До третьих петухов — краткое содержание рассказа шукшин

Здесь можно скачать бесплатно «Василий Шукшин — До третьих петухов» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Юмор, издательство Советская Россия, год 1980. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Описание и краткое содержание «До третьих петухов» читать бесплатно онлайн.

«До третьих петухов» — сатирическая повесть-сказка, одно из последних произведений известного советского писателя Василия Макаровича Шукшина.

И плюс великолепные и точные иллюстрации Юдина.

Василий Макарович Шукшин

До третьих петухов

• 1
• 2
• 3 
• Василий Шукшин
• До третьих петухов
• Москва
• «Советская Россия»
• 1980

До третьих петухов: Сказка про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума-разума/Худож. Н. Юдин — М.: Сов. Россия, 1980.- 96 с., ил.

«До третьих петухов» — сатирическая повесть-сказка, одно из последних произведений известного советского писателя Василия Макаровича Шукшина.

Редактор Э. С. Смирнова.

Художественный редактор Г. В. Шотина.

Технический редактор Г. С. Маринина.

Корректор Э. 3. Сергеева.

© Издательство «Советская Россия», 1980 г., иллюстрации.

Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок — ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону… Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.

— Да нет, — говорила библиотекарша, — я думаю, это пшено. Он же козел… Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику… Я знаю, что он баран, но у него «Грюндик»- посидим… Тюлень тоже придет, потом этот будет… филин-то… Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну… слушаю…

1. — Ничего не понимаю, — тихо сказал некто в цилиндре — не то Онегин, не то Чацкий — своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову. Обломов улыбнулся:
2. — В зоопарк собираются.
3. — Почему все козлы-то?

— Ну… видно, ирония. Хорошенькая. А?

Господин в цилиндре поморщился:

— Вульгаритэ.

— Вам все француженок подавай, — с неодобрением сказал Обломов. — А мне глянется. С ножками — это они неплохо придумали. А?

— Очень уж… того… — встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж. — Очень уж коротко. Зачем так?

Обломов тихо засмеялся:

— А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.

— Да мне что, в сущности? — смутился чеховский персонаж. — Пожалуйста. Почему только с ног начали?

— Что? — не понял Обломов.

— Возрождаться-то.

— А откуда же возрождаются? — спросил довольный Обломов. — С ног, братец, и начинают.

— Вы не меняетесь, — со скрытым презрением заметил Пришибленный.

Обломов опять тихо засмеялся,

— Том! Том! Слушай сюда! — кричала в трубку библиотекарша. — Слушай сюда! Он же козел! У кого маши- ка? У него? Нет, серьезно? — Библиотекарша надолго умолкла — слушала, — А каких наук? — спросила она тихо. — Да? Тогда я сама козел…

Библиотекарша очень расстроилась… Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок.

Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями…

— В темпе, в темпе! — покрикивал некто канцелярского облика, лысый. — Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И — короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто?

— Позвольте? — это спрашивала Бедная Лиза.

— Давай, Лиза, — сказал Лысый.

— Я сама тоже из крестьян, — начала Бедная Лиза, — вы все знаете, какая я бедная…

— Знаем, знаем! — зашумели все. — Давай короче!

— Мне стыдно, — горячо продолжала Бедная Лиза, — что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?

— Выгнать! — крикнули с места.

— Тихо! — строго сказал Лысый конторский. — Что ты предлагаешь, Лиза?

• — Пускай достанет справку, что он умный, — сказала Лиза.
• Тут все одобрительно зашумели.
• — Правильно!

— Пускай достанет! Или пускай убирается!..

— Какие вы, однако, прыткие, — сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке — не мог встать. — Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать…

— У Мудреца. — Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. — Илья, я тебе слова не давал!

— А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская.

— Ну, начинается!.. — недовольно сказал Обломов. — Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет… Да и никому, я думаю, не…

— Цыть! — громыхнул Илья. — Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану!

Тут какой-то, явно лишний, заметил:

— Междоусобица.

— А? — не понял Конторский.

— Междоусобица, — сказал Лишний. — Пропадем.

— Кто пропадет? — Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. — Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок…

— Требую удовлетворения! — вскочил Лишний.

— Да сядь! — сказал Конторский. — Какое удовлетворение?

— Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.

— Сядь, — сказал и Обломов. — Чего с Иваном-то делать?

Все задумались.

Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.

— Думайте, думайте, — сказал он. — Умники нашлись… Доктора.

— Не груби, Иван, — сказал Конторский. — О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки? Может, сходишь возьмешь?

— Где?

— У Мудреца… Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь…

— А я не склоняюсь! — бухнул опять Илья. — Склоняется он. Ну и склоняйся сколько влезет. Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали — справку… Кто это со справкой выскочил? Лизка? Ты чего, девка?!

— А ничего! — воскликнула Бедная Лиза. — Если ты сидишь, то и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то делать. — И она еще раз сказала звонко и убедительно: — Надо что-то делать!

Все задумались.

А Илья нахмурился.

— Какая-то «сидячая агитация», — проворчал он. — Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?

— Да такая самая! — вскинулся на него Обломов. — Сидячая, тебе сказали. «Ка-ка-ая». Помолчи, пожалуйста. Надо, конечно, что-то делать, друзья. Надо только понять: что делать-то?

— И все же я требую удовлетворения! — вспомнил свою обиду Лишний. — Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль.

— Сядь! — крикнул Конторский на Лишнего. — Дело делать или дуэлями заниматься? Хватит дурака валять. И так уж ухлопали сколько… Дело надо делать, а не бегать по лесам с пистолетами.

Тут все взволновались, зашумели одобрительно.

— Я бы вообще запретил эти дуэли! — крикнул бледный Ленский.

1. — Трус, — сказал ему Онегин.
2. — Кто трус?
3. — Ты трус.

— А ты — лодырь. Шулер. Развратник. Циник.

— А пошли на Волгу! — крикнул вдруг какой-то гулевой атаман. — Сарынь на кичку!

— Сядь! — обозлился Конторский. — А то я те покажу «сарынь». Задвину за шкаф вон — поорёшь там. Еще раз спрашиваю: что будем делать?

— Иди ко мне, Атаман, — позвал Илья казака. — Чего-то скажу.

— Предупреждаю, — сказал Конторский, — если затеете какую-нибудь свару… вам головы не сносить. Тоже мне, понимаешь, самородки.

— Сказать ничего нельзя! — горько возмутился Илья. — Чего зы?! Собаки какие-то., истинный бог: как ни скажешь — все не так.

— Только не делайте, пожалуйста, вид, — с презрением молвил Онегин, обращаясь к Илье и к казаку, — что только вы одни из народа. Мы тоже — народ.

— Счас они будут. рубахи на груди рвать, — молвил некий мелкий персонаж вроде гоголевского Акакия Акакиевича. — Рукава будут жевать…

— Да зачем же мне рукава жевать? — искренне спросил казачий атаман. — Я тебя на одну ладошку посажу, а другой прихлопну.

— Все — междоусобица, — грустно сказал Лишний, — Ничего теперь вообще не сделаем. Вдобавок еще и пропадем.

— Айда на Волгу! — кликнул опять Атаман. — Хоть погуляем.

— Сиди, — сердито сказал Обломов. — Гуляка… Все бы гулять, все бы им гулять! Дело надо делать а не гулять.

• — А-а-а, — вдруг зловеще тихо протянул Атаман, — вот кохо я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть- то… — И потащил из ножен саблю. — Вот кому я счас кровя-то пущу…
• Все повскакали с мест…
• Акакий Акакиевич птицей взлетел на свою полку, Бедная Лиза присела в ужасе и закрылась сарафаном… Онегин судорожно заряжал со ствола дуэльный пистолет, а Илья Муромец смеялся и говорил:

— О о, забегали?! Забегали, черти драповые?! Забегали!

Источник: https://www.libfox.ru/405211-vasiliy-shukshin-do-tretih-petuhov.html

Анализ рассказа Шукшина До третьих петухов

Большинство своих произведений Шукшин писал не только о деревне, но и деревенских жителях. И рассказ «До третьих петухов» не является исключением. Здесь рассказывается обо всех традициях, которые соблюдаются русским человеком. Кроме этого здесь рассказывается, кем на самом деле является деревенский человек.

Практически всегда и во все времена люди спорили кто это? Вот только до конца этот вариант так и не был рассмотрен. Никто до сих пор не знает о том, откуда он появился и как пришел к нам. Именно это и начинает рассматриваться в данном произведении.

И постепенно начинает затеваться спор, который непонятно чем может закончиться, а может и не закончиться вовсе. Сначала они вспоминают одного известного героя по имени Иван – дурак. А потом начинают выяснять нужно и можно ли ему находится среди обычных и нормальных людей и может ли он им навредить.

В итоге споров рождается истина и становится понятно, что Иван является фигурой не совсем настоящей. Кроме этого у него даже нет никаких прав. В основном его никто не жалеет кроме Ильи Муромца. А вот для того чтобы его приняли в общество как обычного человека ему нужно сначала добыть справку, за которой он отправиться очень далеко.

Конечно же, данный путь очень сложный и опасный, но Иван никого и ничего не боится. На его пути встречаются разные враги, которые уже давно мечтают его уничтожить, но у них ничего не получилось. Но это еще все с чем ему придется еще столкнуться.

Ведь в мире существуют разные люди, которые никого вокруг не замечают, а любят только себя. Многие ради денег и богатства готовы забыть про своих родных и близких и даже их предать или обмануть. А ради любви люди готовы убивать друг друга.

И среди всего этого Ивану нужно не потерять своей доброты и простодушия.

Конечно же, в сказке не может быть по-другому. Он победил всех кто вставал на его пути. Вот только на этом сказка не заканчивается, а продолжается.

Теперь все враги Ивана стараются сделать так, чтобы отобрать у него справку, а также поскорее с ним расправиться. И вроде бы нужно радоваться нашему главному герою, но Иван не весел.

Ему совсем не весело от этого, у него в душе кошки скребут, ведь он не привык постоянно сражаться и ругаться. Он все старается решить мирным способом.

← Анализ рассказа Охота жить
← Анализ произведения Солнце, старик и девушка↑ ШукшинАнализ рассказа Одни →
Анализ рассказа Миль пардон, мадам! →

Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/shukshin/do-tretih-petuhov

"До третьих петухов" Василия Шукшина : о чем сказка?

В майском номере журнала «Новый мир» напечатана статья Сергея Горбушина и Евгения Обухова «»ДО ТРЕТЬИХ ПЕТУХОВ» КАК ИСПОВЕДЬ-ЗАВЕЩАНИЕ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА». Вот фрагмент статьи.

«До третьих петухов» (первоначальный заголовок: «Ванька, смотри!») — особенный текст В. М. Шукшина. (…) Сам жанр сказки для взрослых располагает к расшифровке.

«Третьим петухам» посвящено достаточно много статей, но происходящее в сказке либо не дешифруется совсем, либо дешифруется, на наш взгляд, не самым удачным образом.

В результате почему «До третьих петухов» — действительно исповедь-завещание в литературоведении до сих пор подробно не освещено.

https://www.youtube.com/watch?v=pnvtLS01iyQ

Поначалу эта сказка производит странное впечатление. Она даже представляется не слишком удачной попыткой Шукшина уйти от своих традиционных, блестяще отточенных рассказов к чему-то новому. Взять хотя бы начало: сомнительный разговор в библиотеке «персонажей русской классической литературы». Однако именно размышления над смыслом этих странностей могут привести нас к общему замыслу Шукшина.

Первая бросающаяся в глаза странность состоит в том, что «персонажи русской классической литературы» разговаривают как в подворотне: «А мне глянется. С ножками — это они неплохо придумали.

А?» (Обломов); «Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить» (Илья Муромец); «Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль» (Лишний). Происходящее местами очень напоминает хармсовскую беседу недоумков: «— Я бы вообще запретил эти дуэли! — крикнул бледный Ленский.

— Трус, — сказал ему Онегин. — Кто трус? — Ты трус. — А ты — лодырь. Шулер. Развратник. Циник».

Судя по всему, перед нами материализовавшиеся герои обсуждений на уроках литературы в советской школе. Это, разумеется, не персонажи настоящей русской классики, а персонажи, начитавшиеся о себе предисловий советских хрестоматий и школьных учебников.

Они фактически сами в этом сознаются: «— Да ты спроси историков литературы! Ты спроси!.. Я же хороший был! Я только лодырь беспросветный… Но я же безвредный!» (Обломов). При этом подчеркнута и их безнадежная советскость: «Мне стыдно, — горячо продолжала Бедная Лиза, — что Иван-дурак находится вместе с нами.

Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?»

На предисловиях сделан особый акцент. Иван скажет: «Так вот знай: я мудрее всех вас… глубже, народнее. Я выражаю чаяния, а вы что выражаете? Ни хрена не выражаете! Сороки. Вы пустые, как… Во мне суть есть, а в вас и этого нету. Одни танцы-шманцы на уме. А ты даже говорить толком со мной не желаешь. Я вот как осержусь, как возьму дубину!..

» Совершенно адекватную оценку таким речам дает черт: «Предисловий начитался — пояснил он девице „выступление” Ивана».

И тут же предостерегает своего подопечного перед разговором с Мудрецом: «Не вздумай только вылететь со своими предисловиями…» Мудрец, который, видимо, и управляет всей культурой, отлично знает им цену: «— Предисловия пишут… Знаешь, кто предисловия пишет?»

Перед нами, видимо, не просто библиотека, а современная Шукшину советская школьная библиотека. И Ивану надо отстоять свое место — в ней. Зачем автору нужны были именно эти штрихи?

«До третьих петухов» — это своего рода автобиография. По воле судьбы — последний автобиографический текст Шукшина. Здесь он мог зашифровать то, о чем нельзя было сказать ни в публицистике, ни в автобиографическом цикле «Из детских лет Ивана Попова» (кстати, там тоже автобиографического героя зовут Иван). Иван из сказки — это он сам, Шукшин. Иван, который прикидывается дураком, «шифруется».

(…)

Интересно всмотреться в детали этой автобиографии. Сказка построена по одной из любимых схем Шукшина: фильма-путешествия. Иван все время куда-то идет.

Композиция очень четкая, места действия сменяются в зеркальной последовательности: библиотека — избушка Бабы-Яги — встреча с Медведем — монастырь — канцелярия — монастырь — встреча с Медведем — избушка Бабы-Яги — библиотека. Кого же встречает Иван на своем пути?

Мудрец (чиновник от культуры, пускай и высшего ранга) может «задвигать» или «продвигать» творцов, но над публикой он не властен. Добиться у нее успеха, справиться с ней может только Иван. Характерно, как именно он рассмешил Несмеяну и таких же скучающих молодых людей. Иван продемонстрировал ничтожность Мудреца.

Весьма интеллектуальным, между прочим, способом: неожиданный вопрос Ивана про лишнее ребро намекает, что из ребра Мудреца никого и ничего не сделали. Мудрец абсолютно бесплоден, никому не нужен.

Что поняли молодые люди, неясно, но вопрос Ивана сподвиг их «пересчитать ребра» Мудрецу, в результате «старичок предстал в нижнем теплом белье», «синтетическом», «лечебном». Примерно то же, что Иван, делал Шукшин в своих рассказах, показывая нелепость и ничтожность официоза («…работает только дальнобойная артиллерия», бить надо по главному врагу).

«…Хохотали они взахлеб, легли. Несмеяна опасно качалась на стремянке, хотела слезть, но не могла двинуться от смеха. Иван полез и снял ее. И положил рядом с другими — хохотать. Сам же нашел брюки старика, порылся в кармане… И нашел. Печать. И взял ее».

Важный штрих: Иван в конце концов не выпрашивает справку, как собирался, а берет своей рукой целую печать. Потому что он может рассмешить Несмеяну. «Я сам теперь буду выдавать справки. Всем подряд». Это демонстрация силы, «состоятельности» (по выражению Шукшина). Получается, есть два пути: можно получить одобрение сверху, а можно — признание публики.

Обратим внимание на других героинь сказки — Бабу-Ягу и ее дочь. Если Несмеяна — публика, то эти две — ангажированная критика. Баба-Яга, видимо, олицетворяет критику сталинского периода, а дочь Бабы-Яги — критику «молодую», современную Шукшину. Уродливы обе.

Ивана они, конечно, отличают. «Я как только тебя увидала, сразу подумала: „Ох, и талантливый парень!” У тебя же на лбу написано: „талант”» (Иван же Бабу-Ягу обзывает «дармоедкой»). Конечно, они высокомерны: «— Он с отчаяния. Он не ведает, что творит».

Впрочем, Иван находит, как их зацепить: «Да как же ты с мужем-то будешь спать? Ты же замуж выходишь…» — говорит он молодой дочери. То есть как ты, страшная, как смерть, будешь об искусстве писать? Со всей своей ангажированностью и отвратительностью. «— Как все… А чего? — не поняла дочка. Не поняла, но встревожилась».

Кто ж ее жених? Змей Горыныч. Видимо, классик соцреализма, советский мастодонт. Подойдут многие: Кочетов, Софронов, Федин… (Неудивительно, что Несмеяна хотела повеситься, читать-то ей предлагали только Горыныча.

) «Потом рожайте усатых детей и маршируйте с имя», — так отзывается Иван о перспективах этой парочки. Дети здесь обозначают литературные произведения. Страшные.

Что еще может получиться из союза литературных генералов и обслуживающей их советской ангажированной критики (не случайно выбран глагол «маршируйте»)? Тема детей/книг получит развитие, когда дочь Бабы-Яги захочет ребенка уже от Ивана.

Змей Горыныч ведет себя как мэтр. Почти как Хлестаков с Пушкиным: «Это дурная эстетика. Ты же в библиотеке живешь… как ты можешь? У вас же там славные ребята.

Где ты набрался этой сексуальности? У вас там, я знаю, Бедная Лиза… прекрасная девушка, я отца ее знал…» С Иваном Горыныч говорит скорее не как писатель, а как главред (в первую очередь тут вспоминается Кочетов; у Горыныча, напомним, несколько голов): поучает Ивана и указывает, что подправить в творчестве.

иллюстрации К. Юдина к сказке Василия Шукшина

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5a80a80da8673134168a6ca1/5b31094dd616cb00a962e6db

Василий Шукшин

Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературыоб Иване-дураке. «Мне стыдно, — сказала Бедная Лиза, — что он находится вместес нами». — «Мне тоже неловко рядом с ним стоять, — сказал Обломов. —От него портянками воняет».

 — «Пускай справку достанет, что он умный», —предложила Бедная Лиза. «Где же он достанет?» — возразил Илья Муромец.«У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов». Долго спорили,и наконец Илья Муромец сказал. «Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все… ученые.

Идии помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть… За остальное не ручаюсь».Иван поклонился всем поясным поклоном. «Не поминайте лихом, если пропаду». И пошел.Шел-шел, видит — огонек светится.

Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпичнавален, шифер, пиломатериалы всякие.

А тебе зачем?» — «Коттеджик построить хочу.Возьмешься?» — «Некогда мне. За справкой иду». — «А-а, —зловеще протянула Баба Яга, — теперь я поняла, с кем имею дело. Симулянт. Проходимец!Последний раз спрашиваю. Будешь строить?» — «Нет». — «В печь его!» —закричала Баба Яга.

Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворезазвенели бубенцы. «Дочка едет, — обрадовалась Баба Яга. — С женихом, ЗмеемГорынычем». Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами.«Фу-фу-фу, — сказала она. — Русским духом пахнет».

 — «А этоя Ивана жарю».

Дочка заглянула в печь, а оттуда — то ли плач, то ли смех.«Ой, не могу, — стонет Иван. — Не от огня помру —от смеха». — «Чего это ты?» — «Да над усами твоими смеюсь. Какже с мужем жить будешь. Он в темноте и не сообразит, с кем это он —с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычейзнаю». — «А можешь усы вывести?» — «Могу».

 — «Вылезай».И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. «Этоплемянник мой, — объяснила Баба Яга. — Гостит». Горыныч так внимательно и так долгорассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал. «Ну что. Племянник я, племянник.Тебе же сказали. Или что — гостей жрать будешь. А?!» Головы Горыныча удивились.

«По-моему, он хамит», — сказала одна.

Вторая, подумав, добавила. «Дурак,а нервный». Третья высказалась вовсе кратко. «Лангет». — «Я счас тебе такойлангет покажу! — взорвался Иван со страха. — Я счас такое устрою. Головы надоелоносить?!» — «Нет, ну он же вовсю хамит», — чуть не плача сказала перваяголова.

«Хватит тянуть», — сказала вторая голова. «Да, хватит тянуть», —дурашливо поддакнул Иван и запел. «Эх брил я тебя / На завалинке / Подарила ты мене /Чулки-валенки…» Тихо стало. «А романсы умеешь? — спросил Горыныч. —Ну-ка спой. А то руку откушу.

И вы пойте», — приказал он Бабе Ягес дочкой.И запел Иван про «Хасбулата удалого», а потом, хоть и упирался, пришлосьеще и станцевать перед Змеем. «Ну вот теперь ты поумнел», — сказал Горынычи выбросил Ивана из избы в темный лес Идет Иван, а навстречу ему — медведь.

«Ухожу, — пожаловался он Ивану, — от стыда и срама.

Монастырь, возле которогоя всегда жил, черти обложили. Музыку заводят, пьют, безобразничают, монахов донимают. Убегатьотсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Этипострашнее Змея Горыныча». — «А про Мудреца они знают?» — спросил Иван.«Они про все знают». — «Тогда придется», — вздохнул Иван и пошелк монастырю.

А там вокруг стен монастырских черти гуляют — кто чечетку копытцемвыбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает. А возле неуступчивогомонастырского стражника у ворот три музыканта и девица «Очи черные» исполняют. Иванчертей сразу же на горло стал брать. «Я князь такой, что от вас клочья полетят.По кочкам разнесу!» Черти изумились.

Один полез было на Ивана, но свои оттащили егов сторону.

И возник перед Иваном некто изящный в очках. «В чем дело, дружок. Чтонадо?» — «Справку надо», — ответил Иван. «Поможем, но и ты нампомоги».Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкуритьиз монастыря монахов. Иван и дал совет — запеть родную для стражника песню. Грянуличерти хором «По диким степям Забайкалья».

Грозный стражник загрустил, подошел к чертям,рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти. Тут чертприказал Ивану. «Пляши камаринскую!» — «Пошел к дьяволу, — обозлилсяИван. — Ведь договаривались же: я помогу вам, вы — мне». —«А ну пляши, или к Мудрецу не поведем».

Пришлось Ивану пойти в пляс, и тутже очутился он вместе с чертом у маленького, беленького старичка — Мудреца.Но и тот просто так справку не дает.

«Рассмешишь Несмеяну — дам справку». ПошелИван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья её лежат среди фикусов подкварцевыми лампами для загара и тоже скучают. «Пой для них», — приказал Мудрец. ЗапелИван частушку. «О-о… — застонали молодые. — Не надо, Ваня.Ну, пожалуйста…» — «Ваня, пляши!» — распорядился снова Мудрец.

«Пошелк черту!» — рассердился Иван. «А справка? — зловеще спросил старичок. —Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку». —«А можно, я спрошу?» — сказал Иван. «Пусть, пусть Иван спросит», —закапризничала Несмеяна. «Почему у тебя лишнее ребро?» — спросил Иван у Мудреца.

«Это любопытно, — заинтересовались молодые люди, окружили старика. — Ну-ка,покажи ребро».

Змей Горыныч меня в сортир под замок посадилв наказание». Освободил Иван дочь Бабы Яги, а она спрашивает. «Хочешь стать моимлюбовником?» — «Пошли», — решился Иван. «А ребеночка сделаешьмне?» — спросила дочь Бабы Яги. «С детьми умеешь обращаться?» — «Пеленатьумею», — похвасталась та и туго запеленала Ивана в простыни. А тут как раз ЗмейГорыныч нагрянул. «Что.

Страсти разыгрались. Игры затеяли.

Хавать вас буду!» И толькоизготовился проглотить Ивана, как вихрем влетел в избушку донской атаман, посланныйиз библиотеки на выручку Ивана. «Пошли на полянку, — сказал он Горынычу. —Враз все головы тебе отхвачу». Долго длился бой. Одолел атаман Змея.

«Боевитее тебя, казак,я мужчин не встречала», — заговорила ласково дочь Бабы Яги, атаман заулыбался,ус начал крутить, да Иван одернул его. Пора нам возвращаться.В библиотеке Иванаи атамана встретили радостно. «Слава богу, живы-здоровы.

Иван, добыл справку?» «Целуюпечать добыл», — ответил Иван. Но что с ней делать, никто не знал. «Зачемже человека в такую даль посылали?» — сердито спросил Илья. «А ты, Ванька,садись на свое место — скоро петухи пропоют».

 — «Нам бы не сидеть, Илья,не рассиживаться!» — «Экий ты вернулся…» — «Какой? —не унимался Иван. — Такой и пришел — кругом виноватый.

Посиди тут!..» —«Вот и посиди и подумай», — спокойно сказал Илья Муромец. И запели третьипетухи, тут и сказке конец. Будет, может, и другая ночь… Но это будет другая сказка..

На нашем сайте Вы найдете значение «Василий Шукшин — До Третьих Петухов» в словаре Краткие содержания произведений, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Василий Шукшин — До Третьих Петухов, различные варианты толкований, скрытый смысл.

Первая буква «В». Общая длина 35 символа

Источник: https://my-dict.ru/dic/kratkie-soderzhaniya-proizvedeniy/1396872-vasiliy-shukshin—do-tretih-petuhov/

«До третьих петухов»

Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературы об Иване-дураке.

— Мне стыдно, — сказала Бедная Лиза, — что он находится вместе с нами.

— Мне тоже неловко рядом с ним стоять, — сказал Обломов. — От него портянками воняет.

— Пускай справку достанет, что он умный, — предложила Бедная Лиза.

— Где же он достанет? — возразил Илья Муромец.

— У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов.

Долго спорили, и наконец Илья Муромец сказал: «Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все… учёные. Иди и помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть… За остальное не ручаюсь».

Иван поклонился всем поясным поклоном: «Не поминайте лихом, если пропаду». И пошёл. Шёл-шёл, видит — огонёк светится. Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие.

Вышла на крыльцо Баба Яга:

— Кто такой?

— Иван-дурак. Иду за справкой к Мудрецу.

— А ты правда дурак или только простодушный?

— К чему ты, Баба Яга, клонишь?

— Да я как тебя увидела, сразу подумала: ох и талантливый парень! Ты строить умеешь?

— С отцом терема рубил. А тебе зачем?

— Коттеджик построить хочу. Возьмёшься?

— Некогда мне. За справкой иду.

— А-а, — зловеще протянула Баба Яга, — теперь я поняла, с кем имею дело. Симулянт! Проходимец! Последний раз спрашиваю: будешь строить?

— Нет.

Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворе зазвенели бубенцы. «Дочка едет, — обрадовалась Баба Яга. — С женихом, Змеем Горынычем». Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами. «Фу-фу-фу, — сказала она. — Русским духом пахнет». — «А это я Ивана жарю». Дочка заглянула в печь, а оттуда — то ли плач, то ли смех.

• — Ой, не могу, — стонет Иван.
• — Не от огня помру — от смеха.
• — Чего это ты?

— Да над усами твоими смеюсь. Как же с мужем жить будешь? Он в темноте и не сообразит, с кем это он — с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычей знаю.

1. — А можешь усы вывести?
2. — Могу.
3. — Вылезай.

И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. «Это племянник мой, — объяснила Баба Яга. — Гостит».

Горыныч так внимательно и так долго рассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал: «Ну что? Племянник я, племянник. Тебе же сказали. Или что — гостей жрать будешь? А?!» Головы Горыныча удивились.

«По-моему, он хамит», — сказала одна. Вторая, подумав, добавила: «Дурак, а нервный». Третья высказалась вовсе кратко: «Лангет».

— Я счас тебе такой лангет покажу! — взорвался Иван со страха.

— Я счас такое устрою! Головы надоело носить?!

• — Нет, ну он же вовсю хамит, — чуть не плача сказала первая голова.
• — Хватит тянуть, — сказала вторая голова.
• — Да, хватит тянуть, — дурашливо поддакнул Иван и запел:

Эх брил я тебяНа завалинкеПодарила ты мене

Чулки-валенки…

Тихо стало. «А романсы умеешь? — спросил Горыныч. — Ну-ка спой. А то руку откушу. И вы пойте», — приказал он Бабе Яге с дочкой.

И запел Иван про «Хасбулата удалого», а потом, хоть и упирался, пришлось ещё и станцевать перед Змеем. «Ну вот теперь ты поумнел», — сказал Горыныч и выбросил Ивана из избы в тёмный лес. Идёт Иван, а навстречу ему — медведь.

— Ухожу, — пожаловался он Ивану, — от стыда и срама. Монастырь, возле которого я всегда жил, черти обложили. Музыку заводят, пьют, безобразничают, монахов донимают. Убегать отсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Эти пострашнее Змея Горыныча.

— А про Мудреца они знают? — спросил Иван.

— Они про все знают.

— Тогда придётся, — вздохнул Иван и пошёл к монастырю.

А там вокруг стен монастырских черти гуляют — кто чечётку копытцем выбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает. А возле неуступчивого монастырского стражника у ворот три музыканта и девица «Очи чёрные» исполняют.

Иван чертей сразу же на горло стал брать: «Я князь такой, что от вас клочья полетят. По кочкам разнесу!» Черти изумились. Один полез было на Ивана, но свои оттащили его в сторону.

И возник перед Иваном некто изящный в очках: «В чем дело, дружок? Что надо?» — «Справку надо», — ответил Иван. «Поможем, но и ты нам помоги».

Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкурить из монастыря монахов. Иван и дал совет — запеть родную для стражника песню. Грянули черти хором «По диким степям Забайкалья». Грозный стражник загрустил, подошёл к чертям, рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти. Тут черт приказал Ивану:

— Пляши камаринскую!

— Пошёл к дьяволу, — обозлился Иван. — Ведь договаривались же: я помогу вам, вы — мне.

— А ну пляши, или к Мудрецу не поведём.

Пришлось Ивану пойти в пляс, и тут же очутился он вместе с чёртом у маленького, беленького старичка — Мудреца. Но и тот просто так справку не даёт: «Рассмешишь Несмеяну — дам справку». Пошёл Иван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья её лежат среди фикусов под кварцевыми лампами для загара и тоже скучают. «Пой для них», — приказал Мудрец. Запел Иван частушку.

— О-о… — застонали молодые. — Не надо, Ваня. Ну, пожалуйста…

— Ваня, пляши! — распорядился снова Мудрец.

— Пошёл к черту! — рассердился Иван.

— А справка? — зловеще спросил старичок. — Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку.

— А можно, я спрошу? — сказал Иван.

— Пусть, пусть Иван спросит, — закапризничала Несмеяна.

— Почему у тебя лишнее ребро? — спросил Иван у Мудреца.

— Это любопытно, — заинтересовались молодые люди, окружили старика. — Ну-ка, покажи ребро, — и с гоготом начали раздевать и щупать Мудреца.

— Иванушка, освободи. Змей Горыныч меня в сортир под замок посадил в наказание.

Освободил Иван дочь Бабы Яги, а она спрашивает:

— Хочешь стать моим любовником?

— Пошли, — решился Иван.

— А ребёночка сделаешь мне? — спросила дочь Бабы Яги.

— С детьми умеешь обращаться?

— Пеленать умею, — похвасталась та и туго запеленала Ивана в простыни. А тут как раз Змей Горыныч нагрянул:

— Что? Страсти разыгрались? Игры затеяли? Хавать вас буду!

И только изготовился проглотить Ивана, как вихрем влетел в избушку донской атаман, посланный из библиотеки на выручку Ивана. «Пошли на полянку, — сказал он Горынычу. — Враз все головы тебе отхвачу».

Долго длился бой. Одолел атаман Змея. «Боевитее тебя, казак, я мужчин не встречала», — заговорила ласково дочь Бабы Яги, атаман заулыбался, ус начал крутить, да Иван одёрнул его: пора нам возвращаться.

В библиотеке Ивана и атамана встретили радостно:

— Слава богу, живы-здоровы. Иван, добыл справку?

— Целую печать добыл, — ответил Иван. Но что с ней делать, никто не знал.

— Зачем же человека в такую даль посылали? — сердито спросил Илья.

1. — А ты, Ванька, садись на своё место — скоро петухи пропоют.
2. — Нам бы не сидеть, Илья, не рассиживаться!
3. — Экий ты вернулся…

— Какой? — не унимался Иван.

— Такой и пришёл — кругом виноватый. Посиди тут!..

— Вот и посиди и подумай, — спокойно сказал Илья Муромец.

И запели третьи петухи, тут и сказке конец. Будет, может, и другая ночь… Но это будет другая сказка.

Как-то вечером у компании героев русской литературы предметом споров стал Иван-дурак.

Бедная Лиза с Обломовым стеснялись быть с ним рядом. Девушка требовала, чтоб Иван предоставил справку о том, что он как бы и не дурак вовсе. Ее поддержали. Долго Илья Муромец убеждал их всех в том, что пустая это идея, но Ваньке пришлось все-таки идти, имея наказ вернуться до третьих петухов.

Дошел до избушки на курьих ножках. А вокруг нее как будто стройка идет: кирпич валяется, пиломатериалы, шифер. Баба Яга вышла на крыльцо. Пришлось ей рассказать, что направляется к Мудрецу за важной бумажкой.

Услышав, что умеет, велела вытащить из печи дурака.

Тут в избу заглянул всеми тремя головами Змей Горыныч. Слово за слово, совсем уж собрался он Ивана съесть, но тот с перепугу запел. А потом еще и станцевал. Поэтому есть его никто не стал, но в лес Змей все-таки парнишку выбросил.

Там он встретился с опечаленным медведем, который советовал ему не ходить в сторону монастыря, потому что вокруг него всю округу черти заняли, непристойно себя ведут да монахов донимают. Ванька только про Мудреца и спросил, мол, знают ли они его. Когда услышал, что знают черти обо всем, все-таки двинулся к монастырю.

Сходу Иван на испуг стал нечистых брать, грозно обещая их в клочья разнести. Удивил чертей невероятно. Один у него спросил, что ему надо. Узнав, что справка нужна, предложил друг другу помочь.

Помог Ванька им монахов прогнать, в ответ доставили они его к Мудрецу.

Тот справку не дает, требует Несмеяну рассмешить. А та с компанией загорает, со скуки бесится. Хитростью тогда Иван забрал печать у мудрого человека и ушел.

Мимоходом освободил дочку Яги из сортира, едва не став ее любовником. За это чуть не съел его Змей Горыныч, но спас парнишку донской атаман, присланный ему на помощь из родной библиотеки.

Дома прибывшую пару встретили душевно, да вот только с печатью, добытой Иваном, никто не знал, что делать. Молодец было возмутиться собрался, но Муромец не дал.

А там и третьи петухи пропели, так что все, что было в другие ночи — это совсем иная сказка.

Источник: https://www.allsoch.ru/shukshin/donbsptretih_petuhov/

До третьих петухов, в сокращении. Краткое содержание

Список произведений в сокращении этого автора
Обида
Материнское сердце
Срезал
До третьих петухов

Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературы об Иване-дураке. «Мне стыдно, — сказала Бедная Лиза, — что он находится вместе с нами». — «Мне тоже неловко рядом с ним стоять, — сказал Обломов. — От него портянками воняет».

— «Пускай справку достанет, что он умный», — предложила Бедная Лиза. «Где же он достанет?» — возразил Илья Муромец. «У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов». Долго спорили, и наконец Илья Муромец сказал: «Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все… ученые. Иди и помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть… За остальное не ручаюсь».

Иван поклонился всем поясным поклоном: «Не поминайте лихом, если пропаду». И пошел. Шел-шел, видит — огонек светится. Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие. Вышла на крыльцо Баба Яга: «Кто такой?» «Иван-дурак. Иду за справкой к Мудрецу».

— «А ты правда дурак или только простодушный?» — «К чему ты, Баба Яга, клонишь?» — «Да я как тебя увидела,
сразу подумала: ох и талантливый парень! Ты строить умеешь?» — «С отцом терема рубил. А тебе зачем?» — «Коттеджик построить хочу. Возьмешься?» — «Некогда мне. За справкой иду». — «А-а, — зловеще протянула Баба Яга, — теперь я поняла, с кем имею дело.

Симулянт! Проходимец! Последний раз спрашиваю: будешь строить?» — «Нет». — «В печь его!» — закричала Баба Яга. Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворе зазвенели бубенцы. «Дочка едет, — обрадовалась Баба Яга. — С женихом, Змеем Горынычем». Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами. «Фу-фу-фу, — сказала она. — Русским духом пахнет».

— «А это я Ивана жарю». Дочка заглянула в печь, а оттуда — то ли плач, то ли смех. «Ой, не могу, — стонет Иван. — Не от огня помру — от смеха». — «Чего это ты?» — «Да над усами твоими смеюсь. Как же с мужем жить будешь? Он в темноте и не сообразит, с кем это он — с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычей знаю».

— «А можешь усы вывести?»
— «Могу». — «Вылезай». И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. «Это племянник мой, — объяснила Баба Яга. — Гостит». Горыныч так внимательно и так долго рассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал: «Ну что? Племянник я, племянник. Тебе же сказали. Или что — гостей жрать будешь? А?!» Головы Горыныча удивились.

«По-моему, он хамит», — сказала одна. Вторая, подумав, добавила: «Дурак, а нервный». Третья высказалась вовсе кратко: «Лангет». — «Я счас тебе такой лангет покажу! — взорвался Иван со страха. — Я счас такое устрою! Головы надоело носить?!» — «Нет, ну он же вовсю хамит», — чуть не плача сказала первая голова. «Хватит тянуть», — сказала вторая голова.

«Да, хватит тянуть», — дурашливо поддакнул Иван и запел: «Эх брил я тебя / На завалинке / Подарила ты мене / Чулки-валенки…» Тихо стало. «А романсы умеешь? — спросил Горыныч. — Ну-ка спой. А то руку откушу. И вы пойте», — приказал он Бабе Яге с дочкой.

Убегать отсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Эти пострашнее Змея Горыныча». — «А про Мудреца они знают?» — спросил Иван. «Они про все знают». — «Тогда придется», — вздохнул Иван и пошел к монастырю. А там вокруг стен монастырских черти гуляют — кто чечетку копытцем выбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает.

А возле неуступчивого монастырского стражника у ворот три музыканта и девица «Очи черные» исполняют. Иван чертей сразу же на горло стал брать: «Я князь такой, что от вас клочья полетят. По кочкам разнесу!» Черти изумились. Один полез было
на Ивана, но свои оттащили его в сторону. И возник перед Иваном некто изящный в очках: «В чем дело, дружок? Что надо?» — «Справку надо», — ответил Иван.

«Поможем, но и ты нам помоги».

Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкурить из монастыря монахов. Иван и дал совет — запеть родную для стражника песню. Грянули черти хором «По диким степям Забайкалья». Грозный стражник загрустил, подошел к чертям, рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти.

Тут черт приказал Ивану: «Пляши камаринскую!» — «Пошел к дьяволу, — обозлился Иван. — Ведь договаривались же: я помогу вам, вы — мне». — «А ну пляши, или к Мудрецу не поведем». Пришлось Ивану пойти в пляс, и тут же очутился он вместе с чертом у маленького, беленького старичка — Мудреца.

Но и тот просто так справку не дает: «Рассмешишь Несмеяну — дам справку». Пошел Иван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья ее лежат среди фикусов под кварцевыми лампами для загара и тоже скучают. «Пой для них», — приказал Мудрец. Запел Иван частушку. «О-о… — застонали молодые. — Не надо, Ваня. Ну, пожалуйста…

» — «Ваня, пляши!» — распорядился снова Мудрец. «Пошел к черту!» — рассердился
Иван. «А справка? — зловеще спросил старичок. — Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку». — «А можно, я спрошу?» — сказал Иван. «Пусть, пусть Иван спросит», — закапризничала Несмеяна. «Почему у тебя лишнее ребро?» — спросил Иван у Мудреца.

«Это любопытно, — заинтересовались молодые люди, окружили старика. — Ну-ка, покажи ребро». И с гоготом начали раздевать и щупать Мудреца.

А Иван вытащил из кармана Мудреца печать и отправился домой. Проходил мимо монастыря — там с песнями и плясками хозяйничали черти. Встретил медведя, а тот уже условиями работы в цирке интересуется и выпить вместе предлагает. А когда мимо избы Бабы Яги проходил, то голос услышал: «Иванушка, освободи. Змей Горыныч меня в сортир под замок посадил в наказание».

Освободил Иван дочь Бабы Яги, а она спрашивает: «Хочешь стать моим любовником?» — «Пошли», — решился Иван. «А ребеночка сделаешь мне?» — спросила дочь Бабы Яги. «С детьми умеешь обращаться?» — «Пеленать умею», — похвасталась та и туго запеленала Ивана в простыни.

«Боевитее тебя, казак, я мужчин не встречала»,
— заговорила ласково дочь Бабы Яги, атаман заулыбался, ус начал крутить, да Иван одернул его: пора нам возвращаться.

В библиотеке Ивана и атамана встретили радостно: «Слава богу, живы-здоровы. Иван, добыл справку?» «Целую печать добыл», — ответил Иван. Но что с ней делать, никто не знал. «Зачем же человека в такую даль посылали?» — сердито спросил Илья. «А ты, Ванька, садись на свое место — скоро петухи пропоют».

— «Нам бы не сидеть, Илья, не рассиживаться!» — «Экий ты вернулся…» — «Какой? — не унимался Иван. — Такой и пришел — кругом виноватый. Посиди тут!..» — «Вот и посиди и подумай», — спокойно сказал Илья Муромец. И запели третьи петухи, тут и сказке конец. Будет, может, и другая ночь…

Но это будет другая сказка.

• Все русские произведения в сокращении по алфавиту:
• А —
  Б —
  В —
  Г —
  Д —
  Е —
  Ж —
  З —
  И —
  К —
  Л —
  М —
  Н —
  О —
  П —
  Р —
  С —
  Т —
  У —
  Ф —
  Х —
  Ц —
  Ч —
  Ш —
  Э —
  Ю —
  Я
• Писатели, по которым есть произведения в сокращении:

Источник: https://docbaza.ru/izlog/rus2/Shukshin_Vasili_Makarovich/04.html

Краткое содержание До третьих петухов Шукшин

Русская литература ⇒ ????Краткие содержания ⇒ Краткое содержание До третьих петухов Шукшин

Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературы об Иване-дураке.

– Мне стыдно, – сказала Бедная Лиза, – что он находится вместе с нами. – Мне тоже неловко рядом с ним стоять, – сказал Обломов. – От него портянками воняет. – Пускай справку достанет, что он умный, – предложила Бедная Лиза. – Где же он достанет? – возразил Илья Муромец.

– У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов.

Долго спорили, и наконец Илья Муромец сказал: “Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все… ученые. Иди и помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть… За остальное не ручаюсь”.

Иван поклонился всем поясным поклоном: “Не поминайте лихом, если пропаду”. И пошел. Шел-шел, видит – огонек светится. Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие.

Вышла на крыльцо Баба Яга:

– Кто такой? – Иван-дурак. Иду за справкой к Мудрецу.

– А ты правда дурак или только простодушный? – К чему ты, Баба Яга, клонишь? – Да я как тебя увидела, сразу подумала: ох и талантливый парень! Ты строить умеешь? – С отцом терема рубил. А тебе зачем? – Коттеджик построить хочу.

Возьмешься? – Некогда мне. За справкой иду. – А-а, – зловеще протянула Баба Яга, – теперь я поняла, с кем имею дело. Симулянт! Проходимец! Последний раз спрашиваю: будешь строить? – Нет.

– В печь его! – закричала Баба Яга.

Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворе зазвенели бубенцы. “Дочка едет, – обрадовалась Баба Яга. – С женихом, Змеем Горынычем”. Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами. “Фу-фу-фу, – сказала она. – Русским духом пахнет”. – “А это я Ивана жарю”. Дочка заглянула в печь, а оттуда – то ли плач, то ли смех.

– Ой, не могу, – стонет Иван. – Не от огня помру – от смеха. – Чего это ты? – Да над усами твоими смеюсь. Как же с мужем жить будешь? Он в темноте и не сообразит, с кем это он – с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычей знаю. – А можешь усы вывести? – Могу.

– Вылезай.

И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. “Это племянник мой, – объяснила Баба Яга. – Гостит”.

Горыныч так внимательно и так долго рассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал: “Ну что? Племянник я, племянник. Тебе же сказали. Или что – гостей жрать будешь? А?!” Головы Горыныча удивились.

“По-моему, он хамит”, – сказала одна. Вторая, подумав, добавила: “Дурак, а нервный”. Третья высказалась вовсе кратко: “Лангет”.

– Я счас тебе такой лангет покажу! – взорвался Иван со страха. – Я счас такое устрою! Головы надоело носить?! – Нет, ну он же вовсю хамит, – чуть не плача сказала первая голова. – Хватит тянуть, – сказала вторая голова.

• – Да, хватит тянуть, – дурашливо поддакнул Иван и запел:
• Эх брил я тебя На завалинке Подарила ты мене
• Чулки-валенки…

Тихо стало. “А романсы умеешь? – спросил Горыныч. – Ну-ка спой. А то руку откушу. И вы пойте”, – приказал он Бабе Яге с дочкой.

И запел Иван про “Хасбулата удалого”, а потом, хоть и упирался, пришлось еще и станцевать перед Змеем. “Ну вот теперь ты поумнел”, – сказал Горыныч и выбросил Ивана из избы в темный лес. Идет Иван, а навстречу ему – медведь.

– Ухожу, – пожаловался он Ивану, – от стыда и срама. Монастырь, возле которого я всегда жил, черти обложили. Музыку заводят, пьют, безобразничают, монахов донимают. Убегать отсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Эти пострашнее Змея Горыныча. – А про Мудреца они знают? – спросил Иван. – Они про все знают.

– Тогда придется, – вздохнул Иван и пошел к монастырю.

А там вокруг стен монастырских черти гуляют – кто чечетку копытцем выбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает. А возле неуступчивого монастырского стражника у ворот три музыканта и девица “Очи черные” исполняют.

И возник перед Иваном некто изящный в очках: “В чем дело, дружок? Что надо?” – “Справку надо”, – ответил Иван. “Поможем, но и ты нам помоги”.

Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкурить из монастыря монахов. Иван и дал совет – запеть родную для стражника песню. Грянули черти хором “По диким степям Забайкалья”. Грозный стражник загрустил, подошел к чертям, рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти. Тут черт приказал Ивану:

– Пляши камаринскую! – Пошел к дьяволу, – обозлился Иван. – Ведь договаривались же: я помогу вам, вы – мне.

– А ну пляши, или к Мудрецу не поведем.

Пришлось Ивану пойти в пляс, и тут же очутился он вместе с чертом у маленького, беленького старичка – Мудреца. Но и тот просто так справку не дает: “Рассмешишь Несмеяну – дам справку”. Пошел Иван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья ее лежат среди фикусов под кварцевыми лампами для загара и тоже скучают. “Пой для них”, – приказал Мудрец. Запел Иван частушку.

– О-о… – застонали молодые. – Не надо, Ваня. Ну, пожалуйста… – Ваня, пляши! – распорядился снова Мудрец. – Пошел к черту! – рассердился Иван. – А справка? – зловеще спросил старичок.

– Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку. – А можно, я спрошу? – сказал Иван. – Пусть, пусть Иван спросит, – закапризничала Несмеяна.

– Почему у тебя лишнее ребро? – спросил Иван у Мудреца.

– Это любопытно, – заинтересовались молодые люди, окружили старика. – Ну-ка, покажи ребро, – и с гоготом начали раздевать и щупать Мудреца.

А Иван вытащил из кармана Мудреца печать и отправился домой. Проходил мимо монастыря – там с песнями и плясками хозяйничали черти. Встретил медведя, а тот уже условиями работы в цирке интересуется и выпить вместе предлагает. А когда мимо избы Бабы Яги проходил, то голос услышал:

– Иванушка, освободи. Змей Горыныч меня в сортир под замок посадил в наказание.

Освободил Иван дочь Бабы Яги, а она спрашивает:

– Хочешь стать моим любовником? – Пошли, – решился Иван. – А ребеночка сделаешь мне? – спросила дочь Бабы Яги. – С детьми умеешь обращаться? – Пеленать умею, – похвасталась та и туго запеленала Ивана в простыни. А тут как раз Змей Горыныч нагрянул:

– Что? Страсти разыгрались? Игры затеяли? Хавать вас буду!

И только изготовился проглотить Ивана, как вихрем влетел в избушку донской атаман, посланный из библиотеки на выручку Ивана. “Пошли на полянку, – сказал он Горынычу. – Враз все головы тебе отхвачу”.

Долго длился бой. Одолел атаман Змея. “Боевитее тебя, казак, я мужчин не встречала”, – заговорила ласково дочь Бабы Яги, атаман заулыбался, ус начал крутить, да Иван одернул его: пора нам возвращаться.

В библиотеке Ивана и атамана встретили радостно:

– Слава богу, живы-здоровы. Иван, добыл справку? – Целую печать добыл, – ответил Иван. Но что с ней делать, никто не знал. – Зачем же человека в такую даль посылали? – сердито спросил Илья. – А ты, Ванька, садись на свое место – скоро петухи пропоют. – Нам бы не сидеть, Илья, не рассиживаться! – Экий ты вернулся… – Какой? – не унимался Иван. – Такой и пришел – кругом виноватый. Посиди тут!

– Вот и посиди и подумай, – спокойно сказал Илья Муромец.

И запели третьи петухи, тут и сказке конец. Будет, может, и другая ночь… Но это будет другая сказка.

Вариант 2

Как-то вечером у компании героев русской литературы предметом споров стал Иван-дурак.

Бедная Лиза с Обломовым стеснялись быть с ним рядом. Девушка требовала, чтоб Иван предоставил справку о том, что он как бы и не дурак вовсе. Ее поддержали. Долго Илья Муромец убеждал их всех в том, что пустая это идея, но Ваньке пришлось все-таки идти, имея наказ вернуться до третьих петухов.

Дошел до избушки на курьих ножках. А вокруг нее как будто стройка идет: кирпич валяется, пиломатериалы, шифер. Баба Яга вышла на крыльцо. Пришлось ей рассказать, что направляется к Мудрецу за важной бумажкой.

Услышав, что умеет, велела вытащить из печи дурака.

Тут в избу заглянул всеми тремя головами Змей Горыныч. Слово за слово, совсем уж собрался он Ивана съесть, но тот с перепугу запел. А потом еще и станцевал. Поэтому есть его никто не стал, но в лес Змей все-таки парнишку выбросил.

Там он встретился с опечаленным медведем, который советовал ему не ходить в сторону монастыря, потому что вокруг него всю округу черти заняли, непристойно себя ведут да монахов донимают. Ванька только про Мудреца и спросил, мол, знают ли они его. Когда услышал, что знают черти обо всем, все-таки двинулся к монастырю.

Сходу Иван на испуг стал нечистых брать, грозно обещая их в клочья разнести. Удивил чертей невероятно. Один у него спросил, что ему надо. Узнав, что справка нужна, предложил друг другу помочь.

Помог Ванька им монахов прогнать, в ответ доставили они его к Мудрецу.

Тот справку не дает, требует Несмеяну рассмешить. А та с компанией загорает, со скуки бесится. Хитростью тогда Иван забрал печать у мудрого человека и ушел.

Мимоходом освободил дочку Яги из сортира, едва не став ее любовником. За это чуть не съел его Змей Горыныч, но спас парнишку донской атаман, присланный ему на помощь из родной библиотеки.

Дома прибывшую пару встретили душевно, да вот только с печатью, добытой Иваном, никто не знал, что делать. Молодец было возмутиться собрался, но Муромец не дал.

(1

Источник: https://rus-lit.com/kratkoe-soderzhanie-do-tretix-petuxov-shukshin/