Маска красной смерти — краткое содержание рассказа эдгара по

Рассказ Эдгара Аллана По «Маска Красной Смерти» изрядно выделяется в творческом наследии автора «Черного кота», «Необыкновенного приключения некоего Ганца Пфааля» и «Убийства на улице Морг».

Это короткое произведение, повествующее о маскараде принца Просперо в сказочном замке, поражающем воображение причудливым убранством, даровало американскому классику неувядающую славу.

Ведь обитателей мира сего никогда не перестанет завораживать и очаровывать ужасное… и прекрасное!

С. П. Ладыгин. Маска красной смерти. 1917. Фрагмент.

Рассказ был написан и впервые опубликован в 1842 году, и с тех пор выдержал множество переизданий по всему миру. Сюжет этого произведения, наверное, знаком каждому еще со школьной скамьи. Его можно пересказать буквально в нескольких предложениях.

Правитель Просперо собрал в укрепленном аббатстве тысячу приближенных, чтобы укрыться от зловещего недуга, именуемого Красная Смерть. Когда завершался пятый или шестой месяц «пира во время чумы», принц устроил маскарад, на который велел не надевать красного.

Однако в самый разгар праздника, когда зловещие часы пробили полночь, явился незваный гость в образе трупа, умершего от Красной Смерти. Принц вступил с ним в единоборство и пал.

Приближенные отважились сорвать маску с незнакомца и под ней не обнаружили ничего — пустота знаменовала торжество Красной Смерти.

Однако, согласитесь, простой пересказ, даже очень подробный, не может дать правильного представления об этом произведении. Ведь главное здесь не действие, а атмосфера.

Кадр из фильма «Маска красной смерти», режиссёра Р. Кормана. В роли Красной Смерти — Винсент Прайс.

Жду вас в маскараде — там-то, такого-то числа..

Размышления над трактовкой приводят вдумчивого читателя к мысли, что в этом произведении Э. А. По продолжил некий эксперимент с формами и языком для описания ужасного, отталкивающего, начатый в более раннем рассказе «Король Чума» (1835).

В нем пьяные матросы, спасаясь от преследования, попадают в лавку гробовщика, где пируют шесть представителей «Чумного» семейства. Их вид вызывает отвращение, но и восхищение смелостью пера автора. Ведь в те времена художественный прием эстетизации уродства еще не существовал.

У кого-то — безобразно высокий лоб, у другого — рот до ушей, длинный и тонкий нос до подбородка у третьего и так далее.

Что же представляет собой этот бал? Маски были гротескными, словно кошмарные сновидения или порождения горячечного бреда. Здесь было и красивое, и безнравственное, и чудное, что-то вызывало отвращение.

Маски кривлялись словно злые духи и, подсвеченные чудным светом, в каждой комнате меняли свой облик.

Неистовое движение сменялось периодами статики, когда гости замирали, словно живые картины, охваченные предчувствием приближающейся гибели.

Нетрудно заметить, что рассказ насыщен эффектами, которые можно увидеть на сцене. Это ощущение усиливает то, что действие замкнуто в замке, как картина в раме (по собственному выражению По). О театральности кричат залы, задрапированные разноцветными тканями, неземное освещение, навязчиво повторяющийся мотив маски и даже звуки — бой черных часов.

Кстати, автор намеренно отсылает к театру, упоминая в тексте постановку пьесы В. Гюго «Эрнани». И, стоит отметить, художники более позднего времени уловили этот посыл. В одноименной экранизации Роджера Кормана (1964), напоминающей фильм-спектакль, большое внимание уделено стилизации и визуальным эффектам.

Гораздо позднее, в конце 2000-х, рассказ был адаптирован для театра1, и в пьесе использованы мотивы «Маски Красной Смерти», как и других «страшных» произведений По. В Детройте ежегодно на Хэллоуин проходит маскарад для всех желающих2. Организаторы, по собственному признанию, вдохновлялись рассказом По и фильмом Кормана3.

Так «Маска» обрела иное измерение, максимально приблизившись к реальной жизни.

«Маска красной смерти» Венди Пини. Гости собираются на бал, чтобы встретить смерть.

Не стоит, однако, забывать, что зловещий бал заканчивается смертью всех участников. Концовка — вполне в духе Э. А. По, который раз за разом возвращается к маскараду в своем творчестве. Тема веселого карнавала, популярного развлечения и простолюдинов, и высшего общества у американского классика обрастает мрачными коннотациями.

А маскарадная интрига, изначально имеющая развлекательную функцию, оборачивается роковым знамением. К примеру, в рассказе «Прыг-Скок» (1849) шут изготовил костюм, который принес смерть королю и его советникам во время маскарада. Здесь также под маской — маской, которую надели «жертвы», — скрывалась смерть.

В «Бочонке Амонтильядо» (1846) Монтрезор уничтожает Фортунато, когда в городе бушует безумие карнавала. Для жертвы все происходящее — игра и развлечение, вплоть до ужасной развязки. Он не осознает, что под полами домино, в которое облачился главный герой, таится его смерть.

В этой новелле невинный розыгрыш — обычное дело на карнавале — оборачивается зловещим приговором.

Решающим эпизодом «Маски Красной Смерти» становится срыв «маскарадного» костюма, под которым обнаруживается инфернальная пустота. Этот прием был ранее применен в «Вильяме Вильсоне» (1839), где главный герой встречает на маскараде своего двойника.

Кульминация наступает, когда Вильсон удовлетворяет свою одержимость и срывает маску с врага, обнаружив под ней собственное лицо. Любопытно, что на маскараде в фильме Р.

Так, контраст между веселым (маскарад) и ужасным (смерть под маской) и представляет собой тот гротеск, который является основой рассказа, действительно наводящего ужас.

Конец XV в. Пляска смерти. Бернт Нотке. Таллин, церковь Нигулисте. 2 фрагмент (слева направо, по иерархии сословий 2 и 3 фигуры — император и императрица).

Красный шут

Новелла Эдгара По имеет, строго говоря, два названия. При первой публикации в «Журнале Грэма» в 1842 г. она была озаглавлена «Маска Красной Смерти» («The Mask of the Red Death»), и это название закрепилось в русской традиции.

Позже, в 1845 переработанная версия вышла под заглавием «The Masque of the Red Death», где слово «masque» означает «маскарад» или «театрализованное представление». В фокусе оказывается не центральный персонаж, появляющийся в финале, а бал-маскарад, пронизанный духом Красной Смерти.

Название также оттеняет последнюю строку произведения: «…и над всем безраздельно воцарились Мрак, Гибель и Красная смерть» (пер. Р. Померанцевой).

Что послужило прототипом красной смерти? Туберкулез, унесший близких автора или, может, чума — Черная смерть? Симптомы, описанные Э. А. По — «неожиданное головокружение, мучительная судорога, потом из всех пор начинала сочиться кровь» (пер. Р. Померанцевой), — не подходят ни под одно реальное заболевание, так что, вне всякого сомнения, сама болезнь — плод неуемной и смелой фантазии автора.

Гораздо интереснее, однако, не истоки болезни, а то, как описана Красная Смерть в рассказе.

Стоит заметить, что в европейской традиции Средневековья, на которую так или иначе ориентировался автор, есть известные сюжеты «Пляска смерти», «Триумф смерти» и «Три мертвеца и три живых», которые, безусловно, повлияли на создание образа этого персонажа, каким мы его знаем сейчас — скелет в темном одеянии, с косой. На средневековых изображениях Мрачный Жнец предстает в виде скелета либо мертвеца, окутанного саваном, трупа, увенчанного царскими (или папскими) регалиями. Его атрибуты — коса или лук, иногда Смерть едет на коне (этот образ берет начало в Откровении Иоанна Богослова) как благородный господин. На знаменитой гравюре А. Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол» этот персонаж держит песочные часы.

А. Дюрер. «Мастерские гравюры». Рыцарь, смерть и дьявол. 1513-1514. Фрагмент.

А что же у Э. А. По? Незваный гость предстает закутанным в саван, обрызганный кровью, а «маска» в точности воспроизводит застывшие черты трупа, погибшего от Красной Смерти. Автор пишет, что ее появлению предшествует кровь, ее «печать».

Так появляется трактовка образа Смерти как существа благородного происхождения, поскольку личной печати удостаивается не каждый. Ее появление предвещает бой черных часов и гости-тени, мечущиеся по залам словно злые духи.

В финале, когда приближенные Просперо срывают с незваного гостя его наряд, Смерть названа шутом («mummer» в оригинале), но в конечном счете шут становится королем этого бала.

Интересно, что в литературе более позднего времени, как и в кинематографе, одеяние Красной Смерти трансформировалось из погребального савана, забрызганного кровью, в красное домино — атрибут итальянского карнавала.

Таинственный убийца из киноленты 1989 г.

…это было великолепное и веселое празднество

Легко заметить, что краткий рассказ, не содержащий сколь-нибудь проработанных характеров либо напряженного действия, представляет собой — при богатстве декораций — скудный материал для адаптаций.

Вместе с тем некая недосказанность бередит фантазию, заставляя читателей размышлять о характере принца Просперо и его приближенных.

Как и о том, что же, собственно, происходило в замке на протяжении полугода?

Оригинальную трактовку предложила американская художница Венди Пайни, создательница графического романа по мотивам «Маски Красной Смерти». Она привнесла в произведение гомоэротический оттенок.

По, художнице удается передать эстетско-декадентскую атмосферу, присущую оригиналу.

Что касается характера хозяина бала, то в фильмах 1964 и 1989 гг., названных так же, как и рассказ, Просперо изображен тираном и садистом. По версии Р. Кормана, гости коротали время за грубоватыми и порой жестокими развлечениями, вполне в духе Средневековья.

Впрочем, принц в исполнении Винсента Прайса не лишен некоторого обаяния. Кроме того, в повествование мастерски вплетен сюжет другой новеллы Э. А. По — «Прыг-Скок», действие которой также разворачивается на маскараде.

Стоит заметить, что такое соединение смотрится вполне органично.

Ремейк этой картины, 1989 г., где в режиссерское кресло сел Ларри Брэнд, а продюсером выступил Корман, отходит от стилизации и демонстрирует натурализм средневекового быта.

Просперо здесь — средневековый феодал, ведущий себя в соответствии с требованиями своего времени.

Вначале критики приняли эту версию прохладно, но позднее отмечали, что главный герой здесь получился более жизненным и рефлектирующим, однако и более скучным.

Другую возможность для интерпретации демонстрирует лента «Маска Красной Смерти» 1989 г. Алана Биркеншоу, неуловимо напоминающая своим сюжетом «10 негритят». Действие детектива с элементами хоррора перенесено в наше время. Экстравагантный и эксцентричный герцог устраивает тематический маскарад для своих друзей.

Внезапно появляется убийца в маске Красной Смерти и истребляет гостей одного за другим. Желание пересматривать это кино вряд ли возникнет, но единоразовый просмотр, вероятно, доставит удовольствие ценителям творчества Э. А. По. Здесь вам и страшные часы, и маятник, который становится орудием казни.

По, кроме, конечно же, образа Красной Смерти — убийцы в маске, игра поможет погрузиться в эпоху и оказаться в зловещих антуражах произведений классика.

Убийца в маске красной смерти, герой компьютерной игры.

Таким образом, «Маска Красной Смерти» — прекрасный пример того, как некий эстетический эксперимент оказался настолько удачным, что породил целую галерею оригинальных, запоминающихся и устрашающих образов. Несмотря на большое количество адаптаций и отсылок к этому произведению в литературе, кино, музыке, в театре, думается, эта история еще не закончена…

1. //www.britishtheatreguide.info/reviews/masquereddeath-rev

2. //www.masqueradeofthereddeath.com/

3. //www.masqueradeofthereddeath.com/about.php

Источник: https://darkermagazine.ru/page/triumf-maski

Маска красной смерти. лучшие рассказы

Следите за нашими новостями

Эдгар Аллан По Год издания: 2014 ISBN: 978-5-93898-495-0 Страниц: 576Иллюстраций: 47 Тираж: 100 экз. Экземпляры 1-100 изготовлены в переплётах из чёрной кожи с трёхсторонним золотым обрезом и пронумерованы. Экслибрис на нумерованных изданиях. Тираж: 100 экземпляров.Обложка — натуральная кожа Cabra (черная).Тиснение фольгой трех цветов. Трехсторонний золотой обрез. Подарочный футляр (цвет бордо). На корешке: ребра жесткости, усилен картон. Титульный лист. Портрет Эдгара Аллана По, фотогравюра (1909) Эмери Уокера (1851-1933) с дагеротипа (1849) Уильяма Эббота Пратта (1818-1879). Иллюстрация Гарри Кларка. Внутренние страницы книги. Иллюстрации Гарри Кларка. Внутренние страницы книги. Иллюстрация Гарри Кларка. Гарри Кларк родился в столице Ирландии Дублине в семье витражного мастера Джошуа Кларка. С детства он увлекался искусством, первые уроки получил у отца. По окончании колледжа Бельведер Кларк поступил в Школу искусств в Дублине, где обучался живописи, графике и витражному искусству. В 1910 году он получил золотую медаль конкурса Совета народного образования, а в 1912 году витражи студента-ирландца завоевали две золотых медали на выставках в Лондоне. По окончании учебы молодой художник, испытавший влияние живописи прерафаэлитов и графики Обри Бердслея, переехал в Лондон. В 1913 году Лоуренс Уолдрон (1858–1923), глава Национальной галереи Ирландии, заказал Кларку иллюстрации к поэме Александра Поупа «Похищение локона». Уолдрон и впоследствии оказывал поддержку Кларку, способствовал расширению круга его заказчиков. В 1916 году в часовне в Корке были установлены первые витражи работы Гарри Кларка, принесшие ему известность. Стильная и техничная графика Кларка привлекла вниманиеиздателей, и вскоре по заказам лондонских издательств художник создает иллюстрации к сказкам Х. К. Андерсена и Ш. Перро, стихотворениям С. Т. Колриджа и У. де ла Мера. В 1917 году Кларк проиллюстрировал серией из девяти изысканных витражей стихотворение Дж. М. Синга «Королевы». В 1919 году Гарри Кларк подтвердил свою репутацию одного из ведущих мастеров ирландского «Движения искусств и ремесел», подготовив серию иллюстраций к сборнику избранных рассказов Э. А. По, по праву считающихся вершиной творчества художника в жанре книжной графики. Психоделические кошмары писателя нашли яркое воплощение в несколько ироничных рисунках художника. Иллюстрации к рассказам Эдгара По стали популярнейшим творением Кларка, а сама книга — настоящим бестселлером, переизданным в 1923 году. ТИРАЖНОЕ ИЗДАНИЕ

Товар успешно добавлен в корзину

Источник: https://vitanova.ru/katalog/numerovannie_izdaniya/chitalniy_zal/maskakrasnoysmertiluchshierasskazi_1390

Маска Красной смерти

«Красная смерть» давно уже опустошала страну. Не бывало еще моровой язвы, столь отвратительной и роковой. Кровь была ее знаменем, и печатью — ужасный багрянец крови.

Острая боль, внезапное головокружение, — затем кровавый пот изо всех пор, и разложение тела.

Багровые пятна на теле, а в особенности на лице, были печатью отвержения, которая лишала жертву всякой помощи и участия со стороны ближних; болезнь наступала, развивалась и заканчивалась в какие-нибудь полчаса.

Но принц Просперо был счастлив, отважен и изобретателен. Когда язва наполовину опустошила его владения, он собрал вокруг себя тысячу храбрых и беспечных друзей, придворных кавалеров и дам и вместе с ними затворился от мира в одном из своих укрепленных аббатств.

Это было огромное и великолепное здание, выстроенное по странному, но величественному плану самого принца. Высокая крепкая стена с железными воротами окружала его. Вступив в замок, придворные тотчас же взялись за паяльники и крепкие молотки, и наглухо запаяли все засовы.

Они решились уничтожить всякую возможность отчаянного вторжения извне или безумной попытки к выходу из замка. Аббатство было в изобилии снабжено припасами. Благодаря этим предосторожностям, придворные могли смеяться над чумой. Пусть внешний мир сам о себе заботится. В такое время было бы безумием размышлять и горевать.

Принц запасся всеми средствами к увеселениям. Не было недостатка в шутах, импровизаторах, танцовщицах, музыкантах, красавицах, вине. Все это и безопасность соединились в замке. Снаружи свирепствовала «красная смерть».

В конце пятого или шестого месяца этой замкнутой жизни, когда чума свирепствовала с небывалым бешенством, принц Просперо устроил для своих друзей маскарад, обставленный с неслыханным великолепием.

Комнаты расположены были так неправильно, что нельзя было окинуть взглядом более одной зараз. Через каждые двадцать или тридцать ярдов — крутой поворот, и при каждом повороте — новое зрелище. Направо и налево, в середине каждой стены, высокое и узкое готическое окно выходило в крытый коридор, окаймлявший анфиладу по всей длине ее.

Разноцветные стекла этих окон согласовались с преобладающей окраской убранства каждой залы. Например, зала на восточном конце здания была обита голубым, и стекла были ярко голубого цвета. Во второй зале, с пурпурными коврами и завесами, стекла были тоже пурпурные. В третьей, зеленой, — зеленые. Четвертая, оранжевая, освещалась желтыми окнами, пятая — белыми, шестая — фиолетовыми.

Седьмая зала убрана была черными бархатными завесами, одевавшими потолок, стены и ниспадавшими тяжелыми складками на такой же черный ковер. Но здесь цвет стекол не соответствовал убранству. Он был ярко-красный, — цвета крови. Ни в одной из семи зал нельзя было заметить люстры или канделябра среди множества золотых украшений, рассеянных повсюду, свешивавшихся с потолков.

Во всей амфиладе не было ни одной лампы или свечи; но в окаймлявшем ее коридоре против каждого окна возвышался тяжелый треножник, на котором пылал огонь, ярко озарявший залы сквозь цветные стекла. Это производило поразительный фантастический эффект.

Но в западной черной комнате, костер, струивший потоки света сквозь кроваво-красные окна, производил такое зловещее впечатление и придавал лицам присутствовавших такое дикое выражение, что лишь немногие решались входить в эту комнату.

В этой же зале стояли у западной стены огромные часы из черного дерева.

Маятник качался взад и вперед с глухим, унылым, однообразным звуком, а, когда минутная стрелка делала полный круг, и часы начинали бить, из медных легких машины вылетал чистый, громкий звук, необыкновенно певучий, но такой странный и сильный, что музыканты в оркестре останавливались, танцоры прекращали танец; смущение овладевало веселой компанией и, пока раздавался бой, самые беспечные бледнели, а старейшие и благоразумнейшие проводили рукой по лбу, точно отгоняя смутную мысль, или грезу. Но бой замолкал, и веселье снова охватывало всех. Музыканты переглядывались с улыбкой, как бы сами смеясь над своей глупою тревогою и шепотом обещали друг другу, что следующий бой не произведет на них такого впечатления. И снова, по прошествии шестидесяти минут (что составляет три тысячи шестьсот секунд быстролетного времени), раздавался бой часов, и снова смущение, дрожь и задумчивость овладевали собранием.

При всем том праздник казался веселым и великолепным. Вкусы герцога отличались странностью. Он был тонким знатоком красок и эффектов. Но презирал условные decora. Планы его были смелы и дерзки, замыслы полны великолепием варварским. Иные сочли бы его сумасшедшим, но его приближенные чувствовали, что это не так. Необходимо было видеть, слышать и знать его лично, чтобы быть уверену в этом.

Были причудливые фигуры, в роде арабесок, с нелепо вывороченными членами и придатками. Были безумные фантастические привидения, подобные грезам сумасшедшего. Было много прекрасного, много щегольского, много bizarre; было кое-что страшное и немало отвратительного.

Толпы призраков сновали по залам, мелькали и корчились, меняя оттенок, смотря, но зале, и дикая музыка оркестра казалась отголоском их шагов. Время от времени раздается бой часов в бархатной зале, и на мгновение все стихает, и воцаряется безмолвие. Призраки застывают в оцепенении.

Но замирают отголоски последнего удара, — и легкий смех напутствует их; и снова гремит музыка, привидения оживают и реют туда и сюда, озаренные пламенем костров, льющих потоки света сквозь разноцветные стекла.

Но в самую западную из семи зал никто из ряженых не смеет войти, потому что ночь надвигается, и багровый свет льется сквозь кроваво-красные окна на зловещие траурные стены, и глухой голос часов слишком торжественно отдается в ушах того, кто ступает по черному ковру.

Зато в остальных залах кипела жизнь. Праздник был в полном разгаре, когда часы начали бить полночь. Опять, как и раньше, музыка смолкла, танцоры остановились, и наступила тишина зловещая. Теперь часы били двенадцать, и, может быть, потому, что бой продолжался дольше, чем прежде, — сильнее задумались наиболее серьезные из присутствовавших.

Быть может, по той же причине, прежде чем замер в безмолвии последний отголосок последнего удара, многие в толпе успели заметить присутствие маски, которая раньше не привлекала ничьего внимания.

Слух о появлении нового лица быстро распространился, сначала шепотом; потом послышался гул и ропот удивления, негодования, — наконец, страха, ужаса и отвращения.

В сердце самых беспечных таятся струны, до которых нельзя дотрагиваться. Самые отчаянные головы, для которых нет ничего святого, не решатся шутить над иными вещами. По-видимому, все общество почувствовало, что наряд и поведение незнакомца не остроумны и неуместны.

Это была высокая тощая фигура, с ног до головы одетая в саван. Маска, скрывавшая лицо, до того походила на окоченевшее лицо трупа, что самый пристальный взор затруднился бы обнаружить подделку. Все бы это ничего; обезумевшее от разгула общество, быть может, одобрило бы даже такую выходку.

Но ряженый зашел дальше, олицетворив образ «красной смерти». Одежда его была испачкана кровью, на широком лбу и по всему лицу выступали ужасные багровые пятна.

Когда принц Просперо увидел привидение, которое прогуливалось взад и вперед среди танцующих медленным и торжественным шагом, точно желая лучше выдержать роль свою, — он содрогнулся от ужаса и отвращения, но тотчас затем лицо его побагровело от гнева.

— Кто смеет, — спросил он хриплым голосом у окружающих, — кто смеет оскорблять нас такой богохульной насмешкой? Схватите его и сорвите маску, чтобы мы знали, кого повесить на восходе солнца на стене замка.

В эту минуту принц Просперо находился в восточной или голубой зале. Слова громко и звучно отдались по всем семи залам, потому что принц был высокий и сильный мужчина, а музыка умолкла по мановению руки его.

Принц Просперо стоял в голубой зале, окруженный толпой побледневших придворных. Слова его вызвали легкое движение, казалось, толпа хотела броситься на неизвестного, который в эту минуту находился в двух шагах от нее и спокойными твердыми шагами приближался к принцу.

Но под влиянием неизъяснимой робости, внушенной безумным поведением ряженого, никто не осмелился наложить на него руку, так что он свободно прошел мимо принца и тем же мерным торжественным шагом продолжал свой путь среди расступавшейся толпы из голубой залы в пурпурную, из пурпурной в зеленую, из зеленой в оранжевую, потом в белую, наконец, в фиолетовую.

Он потрясал обнаженной шпагой и находился уже в трех или четырех шагах от незнакомца, когда тот, достигнув конца фиолетовой залы, внезапно обернулся и встретил лицом к лицу своего врага. Раздался пронзительный крик, и шпага, блеснув в воздухе, упала на траурный ковер, на котором мгновение спустя лежал бездыханный принц Просперо.

Тогда, с диким мужеством отчаяния, толпа гуляк ринулась в черную залу, и схватив незнакомца, высокая фигура которого стояла прямо и неподвижно в тени огромных часов, — замерла от невыразимого ужаса, не найдя под могильной одеждой и маской трупа никакой осязаемой формы.

Тогда-то для всех стало очевидно присутствие «Красной Смерти». Она подкралась, как вор, ночью; и гуляки падали один за другим в залитых кровью палатах, где кипела их оргия; и жизнь эбеновых часов иссякла с жизнью последнего из веселых собутыльников; и тьма, разрушение и «Красная Смерть» воцарились здесь невозбранно и безгранично.

Источник: https://www.knigger.org/poe/the-masque-of-the-red-death/

Эдгар Аллан По «Маска Красной смерти»

Принц Просперо с тысячей приближенных во время эпидемии скрывается в закрытом монастыре, бросив своих подданных на произвол судьбы. Монастырь всем обеспечен и изолирован, поэтому они могут не бояться заразы. Устроенный принцем бал-маскарад, настолько великолепен, что в нем приходит участвовать сама Красная Смерть…

Входит в:

— сборник «Phantasy Pieces. Including all the author's late tales with a new edition of the «Grotesque and Arabesque», 1842 г.

— антологию «Король Чума. Американская готика. XIX век», 2001 г.

• — антологию «Сказки бессонных ночей», 1994 г.
• — антологию «Олалла и другие истории, исполненные неизъяснимого ужаса», 1991 г.
• — антологию «Сказки американских писателей», 1992 г.
• — антологию «Dying of Fright: Masterpieces of the Macabre», 1976 г.
• — журнал «Weird Tales» March 1926», 1926 г.
• — антологию «Tales of Horror and Mystery», 1993 г.
• — журнал «Супер Триллер №15 (102)», 2006 г.
• — антологию «Маска Красной Смерти», 1993 г.
• — антологию «Таинственная проза», 2013 г.

— антологию «Вход и выход. Антология мистики», 2014 г.

1. — антологию «Der Vampir: Gespenstergeschichten aus aller Welt», 1983 г.
2. — «Продолжение следует», 1993 г.
3. — антологию «Chilling Horror Short Stories», 2015 г.
4. — антологию «Das Gespensterbuch», 1913 г.
5. — «Тёмные аллеи», 2007 г.
6. — журнал «The Creasey Mystery Magazine, July 1957», 1957 г.
7. — антологию «Cinemonsters», 1987 г.
8. — антологию «Opowieści nadzwyczajne tom II», 1913 г.
9. — антологию «Nowelle», 1909 г.
10. — антологию «The Fantasy Hall of Fame», 1983 г.
11. — антологию «Вампир», 2020 г.

• Экранизации:
• — «Призрак бродит по Европе» 1923, СССР, реж: Владимир Гардин
• — «Маска красной смерти» / «The Masque of the Red Death» 1964, США, реж: Роджер Корман

 Издания: ВСЕ (116) /языки: русский (98), английский (12), немецкий (2), украинский (2), польский (2) /тип: в планах (1), книги (110), периодика (1), аудиокниги (4) /перевод: К. Бальмонт (14), Б. Бопре (1), Б. Лесьмян (1), Л. Маевская (1), Е. Малыхина (1), С. Мартынова (1), Р. Померанцева (37), В. Рогов (25), В. Столяренко (1), М. Энгельгардт (8) 2020 г. 1935 г. 1958 г. 1970 г. 1972 г. 1976 г. 1979 г. 1979 г. 1980 г. 1980 г. 1981 г. 1990 г. 1990 г. 1991 г. 1991 г. 1991 г. 1992 г. 1992 г. 1993 г. 1993 г. 1994 г. 1994 г. 1994 г. 1995 г. 1995 г. 1995 г. 1996 г. 1996 г. 1997 г. 1998 г. 1998 г. 1999 г. 1999 г. 2000 г. 2000 г. 2001 г. 2001 г. 2001 г. 2003 г. 2003 г. 2004 г. 2004 г. 2005 г. 2005 г. 2006 г. 2006 г. 2007 г. 2007 г. 2007 г. 2007 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2009 г. 2009 г. 2009 г. 2009 г. 2010 г. 2010 г. 2010 г. 2010 г. 2010 г. 2011 г. 2011 г. 2012 г. 2012 г. 2013 г. 2013 г. 2014 г. 2014 г. 2014 г. 2015 г. 2015 г. 2015 г. 2016 г. 2016 г. 2016 г. 2016 г. 2016 г. 2017 г. 2017 г. 2017 г. 2018 г. 2018 г. 2018 г. 2018 г. 2019 г. 2019 г. 2019 г. 2019 г. 2019 г. 2020 г. 2020 г. 2006 г. 2003 г. 2006 г. 2008 г. 2018 г. Издания на иностранных языках: 1909 г. 1913 г. 1913 г. 1926 г. 1957 г. 1976 г. 1983 г. 1983 г. 1987 г. 1988 г. 1995 г. 2001 г. 2003 г. 2004 г. 2006 г. 2008 г. 2015 г. 2016 г.

Доступность в электронном виде:

Сортировка: по дате | по рейтингу | по оценке

Страницы: 12

Вертер де Гёте, 1 октября 2010 г.

1. Я Вас приветствую опять
2. В красивой сказке,
3. Она залезет под кровать
4. В кровавой маске.
5. Она откроет Вашу дверь,
6. Пугая скрипом;
7. Она опасная, как зверь,
8. Схвативший бритву.
9. Протянет руку Вам она
10. В кровавых струпьях,
11. Весьма волшебная страна
12. Красивых трупов.
13. Но если станет не смешно —
14. Заприте двери.
15. Увидит в сказке каждый то,
16. Во что поверит.
17. © Вертер де Гёте

Рассказ был впервые прочитан в очень юном (особенно для таких историй) возрасте, и произвёл сильное впечатление; помню, как руки хотелось вымыть после книги: настолько ярко описана кровавая чума, что казалось, она может передаться с книжных страниц.

Позднее перечитывал не один раз — превосходная аллегорическая история о неотвратимости рока и высшего наказания (это вообще конёк Эдгара По).

Интерес к произведению также возрос после просмотра классической британской экранизации 1964 года с Винсентом Прайсом, впрочем, в фильме был введён дополнительный интересный мотив — мотив смерти-освободительницы, святости смерти.

Orm Irian, 26 сентября 2013 г.

«Пир во время чумы»…

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)и чума пожаловала на пир собственнолично.

Классический сюжет и очень символический. Неумолимость смерти, от судьбы не убежишь, vita brevis, memento mori, и прочее в этом роде. И жуткие часы, своим звоном время от времени прерывающие всеобщее веселье, как бы напоминая всем о грядущей участи. Атмосферность и настроение, как всегда у По, переданы на высшем уровне.

Но есть еще одна вещь, которую хотелось бы здесь выделить отдельно: По отличный художник, в данном случае — «дизайнер интерьеров». Во многих его произведениях встречаются картины со странной и притягивающей эстетикой, и здесь они играют очень важную роль.

Вся эта искривленная анфилада разноцветных комнат как бы скрывает своим изгибом то самое страшное будущее, спрятанное в комнате красно-черной. Последняя — истинный шедевр. Хотелось бы когда-нибудь побывать «вживую» в таком помещении.

Я иногда думаю, что можно было бы открыть музей По, составленный полностью из странных и прекрасных комнат, встречающихся в его творчестве. А на входе сидел бы дрессированный ворон на жердочке и каждому посетителю говорил бы «nevermore»…

Бретёр, 29 января 2017 г.

Мне удивительно видеть в отзывах столько негатива в его адрес — но что, в спрашивается, он мог сделать в условиях повальной эпидемии смертельной болезни? Остаться в метрополии и разделить участь подданных? Вот уж дудки. Князь сделал то же, что и библейский Ной в своё время — соорудил ковчег.

Всего тысяча спасшихся человек, именно им предстояло впоследствии поднимать княжество из руин — затея авантюрная и трудно осуществимая, но… Князь был вынужден играть теми картами, что сдала сама судьба. И, нужно сказать, в замке он руководил весьма мудро.

Пиры и танцы? А как ещё оградить от безумия, как не дать свихнуться людям, ожидающим решения своей участи — людям, потерявшим родных и близких? Князю было далеко не плевать на свой народ — это показывает сцена с появлением маски — был строгий ценз и поддержание морали, те самые часы с боем — лишнее тому подтверждение.

Часы -это отдельная тема, эдакое memento mori — просто и в то же время гениально задуманное и исполненное.

Концовка же… Это нечестно. От слов «нет чести» — как нет чести в убийстве непобедимого рыцаря Баярда выстрелом в спину.

Князь должен был победить в этой схватке, и для меня он остался победителем. Я запомню его именно таким — властным и решительным, преследующим смертельно опасного врага. Даже если в качестве ultima ratio regis — всего лишь бесполезный кинжал в руке…

ivan2543, 22 августа 2013 г.

Недаром рассказ привлекал поэтов-переводчиков – он поэтичен, словно стихотворение в прозе, и за счет этого при всей свое лаконичности очень сильно воздействует на читателя. Значение рассказа для мировой литературы переоценить трудно – мотивы его можно найти у многих фантастов, от Рэя Брэдбери до Дэна Симмонса. Жуткие же часы могли бы стать эмблемой понятия «саспенс».

• Итог: ярчайший пример того, как гипнотическое воздействие поэтичного текста может вызвать куда больший ужас, чем многостраничные описания расчлененки.
• Оценка произведению – 10 из 10 (шедевр).
• Оценка «страшности» — 5 из 5 (шокирует).
• Перечитано и отрецензировано благодаря теме «10 любимых страшных рассказов».

drenay, 18 сентября 2012 г.

Прекрассная вещь от мастера.Вышел из возраста когда страшно читать сказки на ночь.Отмечу просто прекрасный стиль написания и постепенное нагнетание сюжета в каждой строчке,в каждом слове.Это надо уметь,так достоверно передать историю,чтобы читатель растворился в ней.Автору это удалось на все 100%.

Эдгар Алан По прекрасно показал нам,что во-первых как подло поступил принц Просперо бросив своих подданных на произвол судьбы и вместо того,что остановить приступ эпидемии чумы он со своими прикормышами прячется в монастыре и веселится на всю катушку,во-вторых что от судьбы не уйдешь и Чума достанет любого и в любом обличье.Здесь насмехаючись над всеми она является на карнавал в Красной Маске,маске смерти.

Yazewa, 3 марта 2008 г.

Этот рассказ — если не любимейший, то уж наиболее запомнившийся — точно. И очень хорошо помню, с каким успехом рассказывала его подруге, когда мы ночью (!) шли по туннелям старобайкальской железной дороги с «умершим» фонариком… О, жутко было даже мне самой! Эффект был замечательный!

А читая при свете, восхищаешься очень сильным произведением. Неотвратимость и безжалостность смерти… жутко.

HtoirdGod, 14 ноября 2012 г.

Именно непреклонная, неотвратимая апокалиптичность этой образцово-готической новеллы понравилась мне больше всего.

Холодный и отчужденный стиль повествования, склоняющий к раздумьям символизм, строгость и краткость – безусловная классика.

invikto, 10 февраля 2012 г.

Когда от кого-то прячешься, может так случиться, что тебя уже ждут в твоём убежище. Бежать от судьбы бессмысленно, а игнорировать её непростительно.

Рассказ отличный.

duke, 13 ноября 2007 г.

Жуткая история. Правда, следует признать, что когда я читал этот рассказ лет в 14, было намного страшнее. Теперь же, закаленный просмотром всевозможных «ужастиков», криминальных новостей по телевизору, самой окружающей жизнью, — обращаешь внимание на другие составляющие этой истории: бесподобный слог, хороший перевод, лаконичность и, конечно, ключевая мысль рассказа — от Судьбы не убежать.

Paganist, 14 августа 2018 г.

Пусть сюжет предсказуем. Когда уже хорошо знаешь автора, иного ожидать не приходится. Тем не менее, интрига выдержана мастерски, развязка стремительна.

По нынешним временам рассказ вряд ли можно назвать страшным (разве для слишком уж чувствительных натур). Для своего же времени — безусловно, первоклассная страшилка.

Стилистически произведение, как и большая часть у По, безупречно. Подробные описания залов, интерьера рождают в воображении читателя картину происходящего лишь для того, чтобы подвести к кульминационному моменту и сыграть на контрасте. Так, по крайней мере, увидел это я. Картина финальной сцены предстала очень чёткой и ясной, будто я был свидетелем описываемой истории.

Рассказ хорош. Пожалуй, один из лучших среди мистических новелл По.

KatrinBelous, 16 февраля 2016 г.

Всем известно выражение «пир во время чумы». Так вот этим выражением и можно описать сюжет данного рассказа.

В страну пришел мор Красной смерти. Принц Просперо собирает вокруг себя еще здоровых приближенных и закрывается с ними за высокими железными воротами своего аббатства.

Стоит ли говорить, что остальных подданных он оставляет на милость судьбы? В аббатстве он проводит месяцы в увлечениях и самых разгульных развлечениях. Но однажды он устраивает бал-маскарад и преступает опасную черту, преступать которую не стоило.

П.С. Оказывается, красная маска «Призрака оперы» как раз из этого рассказа:)

georgkorg, 24 сентября 2008 г.

Первый рассказ По, прочитанный мною в детстве. Книгу рассказов По мне дала крёстная, при этом сказав «лучше не читай на ночь!». Но я, конечно же читал, когда уже стемнело…

Сейчас перечитал и получил удовольствие. Эта литература не подвержена старению.

Страницы: 12

Подписаться на отзывы о произведении

Источник: https://fantlab.ru:5555/work8749

Пустота под маской: антропологический аспект рассказа Э.А. По «Маска Красной Смерти» — НРГУМИС

Российско-французская конференция «Антропологический подход в изучении драматургии и зрелищных искусств» (апрель, 2007).

А.П. Уракова

Пустота под маской: антропологический аспект рассказа Э.А. По «Маска Красной Смерти».

Сведения об авторе: Уракова Александра Павловна. Москва. Старший научный сотрудник ИМЛИ РАН.

Аннотация: В «Маске Красной Смерти» техника метафорического замещения телесного опыта доведена до своего предела. Ощущение заявляет о себе в тексте на границе внутреннего и внешнего, оно целиком захватывает пространство субъективного переживания, то и дело «трансгрессируя», преодолевая собственные границы.

Подобного впечатления — одновременного присутствия и отсутствия больного, умирающего тела — По удалось добиться за счет избыточной театральности пьесы: телесный опыт не столько передается при помощи рассказа, сколько разыгрывается на «сценической площадке» текста, позволяя нам и сопереживать умирающему, и отстраненно наблюдать за чередой театральных эффектов, наслаждаясь изяществом «постановки».

Ключевые слова: американская литература, творчество Э.А. По, театральность, телесность, трансгрессия.

Рассуждая в 1846 г. об американской драме, Эдгар По писал: «Драма сегодня не получает надлежащего внимания, потому что она его не заслуживает. Мы должны сжечь или похоронить старые модели.

Нам необходимо Искусство, а что такое искусство, мы только сейчас начинаем понимать: место абсурдных условностей должны занять принципы, основанные на Природе и здравом смысле»1. Американские пьесы для По — неизменный объект уничижительной критики или пародирования.

Стоуна «Метамора», дабы скрыть свой физический изъян: «К счастью, я вспомнил, что при исполнении этой пьесы (или, во всяком случае, той ее части, которая составляет роль героя) нет никакой надобности в оттенках голоса, коих я был лишен, и что всю ее следует декламировать монотонно, причем должны преобладать гортанные звуки».

Пьеса оказывается столь универсальной, что «в ответ на всякий вопрос или замечание» страдалец «мог своим замогильным голосом с легкостью продекламировать какой-нибудь отрывок из упомянутой трагедии, — любыми строчками из нее, как я вскоре с удовольствием отметил, можно было пользоваться при разговоре на любую тему». Все, впрочем, кончается тем, что на героя едва не надевают смирительную рубашку2.

Драматургический опыт самого По — автора незаконченной пьесы «Полициан» — в свою очередь, можно назвать неудачным, что, впрочем, сполна искупает театральность его прозы.

В рассказах По добивается «эффекта», сравнимого со сценическим — будь то падение дома «под занавес» «Падения дома Ашеров» или финал «Маски Красной Смерти», где вместе со смертью последнего гостя гаснет свет («И огни треножников погасли…», 552).

Не случайно, описывая устройство литературного текста, он охотно прибегал к театральной метафорике.

Например, «обнажение приема» в романах Эжена Сю сравнивал с марионеточным театром, где «шарниры не только не спрятаны, но намеренно выставлены наружу, вместе с марионетками, чтобы зритель восхищался и тем, и другим»3. А в «хрестоматийной» статье «Философия творчества» рассуждал об «отличительных свойствах литературного гистриона

Источник: https://nrgumis.ru/articles/207/