Анализ рассказа три встречи тургенева

Момиути Юко

Фтабатэй Симэй (1864−1909), через переводы которого японцы познакомились с произведениями Тургенева, писал о поэтичности его литературы: «Его поэтическая идея не напоминает ни зиму, ни осень. Это весна.

Но это не ранняя весна и не середина весны. Это – конец весны, когда вишня в полном буйном расцвете и уже чуть-чуть начинает осыпаться.

Как будто идешь по узкой тропинке, среди ви — шен, лунным вечером, когда призрачная, прекрасная, весенняя луна

«Три встречи», который завоевал симпатию японских читателей.

Однако на самом ли деле лиризм рассказа «Три встречи» так

томителен, как Фтабатэй воспринял его? С помощью анализа песен, которые играют важную роль в рассказе, хочется еще раз проследить за особенностями лиризма в «Трех встречах».

• Первая встреча в Италии
• В рассказе «Три встречи» Тургенев поставил одну итальянскую
• песню как эпиграф:
• Passa que’colli e vieni allegramente; Non ti curar di tanta compagnia – Vieni, pensando a me segretamente – Ch’io t’accompagni per tutta la via.
• Тургенев перевел ее на русский язык:
• Перейди через эти холмы и приди весело ко мне;
• не заботься о слишком большом обществе.
• Приди один и во все время дороги думай обо мне, так чтоб я была твоим товарищем на всем пути.

1 Фтабатэй Симэй. Ëга хонъяку но хëдзюн (Мои принципы художественного перевода) // Полное собрание сочинений Фтабатэй Симэй. В 9 т. Токио, 1964−1965. Т. 5. С. 175. Цит. по: Восточный альманах, М., 1957, С. 386−387.

желтизны земли». В такую ночь рассказчик слышал, как женский голос пел эту незнакомую ему песню. Песня закончилась повторением слов «vieni, vieni» (приди, приди). Ему казалось, что этот голос проникнут «страстным и радостным ожиданьем, выраженным словами песни». Она пела эту песню в счатливом настроении, потому что тогда она ждала любимого мужчину, который ее тоже любил.

Эту романтическую и мечтательную сцену оценили высоко. Боткин писал в письме к Тургеневу: «…ночь в Сорренто, ночь в усадьбе, явления молодой женщины – превосходны, – с них так и пышет жаром»1. Лет через сорок Чехов процитировал эту песню в

«Рассказе неизвестного человека»: «А помните, Жоржинька, как он в “Трех встречах” идет поздно печером где-то в Италии и вдруг слышит: Vieni pensando a me segretamente! – запел Грузин.

– Хоро — шо!» 2 Грузин упоминал об этой сцене, когда Орлов и Пекарский спорили о любовнице Орлова и говорили о тургеневской героине из романа «Накануне», которая делится политическими идеями со своим возлюбленным.

Грузин не хотел углубляться в дискуссию о практичности влюбленной женщины, а хотел подчеркнуть роман — тичность любви. В данном контексте Чехов использовал выше — указанную сцену как чисто лирическую сцену влюбленных.

Но что это за песня?3 Тургенев взял эти слова из тосканской народной песни типа «Rispetti». «Rispetto / Rispetti» является

1 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. М., 1980. Т. 4. С. 598.

2 Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. М., 1977. Т. 8. С. 157.

3 В комментарии к «Трем встречам» не указан источник этой песни. – Тургенев И. С. Полное собрание сочинений. Т. 4. С. 602.

4 Roberto Leydi. I canti popolari italiani. Milano, 1973. P. 183−184.

Эту романтическую и мечтательную сцену оценили высоко. Боткин писал в письме к Тургеневу: «…ночь в Сорренто, ночь в усадьбе, явления молодой женщины – превосходны, – с них так и пышет жаром»1. Лет через сорок Чехов процитировал эту песню в

«Рассказе неизвестного человека»: «А помните, Жоржинька, как он в “Трех встречах” идет поздно печером где-то в Италии и вдруг слышит: Vieni pensando a me segretamente! – запел Грузин.

– Хоро — шо!» 2 Грузин упоминал об этой сцене, когда Орлов и Пекарский спорили о любовнице Орлова и говорили о тургеневской героине из романа «Накануне», которая делится политическими идеями со своим возлюбленным.

Грузин не хотел углубляться в дискуссию о практичности влюбленной женщины, а хотел подчеркнуть роман — тичность любви. В данном контексте Чехов использовал выше — указанную сцену как чисто лирическую сцену влюбленных.

Но что это за песня?3 Тургенев взял эти слова из тосканской народной песни типа «Rispetti». «Rispetto / Rispetti» является

1 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. М., 1980. Т. 4. С. 598.

2 Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. М., 1977. Т. 8. С. 157.

3 В комментарии к «Трем встречам» не указан источник этой песни. – Тургенев И. С. Полное собрание сочинений. Т. 4. С. 602.

4 Roberto Leydi. I canti popolari italiani. Milano, 1973. P. 183−184.

1. Слова песни на итальянском языке:
2. Giovanuttin che vesti de turchino
3. in mezz’al petto m’appiciasti il foco quando ce sete vo’ mio bel visino
4. io de quest’altri me curo poco quande guaite vo’ mio dolce amore
5. me par che ’l falco me scardicchi ’l core
6. Passa que’ colli e vieni allegramente non te curar de tanta compagnia
7. vieni pensando ame segretamente
8. ch’io te accompagno per tutta la via io te accompagno per tutta la strada ricordati de me speranza cara
9. Перевод на русский язык:
10. Молодой парень в одежде бирюзового цвета, ты зажег огонек в моей груди.
11. Когда я смотрю на твое очаровательное лицо, я больше ни о ком не могу думать.
12. Когда я слышу голос моего возлюбленного, я чувствую, будто сокол клюет мое сердце.
13. Приди весело через холмы, не думай о других.
14. Приди тайком, думая обо мне,

тогда я буду сопровождать тебя в пути, я буду сопровождать тебя на всем пути. Помни обо мне, ты дорогой, моя надежда.

Эту песню поют в районе Valdichiana в области Тоскана, следовательно, она не так широко известна даже в Италии. Она создана в веселом ре-мажоре с простой мелодией. Слова песни выражают надежду пылающей любовью девушки. Тут не сущест — вует ни намека на будущее несчастье, нет грустного настроения. В целом эта песня звучит ярко и беззаботно, как воспринял ее Чехов.

Тургенев был в Италии два раза в своей жизни: первый раз − в

1840 г., а второй раз – в 1857−1858 гг. В начале 1840 г. он в первый раз отправился в Италию из Петербурга через Вену, по дороге останавливался в Венеции, Флоренции и других городах, а жил в Риме.

Позднее он посетил Неаполь, Геную, Милан, Лаго Маджоре1. В Сорренто он был в середине или в конце апреля 1840 г.

2 Можно предположить, что во время путешествия по Италии Тургенев познакомился с тосканской народной песней.

В сцене первой встречи Тургенев использовал еще одну песню. После того как рассказчик услышал «rispetti», появился мужчина, идущий на свидание к мистической женщине. Мужчина подошел к ее дому, стукнул в калитку и запел вполголоса: «Ecco ridente…». Эта песня является известной каватиной графа Альмавива из оперы

«Севильский цирюльник» Россини. Она написана на итальянском языке в до-мажоре. Песня звучит медленно (largo) и сладко. Ниже приводятся слова каватины и русский перевод3:

• Ecco ridente in cielo Скоро восток золотою
• Spunta la bella aurora, Ярко заблещет зарею,
• E tu non sorgi ancora Что же, друг нежный, с тобою,

1 Гревс И. М. Тургенев и Италия. Л., 1925. С. 24−25, 31.

2 Тургенев И. С. Вечер в Сорренто. Примечания // Полное собрание сочинений и писем. Т. 2. С. 685.

3 Севильский цирюльник. Оперное либретто. М., 1958. С. 9.

Граф пел о своей любви к Розине под балконом, под запертым ок — ном и пригласил ее выходить словом «vieni». Мужчина в «Трех встречах» тоже пел эту каватину, когда любимая женщина заперлась в своей комнате. В рассказе «Три встречи» мистическая женщина и мужчина пели песни любви и с этими песнями приглашали друг дру — га на встречу. Тургенев выбрал подходящие по драматургии песни.

С оперой «Севильский цирюльник» Тургенев был хорошо знаком. В октябре 1843 г. в Петербурге состоялись спектакли италь — янской оперной труппы, в которой была Полина Виардо-Гарсиа1.

Ее дебютом в Петербурге был именно «Севильский цирюльник», и она играла роль Розины. Тургенев сразу же стал ее приверженцем. Как известно, их дружба продолжалась до смерти писателя.

Каватина из оперы «Севильский цирюльник» была незабываема для Тургенева.

Вторая встреча в России

Второй раз рассказчик «Трех встреч» слушал эту же песню,

которую пела эта женщина, но теперь в глухой степи, в России. Тишину русской ночи Тургенев изображает так: «Звука ждала она; живого голоса ждала эта чуткая тишина – но все дремало.

Соловьи давно перестали петь… а внезапное гудение мимолетного жука, легкое чмоканье мелкой рыбы в сажалке за липами на конце сада, сонливый свист встрепенувшейся птички, далекий крик в поле, – до того далекий, что ухо не могло различить, человек ли то прокричал, или зверь, или птица, – короткий, быстрый топот по дороге – все эти слабые звуки, эти шелесты только усугубляли тишину». В такую ночь сердце рассказчика томилось «неизъяснимым чувством, похожим не то на ожиданье, не то на воспоминание счастия». Русская ночь изображаетсяge002.gif» v:shapes=»_x0000_s1058″>1 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Т.4. С.38.

2 Супэин онгаку (Испанская музыка). Токио, 1961. С.142.

3 Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Т.4. С.602.

4 Magna antologia del cante flamenco. CD. 1998. Vol.1.

5 Memoria viva de los cantes de Triana (singer Manuel Oliver). CD. 1998.

yo soy un cuadro de tristeza pegaito a la pared1.

Хотя между стихами Тургенева и примерами существует различие в использовании глаголов – «arrimado» или «pegaito», можно предподложить, что они происходят из одного источника.

Интересно отметить, что эти стихи используются даже в современной испанской эстраде.

1. Пример 4. «El Calcetin»
2. Ya no soy lo que antes era ni lo que solia ser
3. soy un cuadro de tristeza arrimado a la pared2.

Следовательно, можно предположить, что стихи данного роман- са свободно применялись в разных типах песен. Тургенев познако — мился с одним из них и использовал его в рассказе.

Неизвестно, в какой тональности и с каким размером пели оригинал этого роман — са, и также неизвесен его полный текст, поэтому невозможно опре — делить, какое чувство испытывал Тургенев, слушая его.

Однако ясно, что цитированные в рассказе слова романса выражают одино- чество героини.

Лиризм рассказа

Читателям не показаны ноты песен, поэтому, читая их слова, мы

можем воспринимать их по-своему, особенно если мелодии не- известны. Однако после того как мы узнали, какие песни исполь — зовал Тургенев, можно еще больше насладиться лиризмом рассказа.

1 Chano Lobato. La vida (h)echa al arte. (https://e-sevilla. org/index. php? name= News&life=article&sid=2847).

2 El Calcetin (singer Astrid Hadad). 2008. Только в вариации, выпущенной по

интернету «goear», присутствуют указанные стихи, в вариациях PV и i-tunes их нет.

С помощью трех песен – итальянской песни, каватины из оперы

«Севильский цирюльник» и испанского романса – Тургенев раскра — сил свой рассказ.

Вначале звучат беззаботная любовная итальянская песня и любовная каватина, а в конце рассказа – унылый испанский романс.

Стало ясно, что лиризм «Трех встреч» не так томителен в начале рассказа, как считал Фтабатэй. Лиризм рассказа более разно — образный − в разных сценах встреч рассказчика с мистической женщиной.

Материал взят из: Япония и современный мир : сборник статей

(Visited 433 times, 1 visits today)

Источник: https://moyuniver.net/muzyka-i-lirizm-v-rasskaze-turgeneva-tri-vstrechi/

Иван Тургенев — Три встречи

Здесь можно скачать бесплатно «Иван Тургенев — Три встречи» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Короткие истории, издательство Эксмо, год 2008. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Описание и краткое содержание «Три встречи» читать бесплатно онлайн.

«Никуда я, бывало, не ездил так часто на охоту в течение лета, как в село Глинное, лежащее в двадцати верстах от моей деревни. Около этого села находятся самые, может быть, лучшие места для дичи в целом нашем уезде.

Выходив все окрестные кусты и поля, я непременно к концу дня заворачивал в соседнее, почти единственное в околотке болото и уже оттуда возвращался к радушному моему хозяину, глинскому старосте, у которого я постоянно останавливался.

От болота до Глинного не более двух верст; дорога идет все лощиной, и только на половине пути приходится перебраться через небольшой холм. На вершине этого холма лежит усадьба, состоящая из одного необитаемого господского домика и сада…»

Иван Сергеевич Тургенев

Три встречи

• Passa que'colli e vieni allegramente;
• Non ti curar di tanta compagnia —
• Vieni, pensando a me segretamente —
• Ch'io t'accompagni per tutta la via.[1]

Никуда я, бывало, не ездил так часто на охоту в течение лета, как в село Глинное, лежащее в двадцати верстах от моей деревни. Около этого села находятся самые, может быть, лучшие места для дичи в целом нашем уезде.

Выходив все окрестные кусты и поля, я непременно к концу дня заворачивал в соседнее, почти единственное в околотке болото и уже оттуда возвращался к радушному моему хозяину, глинскому старосте, у которого я постоянно останавливался.

От болота до Глинного не более двух верст; дорога идет все лощиной, и только на половине пути приходится перебраться через небольшой холм. На вершине этого холма лежит усадьба, состоящая из одного необитаемого господского домика и сада. Мне почти всегда случалось проходить мимо нее в самый разгар вечерней зари, и, помнится, всякий раз этот дом, со своими наглухо заколоченными окнами, представлялся мне слепым стариком, вышедшим погреться на солнце.

Он, бывало, все посиживал на лавочке под единственным окошком флигеля, с горестной задумчивостью поглядывая вдаль, а увидав меня, приподнимался немного и кланялся с той медлительной важностью, которою отличаются старые дворовые, принадлежащие к поколению не отцов наших, а дедов.

Я заговаривал с ним, но он не был словоохотлив: я только узнал от него, что усадьба, в которой он жил, принадлежала внучке его старого барина, вдове, у которой была младшая сестра; что обе они живут в городах да за морем, а домой и не показываются; что ему самому поскорей хочется дожить свой век, потому что «жуешь, жуешь хлеб, инда и тоска возьмет: так давно жуешь». Старика этого звали Лукьянычем.

Однажды я как-то долго замешкался в поле; дичи попалось порядочно, да и день вышел такой для охоты хороший – с самого утра тихий, серый, словно весь проникнутый вечером. Я забрел далеко, и уже не только совершенно стемнело, но луна взошла, а ночь, как говорится, давно стала на небе, когда я достиг знакомой усадьбы. Мне пришлось идти вдоль сада… Кругом была такая тишина…

Я перешел через широкую дорогу, осторожно пробрался сквозь запыленную крапиву и прислонился к низкому плетню. Неподвижно лежал передо мною небольшой сад, весь озаренный и как бы успокоенный серебристыми лучами луны, – весь благовонный и влажный; разбитый по-старинному, он состоял из одной продолговатой поляны.

Прямые дорожки сходились на самой ее середине в круглую клумбу, густо заросшую астрами; высокие липы окружали ее ровной каймой. В одном только месте прерывалась эта кайма сажени на две, и сквозь отверстие виднелась часть низенького дома с двумя, к удивлению моему, освещенными окнами.

Молодые яблони кое-где возвышались над поляной; сквозь их жидкие ветви кротко синело ночное небо, лился дремотный свет луны; перед каждой яблоней лежала на белеющей траве ее слабая, пестрая тень.

С одной стороны сада липы смутно зеленели, облитые неподвижным, бледно-ярким светом; с другой – они стояли все черные и непрозрачные; странный, сдержанный шорох возникал по временам в их сплошной листве; они как будто звали на пропадавшие под ними дорожки, как будто манили под свою глухую сень.

Воздух, весь теплый, весь пахучий, даже не колыхался; он только изредка дрожал, как дрожит вода, возмущенная падением ветки… Какая-то жажда чувствовалась в нем, какое-то мление… Я нагнулся через плетень: передо мной красный полевой мак поднимал из заглохшей травы свой прямой стебелек; большая круглая капля ночной росы блестела темным блеском на дне раскрытого цветка. Все дремало, все нежилось вокруг; все как будто глядело вверх, вытянувшись, не шевелясь и выжидая… Чего ждала эта теплая, эта не заснувшая ночь?

Звука ждала она; живого голоса ждала эта чуткая тишина – но все молчало.

Соловьи давно перестали петь… а внезапное гудение мимолетного жука, легкое чмоканье мелкой рыбы в сажалке за липами на конце сада, сонливый свист встрепенувшейся птички, далекий крик в поле, – до того далекий, что ухо не могло различить, человек ли то прокричал, или зверь, или птица, – короткий, быстрый топот по дороге: все эти слабые звуки, эти шелесты только усугубляли тишину… Сердце во мне томилось неизъяснимым чувством, похожим не то на ожиданье, не то на воспоминание счастия; я не смел шевельнуться, я стоял неподвижно пред этим неподвижным садом, облитым и лунным светом, и росой, и, не знаю сам почему, неотступно глядел на те два окна, тускло красневшие в мягкой полутени, как вдруг раздался в доме аккорд, раздался и прокатился волною… Раздражительно-звонкий воздух отгрянул эхом… я невольно вздрогнул.

Вслед за аккордом раздался женский голос… Я жадно стал вслушиваться – и… могу ли выразить мое изумление?.. два года тому назад, в Италии, в Сорренто, слышал я ту же самую песню, тот же самый голос… Да, да…

Vieni, pensando a me segretamente…

Это они, я узнал их, это те звуки… Вот как это было. Я возвращался домой после долгой прогулки на берегу моря.

Я быстро шел по улице; уже давно настала ночь, – великолепная ночь, южная, не тихая и грустно задумчивая, как у нас, нет! вся светлая, роскошная и прекрасная, как счастливая женщина в цвете лет; луна светила невероятно ярко; большие лучистые звезды так и шевелились на темно-синем небе; резко отделялись черные тени от освещенной до желтизны земли.

С обеих сторон улицы тянулись каменные ограды садов; апельсинные деревья поднимали над ними свои кривые ветки, золотые шары тяжелых плодов то чуть виднелись, спрятанные между перепутанными листьями, то ярко рдели, пышно выставившись на луну.

На многих деревьях нежно белели цветы; воздух весь был напоен благовонием, томительно сильным, острым и почти тяжелым, хотя невыразимо сладким.

Он пел какую-то песню, мне не знакомую, и в звуках его было что-то до того призывное, он до того казался сам проникнут страстным и радостным ожиданьем, выраженным словами песни, что я тотчас невольно остановился и поднял голову. В павильоне было два окна; но в обоих жалузи были спущены, и сквозь узкие их трещинки едва струился матовый свет.

Повторив два раза – vieni, vieni, голос замер; послышался легкий звон струн, как бы от гитары, упавшей на ковер, платье зашелестело, пол слегка скрипнул. Полоски света в одном окне исчезли… кто-то изнутри подошел и прислонился к нему. Я сделал два шага назад.

Вдруг жалузи стукнуло и распахнулось; стройная женщина, вся в белом, быстро выставила из окна свою прелестную голову и, протянув ко мне руки, проговорила: «Sei tu?»[2] Я потерялся, не знал, что сказать, но в то же мгновение незнакомка с легким криком откинулась назад, жалузи захлопнулось, и огонь в павильоне еще более померк, как будто вынесенный в другую комнату.

Я остался неподвижен и долго не мог опомниться. Лицо женщины, так внезапно появившейся передо мною, было поразительно прекрасно. Оно слишком быстро мелькнуло перед моими глазами для того, чтобы я мог тотчас же запомнить каждую отдельную черту; но общее впечатление было несказанно сильно и глубоко… Я тогда же почувствовал, что этого лица я ввек не забуду.

Месяц ударял прямо в стену павильона, в то окно, откуда она мне показалась, и, боже мой! как великолепно блеснули в его сиянии ее большие темные глаза! какой тяжелой волной упали ее полураспущенные черные волосы на приподнятое круглое плечо! Сколько было стыдливой неги в мягком склонении ее стана, сколько ласки в ее голосе, когда она окликнула меня – в этом торопливом, но все еще звонком шепоте! Простояв довольно долго на одном и том же месте, я наконец отошел немного в сторону, в тень противоположной ограды, и стал оттуда с каким-то глупым недоумением и ожиданием поглядывать на павильон. Я слушал… слушал с напряженным вниманием… Мне то будто чудилось чье-то тихое дыхание за потемневшим окном, то слышался какой-то шорох и тихий смех. Наконец раздались в отдалении шаги… они приблизились; мужчина такого же почти роста, как я, показался на конце улицы, быстро подошел к калитке подле самого павильона, которой я прежде не заметил, стукнул, не оглядываясь, два раза железным ее кольцом, подождал, стукнул опять и запел вполголоса: «Ecco ridente…»[3] Калитка отворилась… он без шуму скользнул в нее. Я встрепенулся, покачал головой, расставил руки и, сурово надвинув шляпу на брови, с неудовольствием отправился домой. На другой день я совершенно напрасно и в самый жар проходил часа два по улице мимо павильона и в тот же вечер уехал из Сорренто, не посетив даже Тассова дома.

Источник: https://www.libfox.ru/627279-ivan-turgenev-tri-vstrechi.html

«Три встречи», анализ повести Тургенева

Рассказ Тургенева «Три встречи» был написан в 1851-1852 гг. и опубликован в «Современнике» №2 за 1852 год. Тургенев называл его «пустой вещицей» и «безделицей», но не вполне искренне. Первое название рассказа – «Старая усадьба».

На итальянские страницы повлияла поездка 22-летнего Тургенева в Италию, в Сорренто, десятью годами ранее.

Литературное направление и жанр

Тургенев мастерски изобразил картины русской и итальянской природы. Многие современники отмечали, что в начале рассказа, где эти пейзажи сосредоточены, «с них так и пышет жаром» (Боткин). В этом в целом реалистическом рассказе есть много отголосков романтизма, с которыми сам Тургенев боролся, готовя рассказ в 1856 г. к новому изданию.

В традициях романтизма написан образ Лукьяныча. Автор не открывает читателю ни тайн этого героя, ни причин его «горестной задумчивости». Загадкой также остаётся самоубийство этого, в общем, благополучного человека.

Романтическим ореолом овеян красавец с усами, появившийся как будто из другого мира. В традициях реализма описан главный герой, который как раз и ставит перед собой цель разоблачить мистику совпадений.

Другие сюжетные линии намечены, хоть и не развиты (история Лукьяныча, жизнь сестёр – владелиц Михайловского). На этом основании другие исследователи называют «Три года» лирико-психологической повестью о женской любви.

Кажущиеся возвышенными романтические отношения между незнакомкой и её возлюбленным оказываются трагической любовью несчастной брошенной женщины и минутным увлечением ловеласа.

Проблематика

В повести поднимается проблема того, как духовные и нравственные вопросы соотносятся с материальной жизнью человека. Другие проблемы — связь любви и счастья, непрочность человеческого счастья, которое не всегда зависит от видимых причин.

Герои рассказа

Главный герой рассказа – охотник. Повествование ведётся от первого лица. Упорство, с которым герой ищет ответ на вопрос о том, кто такая незнакомка, свидетельствует о его рационализме.

Вместе с тем, рассказчик придаёт особое значение этим мистическим встречам, как будто ему самому не хватает любви и драматизма в жизни.

Отсюда его импульсивные и мелочные поступки: он выспрашивает у крестьян о помещицах, пытается заплатить Лукьянычу за откровенный разговор, напускает на себя таинственность, твердя незнакомке, что всё знает, хотя не знает ничего.

Незнакомка при первой и второй встрече представляется герою неземной женщиной. Лицо её «поразительно прекрасно». Из деталей внешности автор подчёркивает тёмные глаза и чёрную волну волос.

Но главное в её образе – общее впечатление (стыдливая нега, ласка голоса). При второй встрече женщина снова излучает любовь, красоту, счастье.

Герой стремится прикоснуться к её счастью, но, желая встретить её «как живую женщину, не как видение», разрушает чары.

Внешне она осталась такой же прекрасной, но больше не притягательна для героя, потому что от неё исходит не любовь и счастье, а «небрежность неизлечимого горя», «равнодушие безвозвратного несчастья». Отсутствие счастья и любви снова сделало её подобной каменной статуе: «Возвратилась Галатея на свой пьедестал».

Не вполне понятна роль в рассказе Лукьяныча. Возможно, он – двойник незнакомки, стремящийся к идеалу, не принимающий компромиссов (скучной жизни или четвертака за откровенный разговор). Недаром же во сне герою он представляется Дон-Кихотом.

Сюжет и композиция

В композиции Тургенев соблюдает тройственные сказочные формулы. Герои встречаются трижды, трижды звучит итальянская песня.

Важен в композиции сон героя, в котором как будто открывается истинная сущность незнакомки, похожей на ангела, и её возлюбленного, напоминающего итальянского паука.

Современники отмечали слабую композицию рассказа. Они недоумевали, к чему в произведении фантастическая смерть Лукьяныча. Критики единодушно признавали, что главное в рассказе – не события, а впечатления, которые они производят на рассказчика, его настроение.

Стилистические особенности

• Реалистической повесть делают именно детали, бытовые мелочи: описание охоты и помещичьего заброшенного дома, неинтересная внешность сестёр-помещиц и прозаическое имя Пелагея Бадаева, сонный и равнодушный староста.
• Тургенев буквально рисует цветами, запахами: неизменное белое платье героини, жёлтое солнце, чёрные глаза и волосы, такая же чёрная ароматная южная ночь.
• Современники особенно ценили в рассказе лиризм, прекрасное описание южной ночи и природы средней полосы.

• «Три встречи», краткое содержание по главам повести Тургенева
• «Отцы и дети», краткое содержание по главам романа Тургенева
• «Отцы и дети», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Первая любовь», краткое содержание по главам повести Тургенева
• «Бежин луг», анализ рассказа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Первая любовь», анализ повести Тургенева
• «Рудин», краткое содержание по главам романа Тургенева
• «Бежин луг», краткое содержание рассказа Тургенева
• «Муму», анализ рассказа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Дворянское гнездо», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Рудин», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Певцы», анализ рассказа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Дворянское гнездо», краткое содержание по главам романа Тургенева
• «Накануне», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева
• «Русский язык», анализ стихотворения в прозе Тургенева

1. По произведению: «Три встречи»
2. По писателю: Тургенев Иван Сергеевич

Источник: https://goldlit.ru/turgenev/965-tri-vstrechi-analiz

Анализ произведения Три встречи. Тургенев И. С

Рассказ написан в 1851 году. Первоначальное название — «Старая усадьба». Опубликован в февральском номере «Современника» за 1852 год под названием «Три встречи».

«Итальянские» страницы рассказа явно автобиографичны и связаны с первой поездкой писателя в Италию весной 1840 года. Тогда двадцатидвухлетний Тургенев провел в Сорренто несколько дней.

Описания Италии, ее природы необычайно достоверны, на что обратили внимание и современники Тургенева, и позднейшие исследователи его творчества: «Удивляешься, как смог писатель, после кратковременного, еще однократного пребывания в Италии, так нолно схватить, так прочно удержать, так жизненно воспроизвести реальный облик страны в его интимных деталях. Ведь итальянская картина не уступает по силе изображения многим мастерским тургеневским этюдам русской действительности, хотя бы тем, которые тут же, в «Трех встречах», переплетаются с нею» (И. М. Г р е в с. Тургенев и Италия. Культурно-исторический этюд. Л., 1925, с. 51—52). Не менее достоверны и русские картины: сельцо Глинпое, где расположилась старая усадьба, находилось действительно недалеко от Спасского, по соседству, и Тургенев охотился в его окрестностях.

«Три встречи» — пожалуй, одно из наиболее личных, исповедальных произведений писателя, созданных им в самом начале 50-х годов.

Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.

«Три встречи», так же как и «Дневник лишнего человека», написаны па перепутье: лирический сюжет, романтический мир героев устремлены в будущее и связывают рассказ с «Перепиской» и более поздними повестями — «Фауст», «Первая любовь» и «Вешние воды» (в последней тоже оживают итальянские впечатления). Но рассказ близок к «Запискам охотника», да и ведется он от имени охотника. Это — рассказ-воспоминание, рассказ-быль. Загадочный, на первый взгляд, старик Лукьяныч, вольноотпущенный человек (бывший дворовый), чем-то сродни Калинычу, Касьяну с Красивой Мечи (см., напр., сцену, где он брезгливо отказывается взять барские деньги). Но, вместе с тем, он единственный человек, духовно близкий прекрасной незнакомке. Он также томится (бессознательно, не понимая этого) по идеалу, прекрасному. «Высокий, сутуловатый… с выразительными и неподвижными чертами лица», Лукьяныч похож… на Дон-Кихота. Таким он и снится рассказчику в символическом сне: «Вы ошибаетесь, синьор, — отвечает мне Лукьяныч, и лицо его принимает странное выражение, — я не дворовый человек; узнайте во мне Дон-Кихота Ламанчского, известного странствующего рыцаря; целую жизнь отыскивал я свою Дульцинею — -Н не мог найти ее…»

Красота, «разлитая» в человеке и в природе, любовь, искусство вызывают потребность счастья. Современники — Боткин, Некрасов, Добролюбов — тонко почувствовали поистине шопеновский, высокий лиризм нового рассказа писателя. Прочитав «Три встречи», Боткин писал Тургеневу: «…ночь в Сорренто, ночь в усадьбе, явления молодой женщины — превосходны, — с них так и пышет жаром…

первые страницы — прелесть сладчайшая. Жарче их я ничего по читал», они «облиты» «магическим колоритом» («В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка. 1851 — 1869». М.— Л., «Academia», 1930, с. 14—15). Правда, трагическая история Лукьяпыча представлялась Боткину чужеродной в этом рассказе.

Почти те же очищающие душу человека чувства вызвал рассказ у Некрасова и Добролюбова.

«Но прощу тебя — перечти «Три встречи», — писал Тургеневу Некрасов весной 1857 года после выхода в свет «Повестей и рассказов» (1856), -уйди в себя, в свою молодость, в любовь, в неопределенные и прекрасные но своему безумию порывы юности, в эту тоску без тоски — и напиши что-нибудь этим топом.

Ты сам пе знаешь, какие звуки польются, когда раз удастся прикоснуться к этим струнам сердца, столько жившего — как твое — любовью, страданием и всякой идеальностью» (Н. Л. Некрасов. Собр. соч. в 12-ти томах, т. X. М., с. 328). И вот запись в дневнике Н. А. Добролюбова от 25 января 1857 года: «Вечером я решился читать Тургенева и взял первую часть…

Что-то томило и давило меня; сердце ныло, — каждая страница… как-то сладостно-грустно отзывалась в душе… Наконец прочитал я «Три встречи» и с последней страницей закрыл книгу, задул свечу и вдруг — заплакал… Ото было необходимо, чтобы облегчить тяжелое впечатление чтения.

Я дал волю слезам и плакал довольно долго, безотчетно, от всего сердца, собственно по одному чувству, без всякой примеси какого-нибудь резонерства» (Н. А. Добролюбов. Дневники. 1851 — 1859. М., 1932, с. 221).

Но были и резкие отзывы. Братья Аксаковы вообще не приняли этого произведения, сочтя его безделицей. Строго отнесся к «Трем встречам» П. В. Анненков — главным образом осудив фантастический элемент рассказа, но отметив все же «несколько блестящих страниц» («Современник», 1853, № 1, с. 10).

Стр. 395. … уехал из Сорренто, не посетив даже Тассова дома.— Великий итальянский поэт Торквато Тассо (1544—1595) родом из Сорренто. Дом, в котором он родился, не уцелел. В 1840 г. мемориальпым считался дом, где Тассо жил позднее.

Стр. 411. …статуя Галатеи, сходящая живой женщиной с своего пьедестала в глазах замирающего Пигмалиона…— Согласно древнегреческому мифу, великий скульптор, кипрский царь Пигмалион, полюбил изваянную им прекрасную статую Галатеи. Вняв его мольбам, Афродита оживила статую.

Стр. 413. …звуки «однообразного и безумного» вальса…—Ср. в пятой главе «Евгения Онегина» «однообразный и безумный, как вихорь жизни молодой* (строфа XLI).

Полезный материал по теме:

Источник: https://my-soch.ru/sochinenie/tri-vstrechi-turgenev-i-s

"Три встречи" в кратком изложении — Рассказы Тургенева

Повествование ведётся от первого лица.

Летом рассказчик часто ездит на охоту в село Глинное, лежащее в двадцати верстах от его деревни. Недалеко от Глинного находится и усадьба, состоящая из необитаемого господского дома, небольшого флигеля и сада.

В флигельке живёт дряхлый старик Лукьяныч. От него рассказчик узнаёт, что усадьба принадлежит внучке старого барина Лукьяныча, вдове. Она вместе с младшей сестрой живёт в городе за границей, и домой не показываются.

Однажды поздно вечером, возвращаясь с охоты, рассказчик замечает, что окна дома в усадьбе освещены, и слышит женский голос. И песня, и голос были знакомы ему: он уже слышал это исполнение два года назад в Италии, в Сорренто.

Рассказчик возвращался домой вдоль ограды, над которой был надстроен небольшой павильон. Из него доносился женский голос, исполнявший незнакомую ему песню.

«В звуках его было что-то до того призывное, он до того казался сам проникнут страстным и радостным ожиданьем, выраженным словами песни», что рассказчик остановился, поднял голову и увидел стройную женщину в белом платье. Она протянула ко нему руки и спросила по-итальянски: «Это ты?» Мужчина растерялся, но незнакомка вдруг отошла от окна.

Он почувствовал, что никогда не забудет её голоса, больших тёмных глаз, гибкого стана и полураспущенных чёрных волос. Пока он, ошеломлённый, стоял у павильона, туда вошёл мужчина.

И сейчас, в одном из самых глухих уголков России, рассказчик, словно во сне, слышит тот же самый голос. Вот песня закончивается, окно растворяется, и показывается женщина, которую он сразу узнаёт. Это его соррентская незнакомка.

Однажды, охотясь в окрестностях Глинного, рассказчик видит всадника на вороной лошади. Ему кажется, что это мужчина, вошедший тогда в павильон в Сорренто. В деревне от двух мужиков рассказчик узнаёт, что усадьба принадлежит вдове-майорше Анне Федоровне Шлыковой.

Она очень хороша, её спутник — красивый мужчина с нерусским лицом.

Лукьяныч сообщает рассказчику, что барыня и её сестра уехали в Москву. Через месяц он и сам уезжает из деревни. Следующие четыре года рассказчику ни разу не приходится побывать в Глинном. Мужчина переезжает в Петербург. Однажды на маскараде в Дворянском собрании он видит женщину в чёрном домино и узнаёт в ней свою незнакомку.

Он откровенно рассказывает ей о встрече в Сорренто и в России, о своих тщетных попытках её отыскать. Выслушав рассказчика, незнакомка говорит, что она русская, хотя мало бывала в России. У Анны Фёдоровны она жила под именем её сестры, чтобы видеться со своим любимым втайне — он был несвободен.

Когда эти препятствия исчезли, возлюбленный её бросил.

Проследив за её пристальным взглядом, рассказчик видит этого мужчину на маскараде. Он ведёт под руку другую женщину. Поравнявшись с ними, мужчина внезапно поднимает голову, узнаёт её глаза, прищуривается и дерзко усмехается.

Незнакомка смотрит вслед уходящей паре и бросается к дверям. Рассказчик не преследует её и возвращается домой. С тех пор он больше не встречал эту женщину.

Зная имя её возлюбленного, рассказчик может узнать, кто она такая, но не желает этого: «Эта женщина появилась мне как сновидение — и как сновидение прошла она мимо и исчезла навсегда».

Источник: https://rasskazy-turgeneva.ru/tri-vstrechi-v-kratkom-izlozhenii/