Ленька не понял заботу деда о себе, обозвал деда вором в его смертный час, обидел его, убежал.
Главная мысль рассказа «Дед Архип и Ленька»: борьба с нищетой, надо помогать людям, надо быть милосердными. Столкновение двух мировоззрений: чистоты детства и реальностью жестокого мира нищих.
Источник: https://www.bolshoyvopros.ru/questions/2710896-maksim-gorkij-ded-arhip-i-lenka-kakoe-kratkoe-soderzhanie-kto-geroi.html
Краткое содержание «Дед Архип и Лёнька»
Ожидая паром, дед Архип и Лёнька легли в тень от берегового обрыва и смотрели на волны реки Кубани. Лёнька задремал, а дед, чувствуя боль в груди, не мог уснуть.
Лёнька был маленький, хрупкий мальчик лет десяти, в своих лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда — старого иссохшего дерева. Дед то и дело кашлял, кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься и выжимал крупные слёзы.
Степное марево закрывало всё вдали, но дед не был знаком с этим явлением и считал, что жара да степь отнимают у него зрение, как отняли остатки силы в ногах. Сегодня ему было хуже, чем обычно, он чувствовал, что скоро умрёт, и его беспокоила мысль о внуке.
Куда денется Лёнька? От этой мысли деду становилось тошно и хотелось вернуться домой, в Россию, но это далеко. А здесь, по Кубани, подают хорошо, хотя народ богатый и нищих не любит.
Проснулся Лёнька и поднял на деда большие голубые, не по-детски вдумчивые, глаза. Паром не подходил, а стоял невдалеке, потому что его никто не звал. Лёнька хотел купаться, но быстрая река могла его унести. Дед предложил привязать к Лёнькиной ноге поясок и держать, но Лёнька сообразил, что так река унесёт их обоих.
Затем он сказал, что земля здесь сплошная пыль, что они видели много городов и людей, и, не умея выразить словами свою мысль, замолчал. Дед похвалил его за ум и согласился, что всё вокруг: и они, и города, и все люди — пыль.
Он пожалел, что мальчик не смог учиться грамоте, и уже в который раз перевёл разговор на тему собственной смерти и судьбы Лёньки.
Мальчику надоели эти разговоры, ведь они заканчивались ссорами, потому что сначала ему становилось страшно, затем скучно, и дед, замечая это, злился, думая, что Лёнька его не любит и желает ему смерти.
Дед в этот раз размышлял, что нищих за людей не считают, подают только ради очистки совести, сытый и голодный враги друг другу. Лёнька хотел пойти работать в трактир.
Дед боялся, что его там могут забить, но мальчик обещал каждому не даваться. В монастырь лучше, думал дед.
Тут появился сытый, сильный и здоровый казак на арбе и позвал паром. Дед пожаловался, что в России голод и люди мрут как мухи. По мнению деда голод начался оттого, что люди высосали, истощили землю, а казак возразил, что от хороших рук и камень родит. На пароме Лёнька стоя задремал и упал.
Казак довёз их до станицы. По дороге Лёнька думал, что снова придётся просить милостыню, врать про голод в России, чтобы больше подавали, и его снова будут задирать мальчишки. Из милостыни в основном подавали еду, но она портилась, и её никто здесь не покупал, а лучше бы давали деньгами.
По приезде казак назвал себя Андреем Черным и пригласил их переночевать. Лёнька захотел разойтись с дедом, хотя отдельно он собирал намного меньше. Дед затянул свою песню, а Лёнька заснул в кустах. Его разбудил громкий плач.
Девочка лет семи с чёрными глазами шла по дороге и плакала. Лёнька захотел ей помочь. Она сказала, что потеряла новый платок, который купил ей отец. Лёнька решил, что отец побьет её, но всё равно велел ей идти домой, во всем признаться, и даже предложил защитить её перед отцом.
Но девочка отказалась — её мать не любила нищих, — и ушла.
Лёнька пошёл к церкви, где они условились встретиться с дедом, по дороге думая, что если девочка из богатой семьи, то её побьют, так как все богатые скряги, а если из бедной, то нет. Деду много подавали, и он решили идти искать Андрея Черного. Но подошедший к ним казак повёл их в сборную (дом, где размещалось станичное правление).
По дороге дед дал Лёньке свёрток, чтобы тот его выбросил и запомнил, где. Выбрасывая, Лёнька заметил в свёртке голубой в цветочки платок девочки. В сборной их обвинили в воровстве платка и кинжала. Когда-то в Тамани дед украл бельё, его за это побили и выгнали. Он потом долго молился и называл себя вором. В сборной дед говорил, что не виноват.
Лёньке стало плохо, и он упал. Их отпустили и вывели из станицы.
По дороге дед подобрал свёрток с платком и кинжалом и показал Лёньке. Мальчик сразу же представил, как все смеются им в лицо, а та девочка, сверкая синими глазами, называет его воришкой. Начиналась гроза. Лёнька закричал на деда, назвал его вором. Дед кричал, что всё делает ради Лёньки, его будущего. Мальчик испугался и начал звать деда обратно в станицу, а тот всё говорил и говорил.
Гроза была в разгаре. Испугавшись, Лёнька не выдержал и убежал. На следующий день деда нашли там же, он ещё был жив, но язык отнялся. Он искал кого-то в толпе, но не мог найти и плакал. К вечеру он умер.
На погосте хоронить деда было нельзя, как вора: платок и кинжал нашли рядом с ним. Деда похоронили там же, где нашли. Лёньку нашли через несколько дней: он лежал в грязи возле оврага лицом вниз.
Его похоронили рядом с дедом и поставили каменный крест.
Источник: https://all-the-books.ru/briefly/peshkov-aleksey-ded-arhip-i-lenka/
Краткое содержание “Дед Архип и Ленька” Максима Горького
В рассказе Максима Горького «Дед Архип и Ленька» длинный, костлявый, постоянно закашливающийся старик с красными опухшими глазами вместе со своим одиннадцатилетним внуком вот уже семь лет бродят по городам и станицам и просят милостыню. Тем и живут. Сами они из России, но нищенствуют на Кубани, в жарком и благодатном крае.
В тишине летнего жаркого дня, разрываемой лишь хриплым удушливым кашлем старика, лежали они на берегу реки, ожидая паром. Мальчик задремал, а дед размышлял о скорой смерти и о том, что станет с внуком, после того как умрет. Он был уверен, в том, что скоро его не станет. Степное марево отнимало у него зрение и силы.
Хотел бы он возвратиться на родину, все внутри сжималось от одной мысли о доме, но знал, что не сможет вернуться, умрет по дороге. Рассуждал и о том, что все вокруг это пыль – и города, и люди, и даже они с внучком.
Леньку, мальчишку с большими голубыми, не по-детски вдумчивыми очами, разговоры о смерти раздражали, а порой и пугали.
Пришел паром, один из казаков по имени Андрей Черный, сытый, здоровый, предложил подвезти нищих до станицы и пригласил их переночевать у себя. В завязавшемся разговоре старик убеждал Андрея, что земля в России стала пустая, не родит ничего, однако, последний был уверен, что главное – руки, от них и камень не отобьется.
В станице Ленька и Архип разделились, хотя вместе могли больше собрать. Дед пошел своим путем, затянув дребезжащим, усталым голосом песню. Внук его не любил просить милостыню и из раза в раз врать про голод в России. Не любил, и когда его задирали местные ребята. Потому вместо того, чтобы пойти по улицам с протянутой рукой, он нашел кусты и в них уснул.
Ближе к вечеру, когда воздух уже наполнился свежестью, его разбудил громкий детский плач. Плакала девочка с большими грустными глазами. Она потеряла свой голубой с цветами платок, который папа привез ей с базара.
От ее горестного обиженного плача у мальчика все сжалось в груди. Но постепенно чувство беспомощности и горести сменилось желанием помочь ей, стать защитником. Его глаза наполнились гордостью и смелостью.
Впрочем, тоска и скука вернулись, когда девочка сказала, что ее мама не любит нищих.
С Архипом Ленька договорился встретиться у низкой и широкой, выкрашенной голубым цветом церкви, вокруг которой росли такие высокие тополя, что они переросли золотистые и освещенные закатом кресты. Туда он и направился. Довольный дед уже ждал его с полной котомкой.
Только они собрались искать Андрея Черного, как к ним подошел какой-то человек и позвал их в сборную (дом, где находилось правление станицы). Старик по дороге что-то передал внуку, чтобы тот бросил это по дороге в густую траву и запомнил место. Как оказалось, это был тот самый голубой платок, который потеряла уже знакомая ему девочка.
В сборной их обвинили в краже платка и кинжала. Мальчику стало плохо, он потерял сознание, и их с дедом отпустили.
Уже ночью, сидя рядом с огромным деревом и созерцая залитую серебристым светом луны степь, мальчик окончательно пришел в себя. Ему нравилась степь, представлялись города, в которых живут удивительно добрые люди. А тут еще на небо заползли огромные темные тучи, казавшиеся ему дымом того самого волшебного города.
Магию ночной фантазии разрушил дед – он показал Леньке и голубой с цветами платок, и серебряный кинжал. Ленька испугался, ему представилось, что они опять идут по станице, и все встречные обвиняют их в воровстве. Та самая девочка, которую он хотел защищать, показала ему язык и смеется над ним.
В своей фантазии он сравнил ее красивый и яркий образ с обликом немощного, жадного, скрипучего деда.
И вдруг все восстало в нем, он закричал, обвиняя Архипа в воровстве. Степь содрогнулась от ударов грома. Ленька испугался, позвал деда вернуться к людям. Но старик, неподвижно застывший под деревом, возвращаться отказался.
Пронзительно визжа под рокот грома и сверкание молний, он обзывал себя старым псом и вором, который достоин только смерти, жалел о том, что семь лет кормил внука.
Доведенный воем деда и грозой до отчаяния, Ленька бросился неизвестно куда.
На следующий день старика нашли мертвым. Внука его обнаружили через два – три дня. Похоронили их рядом, поставив на могиле каменный крест.
Источник: https://school-essay.ru/kratkoe-soderzhanie-ded-arxip-i-lenka-maksima-gorkogo.html
Краткое содержание “Дед Архип и Ленька” Горький
Ожидая паром, дед Архип и Ленька легли в тень от берегового обрыва и смотрели на волны реки Кубани. Ленька задремал, а дед, чувствуя боль в груди, не мог уснуть.
Ленька был маленький, хрупкий , в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда старого иссохшего дерева. Дед то и дело кашлял, кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься и выжимал крупные слезы.
Описывается степное марево , которое закрывало все вдали, но дед не был знаком с этим явлением и считал, что жара да степь отнимают у него зрение, как отняли остатки силы
в ногах.
Сегодня ему было более плохо, чем всегда, он чувствовал, что скоро умрет, но его сильно смущала мысль о внуке. Куда денется Ленька? От этой мысли становилось тошно и хотелось вернуться домой, в Россию, но это далеко.
А здесь по Кубани подают хорошо, хотя нищих не любят, потому что богаты.
Проснулся Ленька и поднял на деда большие голубые, не по-детски вдумчивые, глаза. Паром не подходил, а стоял невдалеке, так как его никто не звал. Ленька хотел купаться, но быстрая река могла его унести. Дед предложил привязать к ноге Леньки поясок и держать, но Ленька сообразил, что так река унесет их обоих.
Затем он сказал,
что земля здесь сплошная пыль, что они видели много городов и людей, и, не умея уловить свою мысль, замолчал. Дед похвалил его за ум и согласился, что все вокруг и они, и города, и все люди пыль.
Пожалел, что мальчик не может учить грамоту, и уже в который раз перевел разговор на тему собственной смерти и судьбы Леньки.
Леньке надоели эти разговоры, ведь они заканчивались ссорами, так как в начале их ему было страшно, затем скучно, и дед, замечая это, злился, думая, что Ленька его не любит и желает ему смерти.
Дед в этот раз размышлял, что нищих за людей не считают, подают только ради очистки совести, сытый и голодный враги друг другу. Ленька думает пойти работать в трактир, но его там могут забить, но мальчик обещал каждому не даваться. В монастырь лучше, думал дед.
Тут появился казак на арбе и позвал паром. Дед пожаловался, что в России голод и люди мрут как мухи. Дед обвинил землю, мол, люди ее высосали, а казак, сказал, что все от рук, от хороших рук и камень родит.
На пароме Ленька задремал и упал.
Казак довез их до станицы. По дороге Ленька подумал, что снова придется просить милостыню, врать про голод в России, чтобы больше подавали, и его снова будут задирать мальчишки.
Из милостыни в основном подают еду, но она портится, и ее никто здесь не покупает, а лучше бы давали деньгами. По приезду казак назвал себя и сказал, чтобы они пришли к нему на ночлег.
Дед и Ленька разошлись , дед затянул свою песню, а Ленька нашел кусты и в них заснул.
Его разбудил громкий плач. Девочка лет семи с черными глазами шла по дороге и плакала. Ленька захотел ей помочь.
Она сказала, что потеряла платок, который купил отец и она его первый раз надела. Ленька решил, что отец побьет ее, но все равно сказал ей идти домой, во всем признаться, и даже предложил защитить ее перед отцом.
Но девочка отказалась, так как ее мать не любит нищих, и ушла. Ленька пришел к церкви , по дороге думая, что если девочка из богатой семьи, то ее побьют, так как все богатые скряги, а если из бедной, то нет.
Деде много подавали, и он решили идти искать Андрея Черного.
Но подошедший к ним казак повел их в сборную . По дороге дед дал Леньке сверток, чтобы тот его выбросил и запомнил, где. Выбрасывая, Ленька заметил голубой в цветочки платок девочки. В сборной их обвинили в воровстве платка и кинжала.
Когда-то в Тамани дед своровал белье, его за это побили и выгнали. Он потом долго молился и называл себя вором. В сборной дед говорил, что не виноват.
Леньке стало плохо, и он упал. Их отпустили и вывел из станицы.
По дороге дед подобрал сверток с платком и кинжалом и показал Леньке. Мальчик сразу же представил, что все смеются им в лицо, а та девочка, сверкая синими глазами, называет его воришкой. Начиналась гроза. Ленька закричал на деда, назвал его вором. Дед кричал, что все ради Леньки, его будущего.
Мальчик испугался, звал деда в станицу, а тот все говорил и говорил. Гроза была в разгаре. Со страху Ленька не выдержал и убежал. На следующий день деда нашли там же , он еще был жив, но язык отнялся.
Он искал кого-то в толпе, но не мог найти и плакал. К вечеру он умер и его похоронили под тем же деревом . Леньку нашли через 2-3 дня: он лежал возле оврага лицом вниз в грязи. Его похоронили рядом с дедом и поставили каменный крест.
(1
Источник: https://ege-essay.ru/kratkoe-soderzhanie-ded-arxip-i-lenka-gorkij/
«Дед Архип и Лёнька» Горького в кратком изложении на Сёзнайке.ру
Ожидая паром, дед Архип и Лёнька легли в тень от берегового обрыва и смотрели на волны реки Кубани. Лёнька задремал, а дед, чувствуя боль в груди, не мог уснуть.
Лёнька был маленький, хрупкий мальчик лет десяти, в своих лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда — старого иссохшего дерева. Дед то и дело кашлял, кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься и выжимал крупные слёзы.
Степное марево закрывало всё вдали, но дед не был знаком с этим явлением и считал, что жара да степь отнимают у него зрение, как отняли остатки силы в ногах. Сегодня ему было хуже, чем обычно, он чувствовал, что скоро умрёт, и его беспокоила мысль о внуке.
Куда денется Лёнька? От этой мысли деду становилось тошно и хотелось вернуться домой, в Россию, но это далеко. А здесь, по Кубани, подают хорошо, хотя народ богатый и нищих не любит.
Проснулся Лёнька и поднял на деда большие голубые, не по-детски вдумчивые, глаза. Паром не подходил, а стоял невдалеке, потому что его никто не звал. Лёнька хотел купаться, но быстрая река могла его унести. Дед предложил привязать к Лёнькиной ноге поясок и держать, но Лёнька сообразил, что так река унесёт их обоих.
Затем он сказал, что земля здесь сплошная пыль, что они видели много городов и людей, и, не умея выразить словами свою мысль, замолчал. Дед похвалил его за ум и согласился, что всё вокруг: и они, и города, и все люди — пыль.
Он пожалел, что мальчик не смог учиться грамоте, и уже в который раз перевёл разговор на тему собственной смерти и судьбы Лёньки.
Мальчику надоели эти разговоры, ведь они заканчивались ссорами, потому что сначала ему становилось страшно, затем скучно, и дед, замечая это, злился, думая, что Лёнька его не любит и желает ему смерти.
Дед в этот раз размышлял, что нищих за людей не считают, подают только ради очистки совести, сытый и голодный враги друг другу. Лёнька хотел пойти работать в трактир.
Дед боялся, что его там могут забить, но мальчик обещал каждому не даваться. В монастырь лучше, думал дед.
Тут появился сытый, сильный и здоровый казак на арбе и позвал паром. Дед пожаловался, что в России голод и люди мрут как мухи. По мнению деда голод начался оттого, что люди высосали, истощили землю, а казак возразил, что от хороших рук и камень родит. На пароме Лёнька стоя задремал и упал.
Казак довёз их до станицы. По дороге Лёнька думал, что снова придётся просить милостыню, врать про голод в России, чтобы больше подавали, и его снова будут задирать мальчишки. Из милостыни в основном подавали еду, но она портилась, и её никто здесь не покупал, а лучше бы давали деньгами.
По приезде казак назвал себя Андреем Черным и пригласил их переночевать. Лёнька захотел разойтись с дедом, хотя отдельно он собирал намного меньше. Дед затянул свою песню, а Лёнька заснул в кустах. Его разбудил громкий плач.
Девочка лет семи с чёрными глазами шла по дороге и плакала. Лёнька захотел ей помочь. Она сказала, что потеряла новый платок, который купил ей отец. Лёнька решил, что отец побьет её, но всё равно велел ей идти домой, во всем признаться, и даже предложил защитить её перед отцом.
Но девочка отказалась — её мать не любила нищих, — и ушла.
Лёнька пошёл к церкви, где они условились встретиться с дедом, по дороге думая, что если девочка из богатой семьи, то её побьют, так как все богатые скряги, а если из бедной, то нет. Деду много подавали, и он решили идти искать Андрея Черного. Но подошедший к ним казак повёл их в сборную (дом, где размещалось станичное правление).
По дороге дед дал Лёньке свёрток, чтобы тот его выбросил и запомнил, где. Выбрасывая, Лёнька заметил в свёртке голубой в цветочки платок девочки. В сборной их обвинили в воровстве платка и кинжала. Когда-то в Тамани дед украл бельё, его за это побили и выгнали. Он потом долго молился и называл себя вором. В сборной дед говорил, что не виноват.
Лёньке стало плохо, и он упал. Их отпустили и вывел из станицы.
По дороге дед подобрал свёрток с платком и кинжалом и показал Лёньке. Мальчик сразу же представил, как все смеются им в лицо, а та девочка, сверкая синими глазами, называет его воришкой. Начиналась гроза. Лёнька закричал на деда, назвал его вором. Дед кричал, что всё делает ради Лёньки, его будущего. Мальчик испугался и начал звать деда обратно в станицу, а тот всё говорил и говорил.
Гроза была в разгаре. Испугавшись, Лёнька не выдержал и убежал. На следующий день деда нашли там же, он ещё был жив, но язык отнялся. Он искал кого-то в толпе, но не мог найти и плакал. К вечеру он умер.
На погосте хоронить деда было нельзя, как вора: платок и кинжал нашли рядом с ним. Деда похоронили там же, где нашли. Лёньку нашли через несколько дней: он лежал в грязи возле оврага лицом вниз.
Его похоронили рядом с дедом и поставили каменный крест.
Источник: https://www.seznaika.ru/literatura/kratkoe-soderjanie/5861-ded-arhip-i-lnka-gorkogo-v-kratkom-izlojenii
Дед Архип и ЛёнькаТекст
Ожидая паром, они оба легли в тень от берегового обрыва и долго молча смотрелина быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть.
На тёмно-коричневом фоне земли их отрёпанные и скорченные фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один – побольше, другой – поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям.
Костлявая и длинная фигура дедушки Архипа вытянулась поперёк узкой полоски песка – он жёлтой лентой тянулся вдоль берега, между обрывом и рекой; задремавший Лёнька лежал калачиком сбоку деда. Лёнька был маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда – старого иссохшего дерева, принесённого и выброшенного сюда, на песок, волнами реки.
Дед, приподняв на локте голову, смотрел на противоположный берег, залитый солнцем и бедно окаймлённый редкими кустами ивняка; из кустов высовывался чёрный борт парома. Там было скучно и пусто. Серая полоса дороги уходила от реки в глубь степи; она была как-то беспощадно пряма, суха и наводила уныние.
Его тусклые и воспалённые глаза старика, с красными, опухшими веками, беспокойно моргали, а испещрённое морщинами лицо замерло в выражении томительной тоски. Он то и дело сдержанно кашлял и, поглядывая на внука, прикрывал рот рукой. Кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься с земли и выжимал на его глазах крупные капли слёз.
Кроме его кашля да тихого шороха волн о песок, в степи не было никаких звуков… Она лежала по обе стороны реки, громадная, бурая, сожжённая солнцем, и только там, далеко на горизонте, еле видное старческим глазом, пышно волновалось золотое море пшеницы и прямо в него падало ослепительно яркое небо. На нём вырисовывались три стройные фигуры далёких тополей; казалось, что они то уменьшаются, то становятся выше, а небо и пшеница, накрытая им, колеблются, поднимаясь и опускаясь. И вдруг всё скрывалось за блестящей, серебряной пеленой степного марева…
Эта пелена, струистая, яркая и обманчивая, иногда притекала из дали почти к самому берегу реки, и тогда сама она была как бы рекой, вдруг излившейся с неба, такой же чистой и спокойной, как оно.
Тогда дед Архип, незнакомый с этим явлением, потирал свои глаза и тоскливо думал про себя, что эта жара да степь отнимают у него и зрение, как отняли остатки силы в ногах.
Сегодня ему было более плохо, чем всегда за последнее время. Он чувствовал, что скоро умрёт, и хотя относился к этому совершенно равнодушно, без дум, как к необходимой повинности, но ему бы хотелось умереть далеко, не здесь, а на родине, и ещё его сильно смущала мысль о внуке… Куда денется Лёнька?..
Он ставил перед собой этот вопрос по нескольку раз в день, и всегда при этом в нём что-то сжималось, холодело и становилось так тошно, что ему хотелось сейчас же воротиться домой, в Россию…
Но – далеко идти в Россию… Всё равно не дойдёшь, умрёшь где-нибудь в дороге. Здесь по Кубани подают милостыню щедро; народ всё зажиточный, хотя тяжёлый и насмешливый. Не любят нищих, потому что богаты…
Остановив на внуке увлажнённый слезой взгляд, дед осторожно погладил шершавой рукой его голову.
Тот зашевелился и поднял на него голубые глаза, большие, глубокие, не по-детски вдумчивые и казавшиеся ещё больше на его худом, изрытом оспой личике, с тонкими, бескровными губами и острым носом.
– Идёт? – спросил он и, приложив щитком руку к глазам, посмотрел на реку, отражавшую лучи солнца.
– Нет ещё, не идёт. Стоит. Чего ему здесь? Не зовёт никто, ну и стоит он… – медленно заговорил Архип, продолжая гладить внука по голове. – Дремал ты?
Лёнька неопределённо покрутил головой и вытянулся на песке. Они помолчали.
– Кабы я плавать умел, купаться бы стал, – пристально глядя на реку, заявил Лёнька. – Быстра больно река-то! Нет у нас таких рек. Чего треплет? Бежит, точно опоздать боится…
И Лёнька недовольно отвернулся от воды.
– А вот что, – заговорил дед, подумав, – давай распояшемся, пояски-то свяжем, я тебя за ногу прикручу, ты и лезь, купайся…
– Ну-у!.. – резонно протянул Лёнька. – Чего выдумал! Али ты думаешь, не стащит она тебя? И утонем оба.
– А ведь верно! Стащит. Ишь как прёт… Чай, весной-то разольётся – ух ты!.. И покосу тут – беда! Без краю покосу!
- Лёньке не хотелось говорить, и он оставил слова деда без ответа, взяв в руки ком сухой глины и разминая его пальцами в пыль с серьёзным и сосредоточенным выражением на лице.
- Дед смотрел на него и о чём-то думал, щуря глаза.
- – Ведь вот… – тихо и монотонно заговорил Лёнька, стряхивая с рук пыль. – Земля эта теперь… взял я её в руки, растёр, и стала пыль… крохотные кусочки одни только, чуть глазом видно…
– Ну, так что ж? – спросил Архип и закашлялся, посматривая сквозь выступившие на глазах слёзы в большие сухо блестящие глаза внука. – Ты к чему это? – добавил он, когда прокашлялся.
– Так… – качнул головой Лёнька… – К тому, что, мол, вся-то она эвона какая!.. – Он махнул рукой за реку. – И всего на ней понастроено… Сколько мы с тобой городов прошли! Страсть! А людей везде сколько!
И, не умея уловить свою мысль, Лёнька снова молча задумался, посматривая вокруг себя.
Дед тоже помолчал немного и потом, плотно подвинувшись к внуку, ласково заговорил:
– Умница ты моя! Правильно сказал ты – пыль всё… и города, и люди, и мы с тобой – пыль одна. Эх ты, Лёнька, Лёнька!.. Кабы грамоту тебе!.. далеко бы ты пошёл. И что с тобой будет?..
Дед прижал голову внука к себе и поцеловал её.
– Погоди… – высвобождая свои льняные волосы из корявых, дрожащих пальцев деда, немного оживляясь, крикнул Лёнька. – Как ты говоришь? Пыль? Города и всё?
– А так уж устроено богом, голубь. Всё – земля, а сама земля – пыль. И всё умирает на ней… Вот как! И должен потому человек жить в труде и смирении. Вот и я тоже умру скоро… – перескочил дед и тоскливо добавил: – Куда ты тогда пойдёшь без меня-то?
Лёнька часто слышал от деда этот вопрос, ему уже надоело рассуждать о смерти, он молча отвернулся в сторону, сорвал былинку, положил её в рот и стал медленно жевать.
Но у деда это было больное место.
– Что ж ты молчишь? Как, мол, ты без меня-то будешь? – тихо спросил он, наклоняясь к внуку и снова кашляя.
– Говорил уж… – рассеянно и недовольно произнёс Лёнька, искоса взглядывая на деда.
Ему не нравились эти разговоры ещё и потому, что зачастую они кончались ссорою. Дед долго говорил о близости своей смерти.
Лёнька сначала слушал его сосредоточенно, пугался представлявшейся ему новизны положения, плакал, но постепенно утомлялся – и не слушал деда, отдаваясь своим мыслям, а дед, замечая это, сердился и жаловался, что Лёнька не любит деда, не ценит его забот, и наконец упрекал Лёньку в желании скорейшего наступления его, дедовой, смерти.
– Что – говорил? Глупенький ты ещё, не можешь ты понимать своей жизни. Сколько тебе от роду? Одиннадцатый год только. И хил ты, негодный к работе. Куда ж ты пойдёшь? Добрые люди, думаешь, помогут? Кабы у тебя вот деньги были, так они бы помогли тебе прожить их – это так.
А милостыню-то собирать – не сладко и мне, старику. Каждому поклонись, каждого попроси. И ругают тебя, и колотят часом, и гонят… Рази ты думаешь, человеком считают нищего-то? Никто! Десять лет по миру хожу – знаю. Кусок-то хлеба в тыщу рублей ценят.
Подаст да и думает, что уж ему сейчас же райские двери отворят! Ты думаешь, подают зачем больше? Чтобы совесть свою успокоить; вот зачем, друг, а не из жалости! Ткнёт тебе кусок, ну, ему и не стыдно самому-то есть. Сытый человек – зверь. И никогда он не жалеет голодного.
Враги друг другу – сытый и голодный, веки вечные они сучком в глазу друг у друга будут. Потому и невозможно им жалеть и понимать друг друга…
Источник: https://www.litres.ru/maksim-gorkiy/ded-arhip-i-lenka/chitat-onlayn/
Максим Горький — Дед Архип и Лёнька
Здесь можно скачать бесплатно «Максим Горький — Дед Архип и Лёнька» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Классическая проза, издательство Государственное издательство художественной литературы, год 1949.
Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание «Дед Архип и Лёнька» читать бесплатно онлайн.
- Впервые напечатано в нижегородской газете «Волгарь», 1894, номер 35, 13 февраля; номер 37, 16 февраля; номер 39, 18 февраля; номер 41, 20 февраля; номер 43, 23 февраля.
- В оригинале набора для собрания сочинений в издании «Книга» Горький, уточняя время написания рассказа, исправил дату 1894 на 1893 год.
- Рассказ включался во все собрания сочинений.
- Печатается по тексту, подготовленному Горьким для собрания сочинений в издании «Книга».
Максим Горький
Дед Архип и Лёнька
Ожидая паром, они оба легли в тень от берегового обрыва и долго молча смотрелина быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть.
На тёмно-коричневом фоне земли их отрёпанные и скорченные фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один – побольше, другой – поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям.
Костлявая и длинная фигура дедушки Архипа вытянулась поперёк узкой полоски песка – он жёлтой лентой тянулся вдоль берега, между обрывом и рекой; задремавший Лёнька лежал калачиком сбоку деда. Лёнька был маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда – старого иссохшего дерева, принесённого и выброшенного сюда, на песок, волнами реки.
Дед, приподняв на локте голову, смотрел на противоположный берег, залитый солнцем и бедно окаймлённый редкими кустами ивняка; из кустов высовывался чёрный борт парома. Там было скучно и пусто. Серая полоса дороги уходила от реки в глубь степи; она была как-то беспощадно пряма, суха и наводила уныние.
Его тусклые и воспалённые глаза старика, с красными, опухшими веками, беспокойно моргали, а испещрённое морщинами лицо замерло в выражении томительной тоски. Он то и дело сдержанно кашлял и, поглядывая на внука, прикрывал рот рукой. Кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься с земли и выжимал на его глазах крупные капли слёз.
Кроме его кашля да тихого шороха волн о песок, в степи не было никаких звуков… Она лежала по обе стороны реки, громадная, бурая, сожжённая солнцем, и только там, далеко на горизонте, еле видное старческим глазом, пышно волновалось золотое море пшеницы и прямо в него падало ослепительно яркое небо. На нём вырисовывались три стройные фигуры далёких тополей; казалось, что они то уменьшаются, то становятся выше, а небо и пшеница, накрытая им, колеблются, поднимаясь и опускаясь. И вдруг всё скрывалось за блестящей, серебряной пеленой степного марева…
Эта пелена, струистая, яркая и обманчивая, иногда притекала из дали почти к самому берегу реки, и тогда сама она была как бы рекой, вдруг излившейся с неба, такой же чистой и спокойной, как оно.
Тогда дед Архип, незнакомый с этим явлением, потирал свои глаза и тоскливо думал про себя, что эта жара да степь отнимают у него и зрение, как отняли остатки силы в ногах.
Сегодня ему было более плохо, чем всегда за последнее время. Он чувствовал, что скоро умрёт, и хотя относился к этому совершенно равнодушно, без дум, как к необходимой повинности, но ему бы хотелось умереть далеко, не здесь, а на родине, и ещё его сильно смущала мысль о внуке… Куда денется Лёнька?..
Он ставил перед собой этот вопрос по нескольку раз в день, и всегда при этом в нём что-то сжималось, холодело и становилось так тошно, что ему хотелось сейчас же воротиться домой, в Россию…
Но – далеко идти в Россию… Всё равно не дойдёшь, умрёшь где-нибудь в дороге. Здесь по Кубани подают милостыню щедро; народ всё зажиточный, хотя тяжёлый и насмешливый. Не любят нищих, потому что богаты…
Остановив на внуке увлажнённый слезой взгляд, дед осторожно погладил шершавой рукой его голову.
Тот зашевелился и поднял на него голубые глаза, большие, глубокие, не по-детски вдумчивые и казавшиеся ещё больше на его худом, изрытом оспой личике, с тонкими, бескровными губами и острым носом.
– Идёт? – спросил он и, приложив щитком руку к глазам, посмотрел на реку, отражавшую лучи солнца.
– Нет ещё, не идёт. Стоит. Чего ему здесь? Не зовёт никто, ну и стоит он… – медленно заговорил Архип, продолжая гладить внука по голове. – Дремал ты?
Лёнька неопределённо покрутил головой и вытянулся на песке. Они помолчали.
– Кабы я плавать умел, купаться бы стал, – пристально глядя на реку, заявил Лёнька. – Быстра больно река-то! Нет у нас таких рек. Чего треплет? Бежит, точно опоздать боится…
И Лёнька недовольно отвернулся от воды.
– А вот что, – заговорил дед, подумав, – давай распояшемся, пояски-то свяжем, я тебя за ногу прикручу, ты и лезь, купайся…
– Ну-у!.. – резонно протянул Лёнька. – Чего выдумал! Али ты думаешь, не стащит она тебя? И утонем оба.
– А ведь верно! Стащит. Ишь как прёт… Чай, весной-то разольётся – ух ты!.. И покосу тут – беда! Без краю покосу!
- Лёньке не хотелось говорить, и он оставил слова деда без ответа, взяв в руки ком сухой глины и разминая его пальцами в пыль с серьёзным и сосредоточенным выражением на лице.
- Дед смотрел на него и о чём-то думал, щуря глаза.
- – Ведь вот… – тихо и монотонно заговорил Лёнька, стряхивая с рук пыль. – Земля эта теперь… взял я её в руки, растёр, и стала пыль… крохотные кусочки одни только, чуть глазом видно…
– Ну, так что ж? – спросил Архип и закашлялся, посматривая сквозь выступившие на глазах слёзы в большие сухо блестящие глаза внука. – Ты к чему это? – добавил он, когда прокашлялся.
– Так… – качнул головой Лёнька… – К тому, что, мол, вся-то она эвона какая!.. – Он махнул рукой за реку. – И всего на ней понастроено… Сколько мы с тобой городов прошли! Страсть! А людей везде сколько!
И, не умея уловить свою мысль, Лёнька снова молча задумался, посматривая вокруг себя.
Дед тоже помолчал немного и потом, плотно подвинувшись к внуку, ласково заговорил:
– Умница ты моя! Правильно сказал ты – пыль всё… и города, и люди, и мы с тобой – пыль одна. Эх ты, Лёнька, Лёнька!.. Кабы грамоту тебе!.. далеко бы ты пошёл. И что с тобой будет?..
Дед прижал голову внука к себе и поцеловал её.
– Погоди… – высвобождая свои льняные волосы из корявых, дрожащих пальцев деда, немного оживляясь, крикнул Лёнька. – Как ты говоришь? Пыль? Города и всё?
– А так уж устроено богом, голубь. Всё – земля, а сама земля – пыль. И всё умирает на ней… Вот как! И должен потому человек жить в труде и смирении. Вот и я тоже умру скоро… – перескочил дед и тоскливо добавил: – Куда ты тогда пойдёшь без меня-то?
Лёнька часто слышал от деда этот вопрос, ему уже надоело рассуждать о смерти, он молча отвернулся в сторону, сорвал былинку, положил её в рот и стал медленно жевать.
Но у деда это было больное место.
– Что ж ты молчишь? Как, мол, ты без меня-то будешь? – тихо спросил он, наклоняясь к внуку и снова кашляя.
– Говорил уж… – рассеянно и недовольно произнёс Лёнька, искоса взглядывая на деда.
Ему не нравились эти разговоры ещё и потому, что зачастую они кончались ссорою. Дед долго говорил о близости своей смерти.
Лёнька сначала слушал его сосредоточенно, пугался представлявшейся ему новизны положения, плакал, но постепенно утомлялся – и не слушал деда, отдаваясь своим мыслям, а дед, замечая это, сердился и жаловался, что Лёнька не любит деда, не ценит его забот, и наконец упрекал Лёньку в желании скорейшего наступления его, дедовой, смерти.
– Что – говорил? Глупенький ты ещё, не можешь ты понимать своей жизни. Сколько тебе от роду? Одиннадцатый год только. И хил ты, негодный к работе. Куда ж ты пойдёшь? Добрые люди, думаешь, помогут? Кабы у тебя вот деньги были, так они бы помогли тебе прожить их – это так.
А милостыню-то собирать – не сладко и мне, старику. Каждому поклонись, каждого попроси. И ругают тебя, и колотят часом, и гонят… Рази ты думаешь, человеком считают нищего-то? Никто! Десять лет по миру хожу – знаю. Кусок-то хлеба в тыщу рублей ценят.
Подаст да и думает, что уж ему сейчас же райские двери отворят! Ты думаешь, подают зачем больше? Чтобы совесть свою успокоить; вот зачем, друг, а не из жалости! Ткнёт тебе кусок, ну, ему и не стыдно самому-то есть. Сытый человек – зверь. И никогда он не жалеет голодного.
Враги друг другу – сытый и голодный, веки вечные они сучком в глазу друг у друга будут. Потому и невозможно им жалеть и понимать друг друга…
Дедушка воодушевился злобой и тоской. От этого у него тряслись губы, старческие, тусклые глаза быстро шмыгали в красных рамках ресниц и век, а морщины на тёмном лице выступили резче.
Лёнька не любил его таким и немного боялся чего-то.
– Вот я тебя и спрашиваю, что ты станешь делать с миром? Ты – хилый ребёночек, а мир-то – зверь. И проглотит он тебя сразу. А я не хочу этого… Люблю ведь я тебя, дитятко!..
Один ты у меня, и я у тебя один… Как же я буду умирать-то? Невозможно мне умереть, а ты чтоб остался… На кого?.. Господи!.. за что ты не возлюбил раба твоего?! Жить мне невмочь и умирать мне нельзя, потому – дитё, – оберечь должен.
Пестовал семь годов… на руках моих… старых… Господи, помоги мне!..
Дедушка сел и заплакал, уткнув голову в колени дрожащих ног.
Река торопливо катилась вдаль, звучно плескалась о берег, точно желая заглушить этим плеском рыдания старика. Ярко улыбалось безоблачное небо, изливая жгучий зной, спокойно слушая мятежный шум мутных волн.
– Будет, не плачь, дедушка, – глядя в сторону, суровым тоном проговорил Лёнька и, повернув к деду лицо, добавил: – Говорили обо всём уж ведь. Не пропаду. Поступлю в трактир куда ни то…
Источник: https://www.libfox.ru/170102-maksim-gorkiy-ded-arhip-i-lenka.html
Краткие содержания произведений — максим горький — дед архип и лёнька
максим горький — дед архип и лёнька
Ожидая паром, дед Архип и Ленька легли в тень от берегового обрыва и смотрелина волны реки Кубани. Ленька задремал, а дед, чувствуя боль в груди, не мог уснуть. Ленькабыл маленький, хрупкий (ему шел 11-й год), в лохмотьях он казался корявым сучком,
отломленным от деда старого иссохшего дерева. Дед то и дело кашлял, кашель был хрипл,
удушлив, заставлял деда приподниматься и выжимал крупные слезы. Описывается степное марево
(мутность воздуха, сухой туман), которое закрывало все вдали, но дед не был знаком с этимявлением и считал, что жара да степь отнимают у него зрение, как отняли остатки силыв ногах.
Сегодня ему было более плохо, чем всегда, он чувствовал, что скоро умрет, но егосильно смущала мысль о внуке. Куда денется Ленька? От этой мысли становилось тошнои хотелось вернуться домой, в Россию, но это далеко.
А здесь по Кубани подают хорошо,
хотя нищих не любят, потому что богаты.Проснулся Ленька и поднял на деда большиеголубые, не по-детски вдумчивые, глаза. Паром не подходил, а стоял невдалеке, так какего никто не звал. Ленька хотел купаться, но быстрая река могла его унести.
Дед предложилпривязать к ноге Леньки поясок и держать, но Ленька сообразил, что так река унесетих обоих. Затем он сказал, что земля здесь сплошная пыль, что они видели много городови людей, и, не умея уловить свою мысль, замолчал.
Дед похвалил егоза ум и согласился, что все вокруг и они, и города, и все люди пыль. Пожалел, чтомальчик не может учить грамоту, и уже в который раз перевел разговор на темусобственной смерти и судьбы Леньки.
Леньке надоели эти разговоры, ведь они заканчивалисьссорами, так как в начале их ему было страшно, затем скучно, и дед, замечая это, злился,
думая, что Ленька его не любит и желает ему смерти. Дед в этот раз размышлял, что нищихза людей не считают, подают только ради очистки совести, сытый и голодный враги друг другу.
Ленька думает пойти работать в трактир, но его там могут забить, но мальчик обещал каждомуне даваться. В монастырь лучше, думал дед. Тут появился казак (сытый, сильный, здоровый)
на арбе (двухколесная телега) и позвал паром. Дед пожаловался, что в России (то естьв центральных областях) голод и люди мрут как мухи. Дед обвинил землю, мол, люди её высосали,
а казак, сказал, что все от рук, от хороших рук и камень родит. На пароме Леньказадремал (видимо, стоя) и упал.Казак довез их до станицы. По дороге Ленька подумал,
- что снова придется просить милостыню, врать про голод в России, чтобы больше подавали, и егоснова будут задирать мальчишки. Из милостыни в основном подают еду, но она портится,
- и её никто здесь не покупает, а лучше бы давали деньгами. По приезду казак назвал себя
- (Андрей Черный) и сказал, чтобы они пришли к нему на ночлег. Дед и Ленька разошлись
- (по желанию Леньки, хотя отдельно он собирал намного меньше), дед затянул свою песню,
а Ленька нашел кусты и в них заснул. Его разбудил громкий плач. Девочка лет семис чёрными глазами шла по дороге и плакала. Ленька захотел ей помочь. Она сказала, чтопотеряла платок, который купил отец и она его первый раз надела.
Ленька решил, что отец побьетеё, но все равно сказал ей идти домой, во всем признаться, и даже предложил защитить еёперед отцом. Но девочка отказалась, так как её мать не любит нищих, и ушла.
Ленька пришелк церкви (они условились с дедом здесь встретиться), по дороге думая, что если девочкаиз богатой семьи, то её побьют, так как все богатые скряги, а если из бедной, то нет.
Деде много подавали, и он решили идти искать Андрея Черного. Но подошедший к ним казакповел их в сборную (дом, где размещалось станичное правление). По дороге дед дал Ленькесверток, чтобы тот его выбросил и запомнил, где. Выбрасывая, Ленька заметил голубойв цветочки платок девочки. В сборной их обвинили в воровстве платка и кинжала.
Когда-то в Тамани дед своровал белье, его за это побили и выгнали. Он потом долгомолился и называл себя вором. В сборной дед говорил, что не виноват. Леньке стало плохо,
и он упал. Их отпустили и вывел из станицы.По дороге дед подобрал свертокс платком и кинжалом и показал Леньке. Мальчик сразу же представил, что все смеютсяим в лицо, а та девочка, сверкая синими глазами, называет его воришкой. Начиналась гроза.
Ленька закричал на деда, назвал его вором. Дед кричал, что все ради Леньки, его будущего. Мальчикиспугался, звал деда в станицу, а тот все говорил и говорил. Гроза была в разгаре.
Со страху Ленька не выдержал и убежал. На следующий день деда нашли там же (поддеревом), он ещё был жив, но язык отнялся. Он искал кого-то в толпе, но не могнайти и плакал. К вечеру он умер и его похоронили под тем же деревом (на погостенельзя, так как вор: платок и кинжал нашли рядом с ним). Леньку нашли через 2—3 дня:
он лежал возле оврага лицом вниз в грязи. Его похоронили рядом с дедом и поставиликаменный крест.
См. также:
Гогольнв Ночь Перед Рождеством, Максим Горький Детство, Другой Автор Повесть Временных Лет, Жуковский Василий Андреевич Эолова Арфа, Карамзин Алексей Михайлович Марфа-посадница Или Покорение Новагорода, Виктор Астафьев Прокляты И Убиты
Источник: https://www.terminy.info/literature/summary-of-works/maksim-gorkiy-ded-arhip-i-lenka
Загрузка...
