Две зимы и три лета — краткое содержание рассказа абрамова

Здесь можно скачать бесплатно «Федор Абрамов — Две зимы и три лета» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Советская классическая проза, издательство Советский писатель, год 1969. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Описание и краткое содержание «Две зимы и три лета» читать бесплатно онлайн.

Книга является продолжением романа «Братья и сёстры» Фёдора Абрамова, рассказывает о жизни Пряслиных после войны.

Федор Александрович Абрамов

Две зимы и три лета

1

— Па-ро-ход! Па-ро-ход идет!

С пекашинской горы косиками – широкими проезжими спусками, узенькими, вертлявыми тропками покатились люди.

За разлившуюся озерину попадали кто как мог: кто на лодке, кто на ребячьем плотике, а кто посмелее – подол в зубы – и вброд. В воздухе стоял стон и гомон потревоженных чаек, черные чирята, еще не успевшие передохнуть после тяжкого перелета, стаями носились над головами ошалевших людей.

Так бывает каждую весну – к первому пароходу высыпает чуть ли не вся деревня. Потому что и весна-то на Пинеге начинается с прихода пароходов, с той самой поры, когда голый берег под деревней вдруг сказочно прорастет белыми штабелями мешков с мукой и крупами, пузатыми бочками с рыбой-морянкой да душистыми ящиками с чаем и сладостями.

В этом году никто не ждал даров из Архангельска – пинежские подзолы да супеси вот уже который год подкармливают отощавший город. Мало было надежд и на приезд фронтовиков. Где же им обернуться, когда только что кончилась война? Но давно-давно не видал пекашинский берег такого многолюдья. Ребятишки, девки, бабы, старики – все, кто мог, выбежали к реке.

Пароход из-за мыса не показывался долго. Костерик, наскоро сложенный из не просохшего еще хвороста, не разгорался, и люди, чтобы согреться, жались друг к другу.

Наконец у того берега, под красной отвесной щелью, леденисто сверкнул белый нос.

– «Кура», «Кура»! – закричали с насмешкой ребята, явно разочарованные тем, что вместо двинского богатыря-красавца к ним бредет маленький местный тихоход, который был построен пинежскими купцами Володиными еще в начале века.

Но голоса своего «Курьер» за войну не потерял. Пронзительно, молодо закричал он, подходя к берегу. Будто весенний гром прокатился над головами людей. И как тут было удержаться от слезы! В войну помогал, можно сказать, жить помогал «Курьер» вот этим самым своим гудком. Бывало, в самые черные дни как заорет, как раскатит свои зыки да рыки под деревней – сразу посветлеет вокруг.

– Чего мужиков-то не везешь? Разве не было тебе наказа?

– Смотри, в другой раз порожняком придешь – самого оставим.

– Ха-ха-ха! А чего с ним делать-то?

Тут кто-то крикнул:

– А вон-то, вон-то! Еще один пароход!

Пароход этот – плот с сеном – плыл сверху. Круто, как щепку, вертело его на излучине повыше деревни, и два человека, навалившись на гребь – длинную жердь с лопастью, вделанною в крестовину, – отчаянно выгребали к пекашинскому берегу.

– Да ведь это, никак, наши, – сказала Варвара. – Кабыть, Мишка с Егоршей.

– Его, его – Мишкина шапка. Вишь, как лиса красная.

– Это они с Ручьев, из лесу едут.

Бабы заволновались. Пристать к пекашинскому берегу в половодье можно только в одном месте – у глиняного отлогого спуска, там, где сейчас стоял «Курьер».

– Отваливай! – разноголосо закричали они капитану. – Не видишь разве люди к нам попадают.

– Отваливай, отваливай! Поимей совесть.

• И капитан, чертыхаясь, уступил – отдал команду сниматься.
• Плот с сеном впритык, под самым боком прошел у разворачивающегося парохода.
• Пряслинский дом с реки не виден – амбар да подклет[1] с разросшейся черемухой спереди, – и Михаил увидел свой дом, когда уже поднялся с возом в гору.
• Изба была новая, с пестрыми стенами.

2

Клали избу прошлой осенью, перед самым его отъездом в лес. Клали второпях, из старья – новых бревен хватило только на верх и низ, и вот получилась хоромина военного образца: один угол увело в сторону, другой сел, когда еще не набрали крышу. А в общем, тепло в стенах держалось, и Пряслины, намерзнувшись в старой развалюхе, нахвалиться не могли новой избой.

Засмотревшись на красный флажок, вывешенный на углу избы, Михаил и не заметил, как лошадь поравнялась с окошками.

– Тпру-у-у! – закричал он и кинулся догонять воз. Но еще раньше, чем он подоспел к лошади, ее перехватила мать.

– Вернулся! А мы ждем-ждем – все заждались. Мне бабы сказали, что Михаил у вас с сеном, – дак уж я рада.

Приподняв кверху худое, обветренное лицо, Анна старалась заглянуть сыну в глаза, но взгляд Михаила скользил поверх ее головы. И она, виновато посмотрев на разобранную изгородь спереди заулка, сказала:

– На той неделе это. Навоз возили.

– Ас задворков подъехать не могли? Там через воротца хоть на тройке скачи.

– Да уж так получилось. Недодумали.

– Все вы недодумали. Кабы сами огороду запирали, небось додумали. А это что? – закричал Михаил, кивая на свалку за крыльцом. – Руки отпадут на поле выплеснуть?

Но Звездоня не догадалась подать голос хозяину, и за нее ответила мать:

– Скоро. Все ладно – скоро опять с молоком будем. Две недели осталось.

– Не ошибаешься?

– Да нет. И сама и Степан Андреянович высчитывал. Так по срокам.

1. Сено и солому на поветь до прошлой осени Пряслины подымали по взвозу бревенчатому настилу, а осенью, когда Михаил был уже в лесу, взвоз обвалился, и корм с тех пор носили на руках.
2. Однако Михаил сейчас нашел другой выход – откидал от задней стены двора кряжи и телегу поставил так, что сено можно было перекидать вилами прямо с телеги на поветь.
3. Анна, пока он распутывал веревки на возу, докладывала о семейных делах: Лизка с Татьяной на телятнике, Петька и Гришка убежали за клюквой…

– То-то, я гляжу, нету их у реки, – сказал Михаил. – Все ребята у реки, а наших нету.

– Просились. Слезно молили: хотим к пароходу. Да я говорю: «Что вы? Где у вас совесть-то? Чем будете Мишу-то своего встречать?» Беда, тебя ждут. Только Миша один и на уме. Глаз из окошка не вынимают. Похвали их. Уж такие оба заботы – мы с Лизкой нынче ни дров, ни воды не знаем. Все они.

– Переползли в третий класс?

– Переползут. Августа Михайловна тут как-то встретилась: спасенья, говорит, не имею.

• – А тот разбойник?
• Анна отвела глаза в сторону.
• Михаил снял с воза берестяную корзину с брякнувшим чайником, спросил недобрым голосом:
• – Опять чего-нибудь натворил?

– Натворил. К учительнице в печь залез, кашу из крынки выгреб. – Анна вздохнула. – Не хотела я тебя расстраивать. Да что – не скроешь.

– Ладно, иди открывай поветь, – сказал Михаил. Сдвинув к переносью брови, он тяжелым взглядом обводил задворки деревни. С какой радостью он плыл сегодня домой! Война кончилась. Праздник небывалый. А тут не успел еще ступить за порог избы – старая веревочка закрутилась.

Федька – его давно уже не звали Федюшкой – был наказанием всей семьи. Ворюга, повадки волчьи. А началось все с пустяков – с кочешка капусты, с репки, с горстки зерна, которые он начал припрятывать от семьи. Потом дальше больше: в чужой рот полез.

В прошлом году у Степана Андреяновича восемь килограммов ячменной муки украл. Весь, до грамма, паек, выданный на страду.

Люди, понятно, взбудоражились – кто? какой казнью казнить вора? А в это время рыжий дьяволенок спокойно каждое утро, как на работу, отправлялся в пустой овечий хлев на задворках, садился на чурак – специально для удобства принес – и запускал руку в мешок. Так сидящим у мешка на чураке и накрыла его Лизка…

«И в кого он такой выродок?» – снова, в который раз задавал себе вопрос Михаил.

Мать открыла ворота на повети, подала ему вилы. Вдвоем они быстро разгрузили телегу. Потом Анна спустилась к нему с граблями и начала старательно загребать сенную труху.

– Брось, – сказал Михаил. – Незавидное сено. Осенщак[2].

– Что ты, я вся рада. Без корма живем. Будет у людей зависти.

– Нашли чему завидовать. Мы с Егоршей помучились с этим сенцом – будь оно проклято. Осенью собирали черт-те где. А сейчас на себе через болота таскали ну-ко, попробуй. – Михаил посмотрел вокруг, хмуро поджал губы: – Когда надо, наших ребят никогда нету.

– Ты насчет лошади? – Анна живо и предупредительно закивала. – Не беспокойся. Иди в избу. Я отведу. – И вдруг, взглянув в сторону колодцев, всплеснула руками: – Да ведь там, кажись, они, разини? Вот как расселись ничего не видят.

Источник: https://www.libfox.ru/113837-fedor-abramov-dve-zimy-i-tri-leta.html

Абрамов Ф. А. — Пряслины, Братья и сестры, Две зимы и три лета, Пути-перепутья, Дом — кратко

За посевной — покос, потом уборочная… Председатель колхоза Анфиса Минина возвращалась в свою пустую избу поздно вечером и, не раздеваясь, падала на постель. А чуть свет, она уже на ногах — доит корову, а сама со страхом думает, что в колхозной кладовой кончается хлеб. И все равно — счастливая. Потому что вспомнила, как в правлении говорила с Иваном Дмитриевичем.Осень не за горами.

Ребята скоро в школу пойдут, а Мишка Пряслин — на лесозаготовки. Надо семью тянуть. Дуняшка же Иняхина надумала учиться в техникуме. Подарила Мише на прощание кружевной платочек.Сводки с фронта все тревожней. Немцы уже вышли к Волге. И в райкоме, наконец, откликнулись на неотступную просьбу Лукашина — отпустили воевать. Хотел он напоследок объясниться с Анфисой, да не вышло.

Наутро она сама нарочно уехала на сенопункт, и туда примчалась к ней Варвара Иняхина. Клялась всем на свете, что ничего у нее не было с Лукашиным. Рванулась Анфиса к переводу, у самой воды спрыгнула с коня на мокрый песок. На том берегу мелькнула и растаяла фигура Лукашина.ДВЕ ЗИМЫ И ТРИ ЛЕТА Роман (1968)Мишке Пряслину недолго приходилось жить дома.

Но парни к подаркам отнеслись сдержанно. А вот когда он вынул буханку ржаного хлеба… Много лет не было в их доме такого богатства — ели мох, толкли в ступе сосновую заболонь.Младшая сестренка выложила новость: завтра с утра бабы будут корову в силосную яму загонять. Хитрость такая: забивать колхозную скотину нельзя, а вот если подвести ее под несчастный случай да составить акт…

Пустилась на такой расход председательша потому, что бабы потребовали: уж лето, а они так и не отпраздновали победу. В застолье поднялась Анфиса и выпила за Мишку — он за первого мужика всю войну выстоял! Все бабы плеснули ему из своих стаканов, и в результате парень очутился на повети у Варвары Иняхиной.

Когда Анна Пряслина узнала, что сын ее ходит к Варваре, сначала кинулась ругаться, потом на жалость стала брать: «Миша, пожалей нас…» Подговорила председательницу, и, словом, такое началось, что Варвара уехала жить в райцентр. С новым мужем.Какие муки не приняли за войну пекашинцы, а лес — всем мукам мука. Подростков снимали с ученья, посылали стариков, а уж бабам скидки не было никакой.

Хоть издохни в лесу, а план дай. «Терпите, бабы, — твердила Анфиса. — Кончится война». А война кончилась, жахнули задание больше прежнего. Страну надо отстраивать — так объяснил секретарь райкома товарищ Подрезов.По осени вдобавок сдай налоги: зерно, шерсть, кожу, яйца молоко, мясо. На налоги объяснение другое — города нужно кормить. Ну, ясно, городские без мяса не могут.

Вот и думай, мужик, сколько дадут на трудодни: а вдруг ничего? На юге засуха, откудато должно государство хлеб брать. Членов партии уже вызывали в правление по вопросу о добровольной сдаче зерна.Чуть погодя правительство объявило закон о займе. Ганичев, уполномоченный райкома, предупредил: выше контрольной цифры можно, а ниже нельзя. С тем и пошли по избам.

У Яковлевых не дали ни копейки — плохо началась подписка. Петр Житов предложил отдать три своих месячных заработка, девяносто трудодней, что в деньгах составляло 13 рублей 50 копеек. Пришлось припугнуть увольнением жены (она счетоводом работала). Дом Ильи Нетесова оставили напоследок — свой человек, коммунист. Илья с женой копили на козу, детишекто полон дом.

Ганичев стал агитировать насчет сознательности, и Илья не подвел, подписался на тысячу двести, предпочел государственный интерес личному.С начала навигации в район прибыло два первых трактора. На один из них сел Егорша Ставров, закончивший курсы механизации. Мишку Пряслина назначили бригадиром, и на заработки в лес поехала Лиза. Председателем же в Пекашине стал вернувшийся с фронта Лукашин.

У Пряслиных была и радость. В эту страду на покос выехала целая пряслинская бригада. Мать, Анна, глянула на пожню — вот он, ее праздник! Равных Михаилу косарей в Пекашине нет давно, и Лизка ведет покос на зависть. Но ведь и двойнята, Петр с Гришей, оба с косками…Весть о беде привез им Лукашин: Звездоня заболела. Кормилицу пришлось зарезать. И жизнь перекроилась. Второй коровы им было не видать.

Тут пришел к Лизке Егорша Ставров и сказал, что к вечеру приведет из района корову. Но чтоб Лизка тогда шла за него замуж. Лизе Егорша нравился. Она подумала, что ведь и Семеновнусоседку на шестнадцатом году выдали, и ничего, прожила жизнь. И согласилась.На свадьбе Илья Нетесов сказал Михаилу, что старшая его дочь, отцова любимица Валя, заболела туберкулезом. Аукнулась козато.

Сомнительно это.Очередное письмо от мужа Лиза села читать, как всегда, намытая, гладко причесанная, с сыном на руке. Супруг дорогой сообщал, что остается на сверхсрочную службу. Обревелась Лизавета. Если бы не сынок Вася, не свекор, нарушила бы себя.А Анфисе с Иваном задал работы секретарь райкома Подрезов. С утра завалился в дом, потом пошли с Лукашиным хозяйство смотреть.

Вернулись, сели обедать (с обедом Анфиса постаралась — хозяин района ведь), выпили, и тут Анфису как прорвало: после войны шесть годов прошло, а бабы до сих пор досыта куска не видали.Подрезова этим не проймешь. Он и раньше Лукашину говорил, что снял его жену с председателей за бабью жалость. За каждого она заступается, а кто будет план давать? Мы солдаты, а не жалельщики.

Мог Подрезов убеждать людей, тем более что все умел делать сам: пахать, сеять, строить, невод закидывать. Крутой, но хозяин.У Лизки новая беда — свекра привезли с покоса при смерти. Тот сразу, как смог заговорить, попросил властей позвать. И когда пришла Анфиса, велел составить бумагу: весь дом и все постройки — Лизе. Любил Степан Андреянович ее как родную.

На дедовы похороны Егорша приехал пьянешенек: загодя начал поминать. Но, как протрезвел и наигрался с сыном Васей, занялся делами. Ступеньки заменил, омолодил крыльцо, баню, воротца. Однако больше всего ахов и охов было у пекашинцев, когда он поднял на дом охлупень с конем — дедову затею. А на седьмой день заскучал.Новый коровник в Пекашине заложили быстро, а дальше как заколодило.

Лукашин понимал, что главная загвоздка тут в мужиках. Когда, с какого времени затупились у них топоры?Лукашин пошел по домам уговаривать плотников выйти на коровник. Те — ни в какую. Подрядились ОРСу грузы таскать — и хлебно, и денежно. А в колхозе что? Но ведь поколеет зимой скотина. И решился Лукашин выписать им по пятнадцать килограммов ржи. Только попросил, чтоб тихо.

Да ведь в деревне все узнают. Бабы кинулись к хлебному складу, подняли ор, а тут, на беду, принесло уполномоченного Ганичева. Лукашина арестовали за разбазаривание колхозного хлеба в период хлебозаготовок.Михаил Пряслин затеял писать письмо в защиту председателя. Но дорогие земляки хоть председателя и хвалили, а подписался только сам Мишка да еще один человек из всего Пекашина.

Да сестра Лиза, хоть муж ей и запретил. Тут Егорша показал себя: раз тебе брат дороже мужа, счастливо оставаться. И ушел.Да еще наутро пришла Раечка Клевакина и тоже поставила свою подпись. Вот и кончилось Мишкино холостяцкое житье. Долго не прошибала Раиса его сердце — все не мог забыть Варвару. А теперь за пять месяцев все решилось навсегда.

https://www.youtube.com/watch?v=0dQ7RzM4Dx8

ДОМ Роман (1978)Михаил Пряслин приехал из Москвы, гостевал там у сестры Татьяны. Как в коммунизме побывал. Дача двухэтажная, квартира пять комнат, машина… Приехал — и сам стал ждать гостей из города, братьев Петра и Григория. Показывал им свой новый дом: сервант полированный, диван, тюлевые занавески, ковер. Мастерская, погреб, баня.

Но те на все это внимания обращали мало, и ясно почему: в голове дорогая сестрица Лизавета засела. Михаил от сестры отказался после того, как та родила двойню. Не мог ей простить, что после смерти сына совсем немного времени прошло.Для Лизы нет гостей желаннее братьев. Посидели за столом и пошли на кладбище: проведать маму, Васю, Степана Андреяновича. Там у Григория случился припадок.

И хоть Лиза знала, что у него падучая, но все равно состояние брата ее напугало. А еще насторожило поведение Петра. Что же у них делается? Федор из тюрьмы не вылезает, ее саму Михаил с Татьяной не признают, а оказывается, еще у Петра с Григорием нелады.Лиза братьям рассказывала, да и сами они видели, что народ в Пекашине другой стал. Раньше работали до упаду.

Михаил вздумал его попрекнуть: отец, мол, тот, бывало, убивался за общее дело. «Заодно и Валю с матерью убил, — ответил Виктор. — А я хочу не могилы для своей семьи устраивать, а жизнь».За дни отпуска Петр вдоль и поперек исходил дом сестры. Если б не знал вживе Степана Андреяновича, сказал бы, что богатырь его ставил. И Петр решил отстраивать старый пряслинский дом.

А Григорий стал за няньку Лизиным двойнятам, потому что саму Лизу Таборский, управляющий, поставил на телятник за болотом. Шла к телятнику — навстречу почтовый автобус. И первым спрыгнул с его подножки… Егорша, от которого двадцать лет не было ни слуху ни духу.Дружкам Егорша рассказывал: везде побывал, всю Сибирь вдоль и поперек исколесил и бабья всякого перебрал — не пересчитать.

Богомольный дед Евсей Мошкин ему и скажи: «Не девок ты губил, Егорий, а себя. Земля держится на таких, как Михаил да Лизавета Пряслина!»«Ах, так! — распалился Егорша. — Ну, посмотрим, как эти самые, на которых земля держится, у меня в ногах ползать будут». И продал дом Пахерыбнадзору. А в суд на Егоршу, на родного внука Степана Андреяновича, Лиза подавать не хотела.

Что ж законы — а она по законам своей совести живет. Михаилу поначалу управляюший Таборский так нравился, как редко кто из начальства — деловой. Раскусил он его, когда стали сеять кукурузу. Не росла «царица полей» в Пекашине, и Михаил сказал: сейте без меня. Таборский пытался его вразумить: не все равно, за что тебе платят по высшему тарифу? С того времени пошла у них с Таборским война.

Потому что ловчила Таборский, но ловкий, не ухватить.А тут мужики на работе сообщили новость: Виктор Нетесов да агрономша написали на Таборского заявление в область. И приехало начальство — управляющего чесать. Пряслин теперь смотрел на Виктора с нежностью: он веру в человека в нем воскресил.

Ведь он думал, что в Пекашине у людей теперь только и дум, что зашибить деньгу, набить дом сервантами, детей пристроить да бутылку раздавить. Неделю ждали, что будет. И наконец, узнали: Таборского сняли. А новым управляющим назначили… Виктора Нетесова. Ну, у этого порядок будет, не зря его немцем прозвали. Машина, а не человек.Пахарыбнадзор тем временем разрубил ставровский дом и увез половину. Стал Егорша подходить к селу, перекинул глаза к знакомой лиственнице — а в небе торчит уродина, остаток дедова дома со свежими белыми торцами. Только коня с крыши не взял Паха. И Лизе загорелось поставить его на прежнюю пряслинскую, Петром отремонтированную избу.Когда Михаил узнал, что Лизу придавило бревном и ее увезли в районную больницу, сразу кинулся туда. За все винил себя: не уберег ни Лизу, ни братьев. Шел и вдруг вспомнил тот день, когда на войну уходил отец.

Пряслины. Тетралогия
БРАТЬЯ И СЕСТРЫ Роман (1958)
ДВЕ ЗИМЫ И ТРИ ЛЕТА Роман (1968)
ПУТИ-ПЕРЕПУТЬЯ Роман (1973)
ДОМ Роман (1978)

ПРОСТОЙ ТЕКСТ В ZIP-е:
КАЧАТЬ

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

На состоявшейся 6 августа 1979 г. встрече с послами 12 арабских стран министр иностранных дел С.

Он отметил, что мир должен быть достигнут на основе скорейшего и полного осуш;ествления резолюций 242 и 338 Совета Безопасности ООН, а также признания и уважения законных прав палестинского народа, включая право на самоопределение. Сонода подчеркнул, что Япония считает незаконным создание Израилем поселений на оккупированных территориях.

Демонстрируя свою поддержку требований арабских стран, он высказался за участие Организации освобождения Палестины (ООП) в установлении мира на Ближнем Востоке       Однако, как только японская дипломатия на практике оказывается перед необходимостью делать выбор между поддержкой курса Вашингтона и проявлением солидарности с арабскими странами, она отступает от провозглашенных ею принципов. Особенно ярко это проявилось в позиции, занятой Японией в связи с агрессивными действиями США против Ирана. Вместо того чтобы попытаться внести конструктивный вклад в урегулирование конфликтной ситуации, создавшейся в результате действий Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, правительство Японии стало на путь поддержки практически всех акций Вашингтона. Оно не осудило высадку боевой десантной группы на территории Ирана в апреле 1980 г. и по суш;еству поддержало требования США о введении экономического эмбарго. Япония ввела ряд финансовых санкций против Ирана, прекратив предоставление кредитов и займов и заморозив поставки оборудования по       ранее заключенным соглашениям. В мае 1980 г. Япония приостановила все закупки нефти в Иране, рассчитывая на то, что затруднения в сбыте нефти в результате потери основного покупателя (Япония закупила в 1978 г. в 1,5 раза больше иранской нефти, чем занимавшие второе место США) заставят Тегеран склониться перед американскими требованиями.

      Таким образом, Япония стала к началу 80-х годов активным участником борьбы империалистических держав за расширение сфер экономического и политического влияния.

Выступая совместно со своими соперниками по важнейшим принципиальным вопросам, связанным в первую очередь с проблемами сохранения развивающихся стран в орбите капиталистического хозяйства, она в то же время настойчиво отстаивает собственные цели и проводит в жизнь свою неоколониалистскую стратегию, направленную на обеспечение самой широкой экспансии японских монополий.

Источник: https://sheba.spb.ru/lit/d20/r279.htm

Две зимы и три лета — Описание всех серий!

Сериал «Две зимы и три лета» — содержание серий

1-я серия

Весна 1942 года. В правлении колхоза «Новый путь» активисты ждут председателя колхоза Лихачева. Лихачев приезжает с Подрезовым, новым главой райкома партии. Правление обсуждает предстоящий сев. Бригадир Клевакин предлагает пустить под пары часть площадей.

Бригадир Анфиса Минина и комсомолка-активистка Настя не поддерживают Клевакина. На посевную с контролем к пекашинцам приходит фронтовик Иван Дмитриевич Лукашин — уполномоченный из райкома партии.

Бойкая Варвара Иняхина сразу недвусмысленно дала понять — он желанный гость в ее доме…

2-я серия

Лукашин, ответственный за сев, предлагает устроить соревнование по вспашке между бригадами. Активистка Настя Гаврилина увидела поздно вечером на пахоте Анну Пряслину — мать шестерых детей. Ей, как и всем, норму дали, но сил ее одолеть нет. Настя отправляет Пряслину домой, а сама встает за плуг…

3-я серия

Май — июнь 1942 года. Приходит похоронка на мужа Анны Пряслиной. Анфиса предлагает ей отдать в детдом младших братьев — двойняшек и Федьку. Но четырнадцатилетний Мишка отказывается.

Варвара Иняхина зазывает Лукашина вечером к себе в гости. Но Лукашин по дороге встречает Анфису. Она приглашает его в дом…

4-я серия

Июнь — июль 1942 года. Местная учительница Наденька видит плачущих от голода пряслинских детей и решает помочь им подоить корову.

На покосе бабы жалуются на бригадира Клевакина, Анфиса принимает решение сместить его и назначить Софрона. Заодно смещает с должности и кладовщика Прохора.

5-я серия

Июль-август 1942 года. Анфису принимают в партию. Лукашин рассказывает ей о себе, о смерти жены и о сыне Родьке, которого воспитывает бабушка.

Ночью в колхозе загорается жито. В огне погибает комсомолка Настя. Анфиса и Лукашин остаются стеречь от огня посевы. Мишка очень переживает гибель Насти. Дунярка успокаивает его…

6-я серия

7-я серия

Май-июнь 1945 года. Война окончена. Мишка и его друг Егорша возвращаются с лесоповала. Анна держит отчет перед сыном — Лизка стала настоящей помощницей, близнецы перешли в третий класс, а Федор ворует у односельчан. Анфиса посылает Мишку в город за машинным маслом. Есть возможность повидать Дунярку, которая никак не идет из памяти Мишки…

8-я серия

Июнь-август 1945 года. Мишка вспоминает встречу с Дуняркой. Девушка стала совсем чужой — «городской». Она признается Мишке, что один лейтенант замуж ее зовет. Пекашинцы отмечают День победы в ставровском доме. Мишка напивается и Варька уводит его к себе спать.

Анфиса по просьбе Анны Пряслиной отправляет Мишку на лесоповал и требует, чтобы Варвара навсегда отказалась от него.

9-я серия

Октябрь 1945 года — июль 1946 года. Вечером на лесоповал Житов привозит новости: Анфиса с мужем Григорием расходятся. Она ждет Лукашина. А Григория пригрела Варька Иняхина. Мишка тут же спешит в село. Дед Евсей уговаривает его не пороть горячку.

Прошло 10 месяцев. Егорша приезжает с курсов трактористов и уговаривает Мишку податься в леспромхоз — там другая жизнь. Но Мишка понимает: ему нельзя оставлять колхоз…

10-я серия

Август 1946 — январь 1947 года. К Пряслиным приезжает Егорша на машине и привозит глухаря — они теперь с Подрезовым охотятся чуть ли не каждый день. Он же и сообщает новость: Мишка теперь будет бригадиром. Анна и Лизка рады новой должности: Мишка будет при доме. Одно плохо, денег в колхозе не заработаешь. Лизка решает ехать на лесоповал…

11-я серия

Январь — апрель 1947 года. Анфиса возвращается с колхозного собрания. Дома у нее гость — Лукашин. Он один, без сына. Немцы, сожгли всю его деревню. Егорша приехал на пункт лесоповала м видит Лизу. Егорша вдруг обнимает и целует ее. Лизка ошеломлена. Лукашина назначают новым председателем колхоза.

12-я серия

13-я серия

Июнь — июль 1947 года. Мишка с братьями и Лизкой едут на покос. Впервые всей семьей. Мишка хвалит близнецов за работу, а Федьку ругает — больно ленив. В Пекашино арестовывают деда Евсея. Лукашин едет к Подрезову, чтобы заступиться за него. Но Подрезов дает ему прочитать антисоветский стишок, якобы написанный Евсеем…

14-я серия

Июль-август 1947 года. Евсея выпустили из тюрьмы и выслали из района. Мишка узнает от Анны, что Егорша сватал Лизку. Мишка приходит к Ставровым. Степан Андриянович узнает о сватовстве внука к Лизке. Мишка не поддерживает его. А вот Лизка соглашается. На деньги Егорши Пряслины наконец-то смогут купить корову.

15-я серия

Август 1950 года. Анфиса переживает, что Лукашин плохо ладит с людьми. Она просит его поговорить с бывшим мужем насчет развода, ведь у них с Лукашиным растет сын.

Но председателю не до того — он весь в заботах о новом коровнике, который нерадивые мужики-односельчане уже два года не могут достроить.

Лиза получает письмо от Егорши, который сообщает ей, что решил остаться в армии на сверхсрочную службу.

16-я серия

Август 1950 года. Лукашин едет в соседний колхоз к Худякову и узнает, что сосед-председатель нечестно ведет дела. У него сусеки с двойным дном и тайные хлебные поля. Лиза провожает Ставрова на пожню, а дома встречает Раечку Клевакину. Та жалуется, что Мишка свидание ей назначил, а сам не пришел…

17-я серия

Подрезов и Лукашин заезжают на поле к Михаилу Пряслину. Тот работает на жатке. Михаил просит Подрезова помочь братьям, чтобы их не выгнали из училища за побег домой. На одном из бродов Подрезов падает в воду. К Михаилу на жатву приходит Раечка. Он обещает ей прийти со сватами, как положено.

18-я серия

Август-сентябрь 1950 года. Егорша возвращается в семью. Лиза не может наглядеться на него — он играет с сыном, столярничает, поправляет дом. Михаил говорит Егорше, что надумал жениться на Раечке. Друзья идут свататься к Клевакиным. Клевакины против того, чтобы дочь уходила из семьи…

19-я серия

Сентябрь 1950 года. Лукашин уговаривает плотников не бросать стройку — коровы в холода перемрут. Председатель решается на преступление — тайно выписывает плотникам по 15 кг зерна. Возле склада моментально собирается голодная толпа — все требуют хлеба. Егорша отгоняет толпу от склада, у него завязывается драка с Михаилом. Ночью Лукашина арестовывают.

20-я серия

Сентябрь 1950 года. Анфиса, приехавшая в город к Подрезову с просьбой защитить Лукашина, уходит ни с чем. По дороге она встречает Варю и проговаривается, что Мишка женится. Увидев помертвевшее лицо Варьки, понимает, что именно она их разлучила, а они до сих пор любят друг друга. Подрезова снимают с должности. Он выходит из дома, идет на окраину города и достает наган…

21-я серия

Июль 1972 года. Мишка ждет в гости братьев. Раечка сообщает ему, что снова ждет ребенка. Михаил хвастает перед Гришей и Петей своим богатым хозяйством, новым домом, рассказывает, как гостил у сестры Татьяны в Москве. Теперь вот старшие его дочери к ней поехали. Михаил видит, что близнецы переживают о сестре, но с Лизой он больше не общается.

22-я серия

Июль 1972 года. Близнецы приходят в гости к старшей сестре и узнают, что Лиза после смерти своего сына Васи родила двойню от постояльца. После этого Михаил и Таня отвернулись от нее. Петр решает восстановить родительский дом.

Мишка сетует на плохих хозяйственников — люди работать разучились, покосы сократились, заросли. Вечером к Лизке приходит управляющий Таборский — телята за болотом второй день не поены, не кормлены.

Если Лизка не возьмется за них — все перемрут…

23-я серия

Июль-август 1972 года. Лизка с улыбкой приглашает Егоршу в гости. Тот приходит — все стало по-другому. Лизка уже не робеет перед ним, и дети у нее чужие. Егорша решает продать свою часть дома деда и Лизу выгнать. А Михаила вызывают в райком. На него жалуются механизаторы — он срывает производственный процесс. Пряслин ошарашен, ведь он же за правое дело радеет…

24-я серия

25-я серия

Август-сентябрь 1972 года. Домой к Лизке прибегает Анфиса: мужики хотят рушить ставровский дом. Егорша провоцирует Петра на драку. Евсей умоляет их разойтись. Три дня спустя Михаил находит Евсея в яме с переломанными ногами, с трудом его вытаскивает.

Старик заставляет их с Егоршей протянуть друг другу руки. Михаил узнает, что сняли с должности управляющего Таборского, новым начальником сделали Виктора Нетесова. Михаил надеется, что парень наведет порядок. Нетесов предлагает Михаилу стать конюхом…

26-я серия

Сентябрь 1972 года. Егорша узнает, что Подрезов живет в соседнем районе. Он уже много лет разбит параличом — не ходит, не разговаривает. О нем заботится только жена. Михаил узнает, что ставровским деревянным коньком, который Петька и Гришка поднимали на крышу, придавило Лизу. Михаил понимает: он виноват, что не сохранил семью, как наказывал когда-то отец. Он спешит к Лизе в больницу…

Источник: https://kistv.ru/serialy-k2/russkyie-k2/46521-dve-zimy-i-tri-leta

Федор Абрамов — Две зимы и три лета

Федор Александрович Абрамов

Две зимы и три лета

1

— Па-ро-ход! Па-ро-ход идет!

С пекашинской горы косиками — широкими проезжими спусками, узенькими, вертлявыми тропками покатились люди.

За разлившуюся озерину попадали кто как мог: кто на лодке, кто на ребячьем плотике, а кто посмелее — подол в зубы — и вброд. В воздухе стоял стон и гомон потревоженных чаек, черные чирята, еще не успевшие передохнуть после тяжкого перелета, стаями носились над головами ошалевших людей.

Так бывает каждую весну — к первому пароходу высыпает чуть ли не вся деревня. Потому что и весна-то на Пинеге начинается с прихода пароходов, с той самой поры, когда голый берег под деревней вдруг сказочно прорастет белыми штабелями мешков с мукой и крупами, пузатыми бочками с рыбой-морянкой да душистыми ящиками с чаем и сладостями.

В этом году никто не ждал даров из Архангельска — пинежские подзолы да супеси вот уже который год подкармливают отощавший город. Мало было надежд и на приезд фронтовиков. Где же им обернуться, когда только что кончилась война? Но давно-давно не видал пекашинский берег такого многолюдья. Ребятишки, девки, бабы, старики — все, кто мог, выбежали к реке.

Пароход из-за мыса не показывался долго. Костерик, наскоро сложенный из не просохшего еще хвороста, не разгорался, и люди, чтобы согреться, жались друг к другу.

Наконец у того берега, под красной отвесной щелью, леденисто сверкнул белый нос.

— «Кура», «Кура»! — закричали с насмешкой ребята, явно разочарованные тем, что вместо двинского богатыря-красавца к ним бредет маленький местный тихоход, который был построен пинежскими купцами Володиными еще в начале века.

Но голоса своего «Курьер» за войну не потерял. Пронзительно, молодо закричал он, подходя к берегу. Будто весенний гром прокатился над головами людей. И как тут было удержаться от слезы! В войну помогал, можно сказать, жить помогал «Курьер» вот этим самым своим гудком. Бывало, в самые черные дни как заорет, как раскатит свои зыки да рыки под деревней — сразу посветлеет вокруг.

— Чего мужиков-то не везешь? Разве не было тебе наказа?

— Смотри, в другой раз порожняком придешь — самого оставим.

— Ха-ха-ха! А чего с ним делать-то?

Тут кто-то крикнул:

— А вон-то, вон-то! Еще один пароход!

Пароход этот — плот с сеном — плыл сверху. Круто, как щепку, вертело его на излучине повыше деревни, и два человека, навалившись на гребь — длинную жердь с лопастью, вделанною в крестовину, — отчаянно выгребали к пекашинскому берегу.

— Да ведь это, никак, наши, — сказала Варвара. — Кабыть, Мишка с Егоршей.

— Его, его — Мишкина шапка. Вишь, как лиса красная.

— Это они с Ручьев, из лесу едут.

Бабы заволновались. Пристать к пекашинскому берегу в половодье можно только в одном месте — у глиняного отлогого спуска, там, где сейчас стоял «Курьер».

— Отваливай! — разноголосо закричали они капитану. — Не видишь разве люди к нам попадают.

— Отваливай, отваливай! Поимей совесть.

• И капитан, чертыхаясь, уступил — отдал команду сниматься.
• Плот с сеном впритык, под самым боком прошел у разворачивающегося парохода.
• Пряслинский дом с реки не виден — амбар да подклет[1] с разросшейся черемухой спереди, — и Михаил увидел свой дом, когда уже поднялся с возом в гору.
• Изба была новая, с пестрыми стенами.

2

Клали избу прошлой осенью, перед самым его отъездом в лес. Клали второпях, из старья — новых бревен хватило только на верх и низ, и вот получилась хоромина военного образца: один угол увело в сторону, другой сел, когда еще не набрали крышу. А в общем, тепло в стенах держалось, и Пряслины, намерзнувшись в старой развалюхе, нахвалиться не могли новой избой.

Засмотревшись на красный флажок, вывешенный на углу избы, Михаил и не заметил, как лошадь поравнялась с окошками.

— Тпру-у-у! — закричал он и кинулся догонять воз. Но еще раньше, чем он подоспел к лошади, ее перехватила мать.

— Вернулся! А мы ждем-ждем — все заждались. Мне бабы сказали, что Михаил у вас с сеном, — дак уж я рада.

Приподняв кверху худое, обветренное лицо, Анна старалась заглянуть сыну в глаза, но взгляд Михаила скользил поверх ее головы. И она, виновато посмотрев на разобранную изгородь спереди заулка, сказала:

— На той неделе это. Навоз возили.

— Ас задворков подъехать не могли? Там через воротца хоть на тройке скачи.

— Да уж так получилось. Недодумали.

— Все вы недодумали. Кабы сами огороду запирали, небось додумали. А это что? — закричал Михаил, кивая на свалку за крыльцом. — Руки отпадут на поле выплеснуть?

Но Звездоня не догадалась подать голос хозяину, и за нее ответила мать:

— Скоро. Все ладно — скоро опять с молоком будем. Две недели осталось.

— Не ошибаешься?

— Да нет. И сама и Степан Андреянович высчитывал. Так по срокам.

1. Сено и солому на поветь до прошлой осени Пряслины подымали по взвозу бревенчатому настилу, а осенью, когда Михаил был уже в лесу, взвоз обвалился, и корм с тех пор носили на руках.
2. Однако Михаил сейчас нашел другой выход — откидал от задней стены двора кряжи и телегу поставил так, что сено можно было перекидать вилами прямо с телеги на поветь.
3. Анна, пока он распутывал веревки на возу, докладывала о семейных делах: Лизка с Татьяной на телятнике, Петька и Гришка убежали за клюквой…

— То-то, я гляжу, нету их у реки, — сказал Михаил. — Все ребята у реки, а наших нету.

— Просились. Слезно молили: хотим к пароходу. Да я говорю: «Что вы? Где у вас совесть-то? Чем будете Мишу-то своего встречать?» Беда, тебя ждут. Только Миша один и на уме. Глаз из окошка не вынимают. Похвали их. Уж такие оба заботы — мы с Лизкой нынче ни дров, ни воды не знаем. Все они.

— Переползли в третий класс?

Источник: https://libking.ru/books/prose-/prose-su-classics/158033-fedor-abramov-dve-zimy-i-tri-leta.html

Вселенная Фёдора Абрамова

«Братья и сёстры»

Михаил Пряслин (14 лет) — старший сын Ивана и Анны Пряслиных. После гибели отца на фронте становится опорой матери, а вскоре — и одним из главных тружеников в колхозе.

«Господи, как бы она жила без него!» — глядя на сына, думает Анна, а председатель колхоза Анфиса Минина говорит Михаилу: «Ты ведь работник — золото! Вчера женки говорят: ну кабы не Мишка, пропадать на Синельге до самого снегу».

«Две зимы и три лета»

Михаил Пряслин (17 — 19 лет): «Кожей смуглый — в материн род, а всем остальным — и костью, и силой — в отца».

Работает в колхозе — то на лесозаготовках, то на полевых работах: «Не много ему приходилось жить дома. С осени до весны на лесозаготовках, потом сплав, потом страда — по неделям преешь на дальних сенокосах, — потом снова лес.

И так из года в год».

Михаил — незаменимый помощник солдатским вдовам: «…стоило ему показаться на улице, как бабы со всех сторон наваливались на него: этой поправь крышу, той подними дверь… а у третьей и того срочнее дело — потолок „заходил“ над столом. И он ладил крыши, поднимал двери, подводил всякие подпоры под прогнившие потолочины, отбивал и наставлял косы, рушил постройки на дрова».

Становится бригадиром, работая в горячую пору страды по восемнадцать часов в сутки.

Михаил тяжело переживает разлуку с Варварой Иняхиной, любовь к которой он сохранит на всю жизнь. «Ведь есть же, есть же на свете такая штука — любовь, — думает Михаил. — Господи, да скажи ему сейчас кто, что Варвара ждет его, он бы побежал куда угодно. В райцентр, на Верхнюю Синельгу, на Ручьи… На край света…»

«Пути-перепутья»

Михаил Пряслин (22 года). Становится настоящим богатырем: «залюбуешься: дерево ходячее! И сила — жуть. Весной на выгрузке по два мешка муки таскал, а один раз, на похвал… даже три поднял».

Главная его характеристика — истовый труженик: «С ревом, с рыком врубается в дерево Михаил Пряслин — не щадит себя парень, не умеет работать вполсилы».

Когда председателя колхоза Лукашина арестовывают, Михаил пишет письмо в его защиту. То, что в числе немногих односельчан, согласившихся подписать это письмо, оказалась Раиса Клевакина, положило конец сомнениям и колебаниям Михаила: он решает жениться на давно любящей его девушке.

«Дом»

Михаил Пряслин (43 года). Работает в совхозе, созданном вместо пекашинского колхоза, остро переживая все проявления неразумного хозяйствования и нерадивого отношения к земле как руководителей, так и односельчан.

А вот одно нехорошо — от сестры родной отвернулся», — говорит ему Евсей Мошкин. И сам Михаил после трагедии, случившейся с Лизой, корит себя: «Отринул, отпихнул от себя родную сестру, самого близкого, самого дорогого человека..

. Да как он мог сделать это?»

Источник: https://xn--80aacfg5ckenc2byl.xn--p1ai/works/dve-zimy-i-tri-leta

Вторая половина 50-х и 60-е годы XX века дали русской литературе о деревне большое количество подлинно художественных произведений: рассказов, повестей, романов, очерков о деревне. С. Залыгин, Б. Можаев, В. Белов, Ф. Абрамов, В.

Шукшин, освещая события деревенской жизни, вторгались в сферы политические и философские, идеологические и нравственные. И не удивительно: деревня — место, где конфликты проявлялись особенно резко.Роман Ф.

Абрамова «Две зимы и три лета» рассказывает о жизни деревни в послевоенное время, когда не возвращаются с поля битвы отцы, братья, мужья; тяжелая работа на износ, полуголодное существование.

Колхозники получают хлеб, деньги, табак не за работу на земле, а за сплав леса: «Лес, лес давай, а как ты справишься с сеном, с сенокосом — твое дело». Однако осенью нагрянут за налогами. Если не сдал налог продуктом или деньгами, пеняй на себя: опишут имущество, на то есть закон.

Анфису Петровну, изо всех сил старающуюся, чтобы люди работали на земле хотя бы в страду, снимают с председателей.

Во время собрания, где снимали Анфису Петровну и назначали нового председателя, особенно ярко проявился один из пороков духовного мира современной деревни — страх: «После райкома не принято говорить».

Люди боятся даже поблагодарить председательницу, боятся — и собирают деньги на налог.

Жизнь восемнадцатилетнего Михаила, «первого мужика деревни», — бесконечная работа в поле, в лесу, дома, у соседей.

Восхищение его трудолюбием, силой характера, тем, что в самом тяжелом труде он находит радость, соседствует с чувством обиды за то, что такие как он в награду будут получать пинка от председателя, и единственным отдыхом от этого бесконечного труда для них будет баня.

Роман Ф. Абрамова показывает, как под диктатурой людей, не понимающих и не любящих землю, все больше мельчает деревня физически, а духовно она держится на редких, словно вышедших из земли характерах. Ф.

Абрамов правдиво показал последствия коллективизации деревни, которая не только сыграла свою страшную роль в планомерном уничтожении крестьянства, но и уничтожила все то, чем жил крестьянин из поколения в поколение.

Как могильные памятники хлеборобству, стоят пустые деревни, — результат «добровольного» обобществления. Сможет ли крестьянство возродиться из пепла? От этого зависит судьба нашей страны.

Источник: https://tvory.info/sochineniya-po-russkomu/index.php/russkaya-literatura/kollektsiya-sochinenij-po-russkoj-literature-5-11-klass/11-klass/2905-tema-derevni-v-proizvedeniyakh-f-a-abramova-dve-zimy-i-tri-leta-bratya-i-sestry-puti-pereputya

Фёдор Александрович Абрамов. Две зимы и три лета

Фёдор Александрович Абрамов. Две зимы и три лета

Мишке Пряслину недолго приходилось жить дома. С осени до весны — на лесозаготовках, потом сплав, потом страда, потом снова лес. А как появится в Пекашине — бабы наваливаются: этой поправь крышу, той подними дверь. Нет мужиков в Пекашине.

В этот раз, Как всегда, дома его ждали. Мишка приехал с возом сена, расспросил о ребятах, наорал за упущения, потом достал гостинцы — Егорша Ставров, лучший друг, уступил ему свои промтоварные талоны. Но парни к подаркам отнеслись сдержанно. А вот когда он вынул буханку ржаного хлеба… Много лет не было в их доме такого богатства — ели мох, толкли в ступе сосновую заболонь.

Младшая сестренка выложила новость: завтра с утра бабы будут корову в силосную яму загонять.

В застолье поднялась Анфиса и выпила за Мишку — он за первого мужика всю войну выстоял! Все бабы плеснули ему из своих стаканов, и в результате парень очутился на повети у Варвары Иняхиной.

Когда Анна Пряслина узнала, что сын её ходит к Варваре, сначала кинулась ругаться, потом на жалость стала брать: «Миша, пожалей нас…» Подговорила председательницу, и, словом, такое началось, что Варвара уехала жить в райцентр. С новым мужем.

Какие муки не приняли за войну пекашинцы, а лес — всем мукам мука. Подростков снимали с ученья, посылали стариков, а уж бабам скидки не было никакой. Хоть издохни в лесу, а план дай. «Терпите, бабы, — твердила Анфиса. — Кончится война». А война кончилась, жахнули задание больше прежнего. Страну надо отстраивать — так объяснил секретарь райкома товарищ Подрезов.

По осени вдобавок сдай налоги: зерно, шерсть, кожу, яйца молоко, мясо. На налоги объяснение другое — города нужно кормить. Ну, ясно, городские без мяса не могут. Вот и думай, мужик, сколько дадут на трудодни: а вдруг ничего? На юге засуха, откуда-то должно государство хлеб брать. Членов партии уже вызывали в правление по вопросу о добровольной сдаче зерна.

Чуть погодя правительство объявило закон о займе. Ганичев, уполномоченный райкома, предупредил: выше контрольной цифры можно, а ниже нельзя. С тем и пошли по избам. У Яковлевых не дали ни копейки — плохо началась подписка.

Петр Житов предложил отдать три своих месячных заработка, девяносто трудодней, что в деньгах составляло 13 рублей 50 копеек. Пришлось припугнуть увольнением жены (она счетоводом работала). Дом Ильи Нетесова оставили напоследок — свой человек, коммунист. Илья с женой копили на козу, детишек-то полон дом.

Ганичев стал агитировать насчет сознательности, и Илья не подвел, подписался на тысячу двести, предпочел государственный интерес личному.

У Пряслиных была и радость. В эту страду на покос выехала целая пряслинская бригада. Мать, Анна, глянула на пожню — вот он, её праздник! Равных Михаилу косарей в Пекашине нет давно, и Лизка ведет покос на зависть. Но ведь и двойнята, Петр с Гришей, оба с косками…

Весть о беде привез им Лукашин: Звездоня заболела. Кормилицу пришлось зарезать. И жизнь перекроилась. Второй коровы им было не видать. Тут пришел к Лизке Егорша Ставров и сказал, что к вечеру приведет из района корову. Но чтоб Лизка тогда шла за него замуж. Лизе Егорша нравился. Она подумала, что ведь и Семеновну-соседку на шестнадцатом году выдали, и ничего, прожила жизнь. И согласилась.

На свадьбе Илья Нетесов сказал Михаилу, что старшая его дочь, отцова любимица Валя, заболела туберкулезом. Аукнулась коза-то.

И. Н. Слюсарева

Источник: https://doc4web.ru/kratkoe-soderzhanie-proizvedeniy/fyodor-aleksandrovich-abramov-dve-zimi-i-tri-leta.html