Белое платье золушки — краткое содержание рассказа булычёва

Кир Булычев

Белое платье Золушки

Глава 1

О НЕКРАСИВОМ БИОФОРМЕ

Ну вот и все. Драч снял последние показания приборов, задраил кожух и отправил стройботов в капсулу. Потом заглянул в пещеру, где прожил два месяца, и ему захотелось апельсинового сока.

Так, что голова закружилась. Это реакция на слишком долгое перенапряжение. Но почему именно апельсиновый сок?..

Черт его знает почему… Но чтобы сок журчал ручейком по покатому полу пещеры – вот он, весь твой, нагнись и лакай из ручья.

Драч выбрался к капсуле и, прежде чем войти в нее, в последний раз взглянул на холмистую равнину, на бурлящее лавой озеро у горизонта и черные облака.

Ну, все. Драч нажал сигнал готовности… Померк свет, отлетел, остался на планете ненужный больше пандус.

В корабле, дежурившем на орбите, вспыхнул белый огонек.

– Готовьтесь встречать гостя, – сказал капитан.

Через полтора часа Драч перешел по соединительному туннелю на корабль. Невесомость мешала ему координировать движения, хотя не причиняла особых неудобств. Ему вообще мало что причиняло неудобства. Тем более что команда вела себя тактично, и шуток, которых он опасался, потому что очень устал, не было.

Время перегрузок он провел на капитанском мостике и с любопытством разглядывал сменную вахту в амортизационных ваннах. Перегрузки продолжались довольно долго, и Драч выполнял обязанности добровольного сторожа. Он не всегда доверял автоматам, потому что за последние месяцы не раз обнаруживал, что сам надежнее, чем они.

Драч ревниво следил за пультом и даже в глубине души ждал повода, чтобы вмешаться, но повода не представилось.

* * *

Об апельсиновом соке он мечтал до самой Земли. Как назло, апельсиновый сок всегда стоял на столе в кают-компании, и потому Драч не заходил туда, чтобы не видеть графина с пронзительно желтой жидкостью.

Драч был единственным пациентом доктора Домби, если вообще Драча можно назвать пациентом.

– Чувствую неполноценность, – жаловался доктору Драч, – из-за этого проклятого сока.

– Не в соке дело, – возразил Домби. – Твой мозг мог бы придумать другой пунктик. Например, мечту о мягкой подушке.

– Но мне хочется апельсинового сока. Вам этого не понять.

– Хорошо еще, что ты говоришь и слышишь, – сказал Домби. – Грунин обходился без этого.

– Относительное утешение, – ответил Драч. – Я не нуждался в этом несколько месяцев.

Аппаратура корабельной лаборатории Домби не годилась, чтобы серьезно обследовать Драча. Оставалась интуиция, а она била во все колокола. И хотя ей нельзя целиком доверяться, на первом же сеансе связи доктор отправил в центр многословный отчет. Геворкян хмурился, читая его. Он любил краткость.

А у Драча до самой Земли было паршивое настроение. Ему хотелось спать, и короткие наплывы забытья не освежали, а лишь пугали настойчивыми кошмарами.

* * *

Мобиль института биоформирования подали вплотную к люку. Домби пообещал на прощание:

– Я вас навещу. Мне хотелось бы сойтись с вами поближе.

– Считайте, что я улыбнулся, – ответил Драч, – вы приглашены на берег голубого озера.

В мобиле Драча сопровождал молодой сотрудник, которого он не знал. Сотрудник чувствовал себя неловко, ему, верно, было неприятно соседство Драча. Отвечая на вопросы, он глядел в окно. Драч подумал, что биоформиста из парня не получится. Драч перешел вперед, где сидел институтский шофер Полачек. Полачек был Драчу рад.

– Не думал, что ты выберешься, – сказал он с подкупающей откровенностью. – Грунин был не глупей тебя.

– Все-таки обошлось, – ответил Драч. – Устал только.

– Это самое опасное. Я знаю. Кажется, что все в порядке, а мозг отказывает.

У Полачека были тонкие кисти музыканта, а панель пульта казалась клавиатурой рояля. Мобиль шел под низкими облаками, и Драч смотрел вбок, на город, стараясь угадать, что там изменилось.

Читать дальшеКОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКАВы можете купить эту книгу и продолжить чтениеХотите узнать цену?ДА, ХОЧУ

Источник: https://libcat.ru/knigi/detskaya-literatura/detskaya-fantastika/344811-kir-bulychev-beloe-plate-zolushki.html

Краткое содержание Булычёв Белое платье Золушки

В первой главе говорится о биоформах – людях, структуру тела которых перестраивали для определенных работ, таких, где не помогли бы скафандры, специальное оборудование; после перестроенных людей приводили обратно в человеческий вид.

Об их жизни мы узнаем из небольшого отрывка о Драче, который, будучи в неродном облике, уже не ощущал себя обычным, нормальным человеком. Биоформ подвергся большим нагрузкам в командировке с доктором Домби, за что ему хотел дать нормальный отпуск «символ института» – биоформист Геворкян. Драч решительно отказался, что вызывало недовольство биоформиста.

После, подслушав разговор с двумя сейсмологами, тот взялся за еще одно дело – предотвращение извержения вулкана Осенняя сопка, где погиб.

Спустя полгода, гусар оказался на планете Проект-18, исследуемой учеными: ему поручили отвезти груз. Планета примечательна тем, что практически вся ее поверхность была покрыта океаном; суша – лишь парочка островов.

Чисто случайно он узнает о том, что возлюбленная здесь; в найденной записке говорится, что девушка не хочет его видеть, причины не объяснены.

Но Марина сейчас далеко не та, каковой ее запомнил Павлыш: она в образе птицы; девушка тоже биоформ.

Через какое-то время планету поражает землетрясение, где в ходе спасательных работ гусар спасает любимую. Птица, очнувшись, говорит механическим голосом, а он признается ей в любви. Все же двум молодым людям пришлось расстаться. На память Слава получает милый сердцу портрет в тонко вырезанной нефритовой рамке.

Кир Булычев своим рассказом словно говорит нам, что хорошие люди в любом облике останутся такими. Герои здесь светлые, чистые, добрые, как в детских сказках.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Булычёв. Все произведения

Белое платье Золушки. Картинка к рассказу

Сейчас читают

• Краткое содержание Гофман Королевская невеста
  В книге рассказывается о жизни разных людей и жизненных обстоятельствах. Прошлый год был благословенным и принес много пользы и урожая сельским жителям. На полях росли пшеница и рожь, овес и ячмень.
• Краткое содержание Фицджеральд По эту сторону рая
  В 1920 году, американский писатель Френсис Фицжеральд написал классический роман «По эту сторону рая». Эмори Блейн – главный герой романа, живет в богатой американской семье, с детства, парень привык добиваться поставленной цели
• Краткое содержание Осеева Динка прощается с детством
  Эта книга – продолжение повести Валентины Осеевой «Динка». Только теперь это уже не десятилетняя девчонка-сорванец, Динке здесь пятнадцать лет.
• Краткое содержание Солженицын Как жаль
  Рассказ А. И. Солженицына Как жаль написан в 1965 году. Главная героиня – Анна Модестовна, дочь репрессивного. Рассказ начинается с того момента, когда она приходит в какое-то учреждение
• Краткое содержание Державин Фелица
  Это Ода прославляет Екатерину Великую, ставя царицу очень высоко. Язык оды, конечно, сейчас кажется слишком торжественным и тяжелым, кроме того, использует Державин много отсылок к мифам и легендам.

Источник: https://2minutki.ru/kratkie-soderzhaniya/bulychyov/bulychyov-beloe-plate-zolushki-pereskaz

Читать

Кир Булычев

Белое платье Золушки

Глава 1

О некрасивом биоформе

Ну вот и все. Драч снял последние показания приборов, задраил кожух и отправил стройботов в капсулу. Потом заглянул в пещеру, где прожил два месяца, и ему захотелось апельсинового сока.

Так, что голова закружилась. Это реакция на слишком долгое перенапряжение. Но почему именно апельсиновый сок?..

Черт его знает почему… Но чтобы сок журчал ручейком по покатому полу пещеры – вот он, весь твой, нагнись и лакай из ручья.

Драч выбрался к капсуле и, прежде чем войти в нее, в последний раз взглянул на холмистую равнину, на бурлящее лавой озеро у горизонта и черные облака.

Ну, все. Драч нажал сигнал готовности… Померк свет, отлетел, остался на планете ненужный больше пандус.

В корабле, дежурившем на орбите, вспыхнул белый огонек.

– Готовьтесь встречать гостя, – сказал капитан.

Через полтора часа Драч перешел по соединительному туннелю на корабль. Невесомость мешала ему координировать движения, хотя не причиняла особых неудобств. Ему вообще мало что причиняло неудобства. Тем более что команда вела себя тактично, и шуток, которых он опасался, потому что очень устал, не было.

Время перегрузок он провел на капитанском мостике и с любопытством разглядывал сменную вахту в амортизационных ваннах. Перегрузки продолжались довольно долго, и Драч выполнял обязанности добровольного сторожа. Он не всегда доверял автоматам, потому что за последние месяцы не раз обнаруживал, что сам надежнее, чем они.

Драч ревниво следил за пультом и даже в глубине души ждал повода, чтобы вмешаться, но повода не представилось.

* * *

Об апельсиновом соке он мечтал до самой Земли. Как назло, апельсиновый сок всегда стоял на столе в кают-компании, и потому Драч не заходил туда, чтобы не видеть графина с пронзительно желтой жидкостью.

Драч был единственным пациентом доктора Домби, если вообще Драча можно назвать пациентом.

– Чувствую неполноценность, – жаловался доктору Драч, – из-за этого проклятого сока.

– Не в соке дело, – возразил Домби. – Твой мозг мог бы придумать другой пунктик. Например, мечту о мягкой подушке.

– Но мне хочется апельсинового сока. Вам этого не понять.

– Хорошо еще, что ты говоришь и слышишь, – сказал Домби. – Грунин обходился без этого.

– Относительное утешение, – ответил Драч. – Я не нуждался в этом несколько месяцев.

Аппаратура корабельной лаборатории Домби не годилась, чтобы серьезно обследовать Драча. Оставалась интуиция, а она била во все колокола. И хотя ей нельзя целиком доверяться, на первом же сеансе связи доктор отправил в центр многословный отчет. Геворкян хмурился, читая его. Он любил краткость.

А у Драча до самой Земли было паршивое настроение. Ему хотелось спать, и короткие наплывы забытья не освежали, а лишь пугали настойчивыми кошмарами.

* * *

Мобиль института биоформирования подали вплотную к люку. Домби пообещал на прощание:

– Я вас навещу. Мне хотелось бы сойтись с вами поближе.

– Считайте, что я улыбнулся, – ответил Драч, – вы приглашены на берег голубого озера.

В мобиле Драча сопровождал молодой сотрудник, которого он не знал. Сотрудник чувствовал себя неловко, ему, верно, было неприятно соседство Драча. Отвечая на вопросы, он глядел в окно. Драч подумал, что биоформиста из парня не получится. Драч перешел вперед, где сидел институтский шофер Полачек. Полачек был Драчу рад.

– Не думал, что ты выберешься, – сказал он с подкупающей откровенностью. – Грунин был не глупей тебя.

– Все-таки обошлось, – ответил Драч. – Устал только.

– Это самое опасное. Я знаю. Кажется, что все в порядке, а мозг отказывает.

У Полачека были тонкие кисти музыканта, а панель пульта казалась клавиатурой рояля. Мобиль шел под низкими облаками, и Драч смотрел вбок, на город, стараясь угадать, что там изменилось.

Геворкян встретил Драча у ворот. Грузный, носатый старик с голубыми глазами сидел на лавочке под вывеской «Институт биоформирования Академии наук». Для Драча, да и не только для Драча, Геворкян давно перестал быть человеком, а превратился в понятие, символ института.

– Ну вот, – произнес Геворкян. – Ты совсем не изменился. Ты отлично выглядишь. Почти все кончилось. Я говорю «почти», потому что теперь главные заботы касаются меня. А ты будешь гулять, отдыхать и готовиться.

• – К чему?
• – Чтобы пить этот самый апельсиновый сок.
• – Значит, доктор Домби донес об этом и дела мои совсем плохи?

– Ты дурак, Драч. И всегда был дураком. Чего же мы здесь разговариваем? Это не лучшее место.

Окно в ближайшем корпусе распахнулось, и оттуда выглянули сразу три головы. По дорожке от второй лаборатории бежал, по рассеянности захватив с собой пробирку с синей жидкостью, Дима Димов.

– А я не знал, – оправдывался он, – мне только сейчас сказали.

И Драча охватило блаженное состояние блудного сына, который знает, что на кухне трещат дрова и пахнет жареным тельцом.

– Как же можно? – нападал на Геворкяна Димов. – Меня должны были поставить в известность. Вы лично.

– Какие уж тут тайны, – отвечал Геворкян, будто оправдываясь.

Драч понял, почему Геворкян решил обставить его возвращение без помпы. Геворкян не знал, каким он вернется, а послание Домби его встревожило.

– Ты отлично выглядишь, – сказал Димов.

Они вошли в холл и на минуту остановились у портрета Грунина. Люди на других портретах улыбались. Грунин не улыбался. Он всегда был серьезен. Драчу стало грустно. Грунин был единственным, кто видел, знал, ощущал пустоту и раскаленную обнаженность того мира, откуда он сейчас вернулся.

* * *

Драч уже второй час торчал на испытательном стенде. Датчики облепили его, как мухи. Провода тянулись во все углы. Димов колдовал у приборов. Геворкян восседал в стороне, разглядывая экраны и косясь на информационные таблицы.

– Ты где будешь ночевать? – спросил Геворкян.

– Хотел бы у себя. Мою комнату не трогали?

– Все, как ты оставил.

– Тогда у себя.

– Не рекомендую, – посоветовал Геворкян. – Тебе лучше отдохнуть в барокамере.

– И все-таки.

– Настаивать не буду. Хочешь спать в маске, ради бога…

Геворкян замолчал. Кривые ему не нравились, но он не хотел, чтобы Драч это заметил.

– Что вас смутило? – спросил Драч.

– Не вертись, – остановил его Димов. – Мешаешь.

– Ты слишком долго пробыл в полевых условиях. Домби должен был отозвать тебя еще два месяца назад.

– Из-за двух месяцев пришлось бы все начинать сначала.

– Ну-ну. – Непонятно было, одобряет Геворкян Драча или осуждает.

– Когда вы думаете начать? – поинтересовался Драч.

– Хоть завтра утром. Но я тебя очень прошу, спи в барокамере. Это в твоих интересах.

– Если только в моих интересах… Я зайду к себе.

– Пожалуйста. Ты вообще нам больше не нужен.

«Плохи мои дела, – подумал Драч, направляясь к двери. – Старик сердится».

Драч не спеша пошел к боковому выходу мимо одинаковых белых дверей. Рабочий день давно кончился, но институт, как всегда, не замер и не заснул. Он и прежде напоминал Драчу обширную клинику с дежурными сестрами, ночными авралами и срочными операциями.

Маленький жилой корпус для кандидатов и для тех, кто вернулся, был позади лабораторий, за бейсбольной площадкой. Тонкие колонны особняка казались голубыми в лунном сиянии. Одно или два окошка в доме светились, и Драч тщетно пытался вспомнить, какое из окошек принадлежало ему.

Сколько он прожил здесь? Чуть ли не полгода.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=31987&p=1

Книга Белое платье Золушки — читать онлайн. Булычев Кир. Книги читать онлайн бесплатно без регистрации

Кир Булычев

Белое платье Золушки

Глава 1

О НЕКРАСИВОМ БИОФОРМЕ

Ну вот и все. Драч снял последние показания приборов, задраил кожух и отправил стройботов в капсулу. Потом заглянул в пещеру, где прожил два месяца, и ему захотелось апельсинового сока.

Так, что голова закружилась. Это реакция на слишком долгое перенапряжение. Но почему именно апельсиновый сок?..

Черт его знает почему… Но чтобы сок журчал ручейком по покатому полу пещеры – вот он, весь твой, нагнись и лакай из ручья.

Драч выбрался к капсуле и, прежде чем войти в нее, в последний раз взглянул на холмистую равнину, на бурлящее лавой озеро у горизонта и черные облака.

Ну, все. Драч нажал сигнал готовности… Померк свет, отлетел, остался на планете ненужный больше пандус.

В корабле, дежурившем на орбите, вспыхнул белый огонек.

– Готовьтесь встречать гостя, – сказал капитан.

Через полтора часа Драч перешел по соединительному туннелю на корабль. Невесомость мешала ему координировать движения, хотя не причиняла особых неудобств. Ему вообще мало что причиняло неудобства. Тем более что команда вела себя тактично, и шуток, которых он опасался, потому что очень устал, не было.

Время перегрузок он провел на капитанском мостике и с любопытством разглядывал сменную вахту в амортизационных ваннах. Перегрузки продолжались довольно долго, и Драч выполнял обязанности добровольного сторожа. Он не всегда доверял автоматам, потому что за последние месяцы не раз обнаруживал, что сам надежнее, чем они.

Драч ревниво следил за пультом и даже в глубине души ждал повода, чтобы вмешаться, но повода не представилось.

* * *

Об апельсиновом соке он мечтал до самой Земли. Как назло, апельсиновый сок всегда стоял на столе в кают-компании, и потому Драч не заходил туда, чтобы не видеть графина с пронзительно желтой жидкостью.

Драч был единственным пациентом доктора Домби, если вообще Драча можно назвать пациентом.

– Чувствую неполноценность, – жаловался доктору Драч, – из-за этого проклятого сока.

– Не в соке дело, – возразил Домби. – Твой мозг мог бы придумать другой пунктик. Например, мечту о мягкой подушке.

– Но мне хочется апельсинового сока. Вам этого не понять.

– Хорошо еще, что ты говоришь и слышишь, – сказал Домби. – Грунин обходился без этого.

– Относительное утешение, – ответил Драч. – Я не нуждался в этом несколько месяцев.

Аппаратура корабельной лаборатории Домби не годилась, чтобы серьезно обследовать Драча. Оставалась интуиция, а она била во все колокола. И хотя ей нельзя целиком доверяться, на первом же сеансе связи доктор отправил в центр многословный отчет. Геворкян хмурился, читая его. Он любил краткость.

А у Драча до самой Земли было паршивое настроение. Ему хотелось спать, и короткие наплывы забытья не освежали, а лишь пугали настойчивыми кошмарами.

* * *

Мобиль института биоформирования подали вплотную к люку. Домби пообещал на прощание:

– Я вас навещу. Мне хотелось бы сойтись с вами поближе.

– Считайте, что я улыбнулся, – ответил Драч, – вы приглашены на берег голубого озера.

В мобиле Драча сопровождал молодой сотрудник, которого он не знал. Сотрудник чувствовал себя неловко, ему, верно, было неприятно соседство Драча. Отвечая на вопросы, он глядел в окно. Драч подумал, что биоформиста из парня не получится. Драч перешел вперед, где сидел институтский шофер Полачек. Полачек был Драчу рад.

– Не думал, что ты выберешься, – сказал он с подкупающей откровенностью. – Грунин был не глупей тебя.

– Все-таки обошлось, – ответил Драч. – Устал только.

– Это самое опасное. Я знаю. Кажется, что все в порядке, а мозг отказывает.

У Полачека были тонкие кисти музыканта, а панель пульта казалась клавиатурой рояля. Мобиль шел под низкими облаками, и Драч смотрел вбок, на город, стараясь угадать, что там изменилось.

Геворкян встретил Драча у ворот. Грузный, носатый старик с голубыми глазами сидел на лавочке под вывеской «Институт биоформирования Академии наук». Для Драча, да и не только для Драча, Геворкян давно перестал быть человеком, а превратился в понятие, символ института.

– Ну вот, – произнес Геворкян. – Ты совсем не изменился. Ты отлично выглядишь. Почти все кончилось. Я говорю «почти», потому что теперь главные заботы касаются меня. А ты будешь гулять, отдыхать и готовиться.

• – К чему?
• – Чтобы пить этот самый апельсиновый сок.
• – Значит, доктор Домби донес об этом и дела мои совсем плохи?

– Ты дурак, Драч. И всегда был дураком. Чего же мы здесь разговариваем? Это не лучшее место.

Окно в ближайшем корпусе распахнулось, и оттуда выглянули сразу три головы. По дорожке от второй лаборатории бежал, по рассеянности захватив с собой пробирку с синей жидкостью, Дима Димов.

– А я не знал, – оправдывался он, – мне только сейчас сказали.

И Драча охватило блаженное состояние блудного сына, который знает, что на кухне трещат дрова и пахнет жареным тельцом.

– Как же можно? – нападал на Геворкяна Димов. – Меня должны были поставить в известность. Вы лично.

– Какие уж тут тайны, – отвечал Геворкян, будто оправдываясь.

Драч понял, почему Геворкян решил обставить его возвращение без помпы. Геворкян не знал, каким он вернется, а послание Домби его встревожило.

– Ты отлично выглядишь, – сказал Димов.

Они вошли в холл и на минуту остановились у портрета Грунина. Люди на других портретах улыбались. Грунин не улыбался. Он всегда был серьезен. Драчу стало грустно. Грунин был единственным, кто видел, знал, ощущал пустоту и раскаленную обнаженность того мира, откуда он сейчас вернулся.

* * *

Драч уже второй час торчал на испытательном стенде. Датчики облепили его, как мухи. Провода тянулись во все углы. Димов колдовал у приборов. Геворкян восседал в стороне, разглядывая экраны и косясь на информационные таблицы.

– Ты где будешь ночевать? – спросил Геворкян.

– Хотел бы у себя. Мою комнату не трогали?

– Все, как ты оставил.

– Тогда у себя.

– Не рекомендую, – посоветовал Геворкян. – Тебе лучше отдохнуть в барокамере.

– И все-таки.

– Настаивать не буду. Хочешь спать в маске, ради бога…

Геворкян замолчал. Кривые ему не нравились, но он не хотел, чтобы Драч это заметил.

– Что вас смутило? – спросил Драч.

– Не вертись, – остановил его Димов. – Мешаешь.

– Ты слишком долго пробыл в полевых условиях. Домби должен был отозвать тебя еще два месяца назад.

– Из-за двух месяцев пришлось бы все начинать сначала.

– Ну-ну. – Непонятно было, одобряет Геворкян Драча или осуждает.

– Когда вы думаете начать? – поинтересовался Драч.

– Хоть завтра утром. Но я тебя очень прошу, спи в барокамере. Это в твоих интересах.

– Если только в моих интересах… Я зайду к себе.

– Пожалуйста. Ты вообще нам больше не нужен.

«Плохи мои дела, – подумал Драч, направляясь к двери. – Старик сердится».

Источник: https://izdaiknigu.ru/bookread-31987

Кир Булычев — Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки (сборник)

Кир Булычев

Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки

© Кир Булычёв, наследники, текст, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Истории о докторе Павлыше

Доктор Павлыш – один из самых известных героев Кира Булычёва. Впервые он появляется в повести «Последняя война» (1970). Корабль «Сегежа» прилетает на планету, недавно пережившую ядерную войну. Название корабля неслучайно: именно на сухогрузе «Сегежа» во время перехода по Северному морскому пути в 1967 году Кир Булычёв познакомился с корабельным врачом, ставшим прототипом его героя.

В 1972 году вышла повесть «Великий дух и беглецы». Корабль доктора Павлыша «Компас» терпит катастрофу. В живых остается только он один.

Отправив сообщение о происшедшем, Павлыш отправляется исследовать планету, на которую ему удалось высадиться, и обнаруживает гуманоидов.

Их цивилизация еще в самом начале своего развития, и в то же время, как видит Павлыш, над этими первобытными инопланетянами проводит эксперимент неизвестная высокоразвитая цивилизация.

«Белое платье Золушки» (1980) – история о любви. На Луне, на карнавале, доктор Павлыш встречает странную девушку. После мимолетного знакомства у него остается только ее имя, Марина Ким, и короткая записка.

Спустя несколько месяцев, работая на планете Проект-18, почти полностью покрытой океаном, доктор Павлыш узнает, что Марина тоже здесь. Он пытается с ней встретиться, но она отказывается. Причина – она стала биоформом: ее тело изменили для работы в тех условиях, в которых обычный человек работать не может.

Однажды случается землетрясение, и доктор Павлыш спасает птицу, которая на самом деле измененная Марина.

Повесть «Тринадцать лет пути» (1983) рассказывает о юности доктора Павлыша, когда он, тогда еще курсант, оказался на экспериментальном корабле «Антей», уже сто лет летящем к Альфе Лебедя. Благодаря телепортации экипаж меняется каждый год, но, когда прибывает смена Павлыша, связь с Землей обрывается. Приходится выбирать: возвращаться домой или лететь оставшиеся тринадцать лет до цели.

В предельно неблагоприятной окружающей среде они постоянно находятся на грани жизни и смерти: старшее поколение стареет и теряет надежду, а младшее знает о Земле только от родителей. Но в момент отчаяния потерпевшие замечают в небе объект, который может быть только рукотворным.

Действительно, на планету высадилась еще одна экспедиция, в составе которой есть и доктор Павлыш. Обнаружив потерпевший крушение корабль «Полюс», его экипаж она сначала посчитала погибшим, но в конце концов встретилась с выжившими.

Истории о докторе Павлыше – это классическая космическая фантастика 1970-х годов, эпохи интенсивного освоения космоса и холодной войны, наивных надежд на скорые полеты к дальним звездам и парализующего ужаса перед возможностью ядерной катастрофы. Но прежде всего они – о людях из будущего, которых мы хотели бы видеть в нашем настоящем.

В доме было сыро, мошка толклась у светильника, давно надо бы его погасить, мать, конечно, забыла, но на улице дождь, полутьма. Олег валялся на койке – недавно проснулся. Ночью он сторожил поселок: гонял шакалов, они целой стаей лезли к сараю, чуть самого не задрали.

В теле были пустота и обыкновенность, хотя сам от себя он ждал волнения, может, страха. Ведь пятьдесят на пятьдесят – вернешься или не вернешься. А если пятьдесят в квадрате? Должна быть закономерность, должны быть таблицы, а то вечно изобретаешь велосипед. Кстати, все собирался спросить старого, что такое велосипед. Парадокс.

Велосипеда нет, а Старый укоряет им, не задумываясь о смысле фразы.

На кухне закашляла мать. Она, оказывается, дома.

– Ты чего не пошла? – спросил он.

– Проснулся? Супу хочешь? Я согрела.

• – А кто за грибами ушел?
• – Марьяна с Диком.
• – И все?
• – Может, кто из ребят увязался.

Могли бы и разбудить, позвать. Марьяна не обещала, но было бы естественно, если бы позвала.

– Есть не хочется.

– Если дожди не кончатся, – сказала мать, – до холодов огурцы не вызреют. Все плесенью зарастет.

Мать вошла в комнату, разогнала ладонью мошку, задула светильник. Олег смотрел в потолок. Желтое пятно плесени увеличилось, изменило форму. Еще вчера оно было похоже на профиль Вайткуса: нос картошкой. А сегодня нос раздулся, как будто ужалила оса, и лоб выгнулся горбом. Дику в лесу неинтересно. Чего ему грибы собирать? Он охотник, степной человек, сам же всегда говорил.

– Мошки много, – уронила мать, – холодно ей в лесу.

– Нашла кого жалеть.

Дом был поделен пополам, на другой половине жили Старый и близнецы Дуровы. Он их взял к себе, когда старшие умерли. Близнецы всегда хворали: один выздоровеет, другой простудится.

– И куда тебе идти? – сказала мать. – Не дойдете же! Хорошо еще, если целыми вернетесь!

Сейчас мать заплачет. Она теперь часто плачет. По ночам бормочет, ворочается, потом начинает тихо плакать – можно догадаться, потому что шмыгает носом.

Или начинает шептать, как заклинание: «Я не могу, я больше не могу! Пускай я лучше умру…» Олег, если слышит, замирает: показать, что не спит, стыдно, как будто подсмотрел то, что видеть нельзя. Олегу стыдно сознаваться, но он не жалеет мать. Она плачет о том, чего для Олега нет.

Она плачет о странах, которые увидеть нельзя, о людях, которых здесь не было. Олег не помнит мать иной – только такой, как сегодня. Худая, жилистая женщина, пегие прямые волосы собраны сзади в пук, но всегда выбиваются и падают тяжелыми прядями вдоль щек, и мать дует на них, чтобы убрать с лица.

Лицо красное, в оспинках от перекатиполя, под глазами темные мешки, а сами глаза слишком светлые, как будто выцвели. Мать сидит за столом, вытянув жесткими ладонями вниз мозолистые руки. Ну плачь же, чего ты? Сейчас достанет фотографию… правильно, подвинула к себе коробку, открывает, достает фотографию.

За стеной Старый уговаривает близнецов поесть. Близнецы хнычут. Ученики гомонят, помогают Старому кормить малышей. Ну как будто самый обыкновенный день, как будто ничего не случилось. А что они делают в лесу? Скоро полдень. С обеда выходить, пора бы им возвращаться. Мало ли что может случиться с людьми в лесу?

Источник: https://libking.ru/books/sf_space/670947-kir-bulychev-poselok-trinadcat-let-puti-velikij-duh-i-beglecy-beloe-plate-zolushki-sbo.html

Кир Булычев «Белое платье Золушки»

На маскараде доктор Павлыш встречает прекрасную незнакомку, вскоре таинственно исчезнувшую. Случай встретиться выпадает им нескоро, но Марина не хочет встречи, а Павлыш может её не узнать.

Повесть написана в 1974 г. Первая публикация (1980) — в сокращении, далее — полный вариант без существенных изменений. Ранее и одновременно с полным вариантом повести публиковался рассказ «О некрасивом биоформе» (1974), который был включен в повесть в качестве первой главы. В третью главу «Проект-18» вошёл переработанный фрагмент рассказа «Садовник в ссылке» (1975).

Входит в:

Лингвистический анализ текста:

• Приблизительно страниц: 76
• Активный словарный запас: чуть ниже среднего (2700 уникальных слов на 10000 слов текста)
• Средняя длина предложения: 49 знаков — на редкость ниже среднего (81)!
• Доля диалогов в тексте: 46%, что немного выше среднего (37%)
• подробные результаты анализа >>

 1983 г. 1992 г. 1993 г. 1997 г. 2000 г. 2002 г. 2005 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. Издания на иностранных языках: 1985 г. 1986 г. 2011 г.

Доступность в электронном виде:

Сортировка: по дате | по рейтингу | по оценке

Страницы: 12

LENA56, 18 декабря 2008 г.

:rev: Ну и гусар же это доктор Павлыш! В каждой повести у него новая девушка и с каждой внеземная любовь!

1. Тринадцать лет пути — Гражина,
2. Последняя война — Снежана,
3. Закон для дракона — Татьяна-маленькая,
4. Поселок — Салли,
5. Белое платье Золушки — Марина.

А кроме шуток — повесть хорошая и светлая, мужество людей, готовых на все ради движения вперед, воспевающая. Согласиться стать некрасивым (или красивым) биоформом, проделать адскую работу и даже погибнуть…

lammik, 27 февраля 2018 г.

На балу-маскараде в Селенопорте Владислав Павлыш встречает Золушку, точнее, девушку в костюме Золушки — Марину Ким. И как положено всякой Золушке, после бала она исчезает, оставив загадочную записку с просьбой не искать её в ближайшие два года. Однако судьба сведёт Владислава и Марину раньше. На планете Проект-18, где находится Станция Института биоформироания…

Во-первых, подтвердилась догадка о том, что при всей своей правильности доктор Павлыш весьма неравнодушен к женскому полу. Уже забыты Гражина из «Тринадцати лет пути» и Снежина из «Последней войны».

И не просто пилотирование, оказывается, он был чемпионом Москвы по этой прикладной дисциплине.

В повести речь идёт о противостоянии людей и стихий. Причём жертвы на которые идут люди, в этом противостоянии весьма и весьма велики. Драч и Грунин погибают, остальные биоформы ежедневно рискуют здоровьем и самими жизнями, Марина ссорится с отцом.

Начинаешь задумываться о том, стоит ли оно того. И понимаешь, что стоит. Всегда найдутся люди, которых влечёт дорога в неизведанное. Будь то учёные, путешественники или испытатели.

Именно они и слышат тот зов Прометея, не дающий тихо жить до старости в спокойном пригороде, копаясь на грядках и собирая значки.

Кисейная Барышня, 27 февраля 2009 г.

Если честно, как-то не очень впечатлило.

Во-первых, как отмечалось ранее, нет ощущения целостности произведения. Его можно смело разбить на две части — про Драча и про Павлыша.

Конечно, всё понятно, что история первого заканчивается его гибелью, а дальше уже следует продолжение, главным героем которого выступает доктор Павлыш. Всё понятно. Но именно ощущения того, что это не два разных рассказа, что это всё — одна большая история, нет.

Как пазл, в котором не хватает какой-то крупной и важной детали — вроде бы, всё на месте и понятно, что из чего проистекает, но не складываются кусочки в единое целое.

Хотя, учитывая тематику (биоформия), простора для полёта фантазии сколько угодно. В конце концов, должен же что-то чувствовать человек, меняющий своё человеческое обличье. А получается, что он практически ничего не чувствует.

Первые несколько страниц я вообще не могла понять, кто есть Драч — человек? робот? Понятия биоформа в начале не было. То же касается и романтической тематики — отношения Марины и Павлыша. Понятно, что они — отношения, чувства — есть, но читатель их не видит.

Он о них только догадывается по поступкам героев. От этого всё это выглядит несколько суховато и даже схематично.

В-третьих, сама тема романтических отношений мне показалась какой-то неестественной, практически высосанной из ничего.

Она не оставила каких-то тёплых впечатлений, светлой радости осознания того, что два человека нашли друг друга (а концовка определённо указывает на то, что продолжение следует, неважно, в рамках цикла про Павлыша или вне их), как это бывает после прочтения романтических историй.

Она оставила какое-то непонятное ощущение недосказанности с одной стороны, нелогичности — с другой, и ощущение того, что это здесь, скорее всего, лишнее — с третьей.

Но есть, конечно, и много положительных моментов. Сама идея биоформии мне показалась очень интересной. Было бы приятно увидеть эту тему ещё где-нибудь, только шире, глубже. Булычевский оптимистичный взгляд на светлое будущее человечества не может не вселять оптимизм. Ну, и, конечно же, доблестный и благородный Павлыш, как всегда, на высоте. А вот героическая смерть Драча очень даже тронула.

yfnfkmz12041978, 16 марта 2018 г.

Как то до этого момента такого накала страстей не наблюдалось, Павлыш ревнует- не может быть!!! Женщины были разные; Гражина, Снежина, Татьяна, но все это тускло и без красок. А здесь Гусар.

Долго ли Марина Ким будет на горизонте нашего внимания?. Надо сказать, что автору образ удался. Без сарказма.

Но вот первая часть произведения «о некрасивом биоформе» тронула за душу. Очень сильный образ настоящего человека, его героики и готовности к самопожертвованию. Такие как Драч и Грунин достойны восхищения.

Которое в моем понимании, в моей голове, переходит скорее в ступор перед ужасом выбора между жизнью и смертью. Мозг замерзает и включается холодный расчет. — Надо успеть, иначе погибнут люди, что находятся на западном склоне и дальше на равнине, — они так думали.

Да, для общества необходимы люди которых манит неизведанное и опасное, новое и загадочное.

Павлыш эволюционирует, у него появились новые навыки виртуозного вождения Флайера. И ему тоже пришлось побывать в переделках и рисковать собой.

Модест122, 18 сентября 2015 г.

«Белое платье Золушки»- очень лирично, очень тонко, немного сентиментально. Отличная работа Мастера! Неожиданно возникшая любовь Павлыша к Марине-птице, чем не поэма? Одно меня покоробило-глава первая о Драче.

От этого фрагмента за версту тянет специфическим «советским» героизмом. Человек (ну, или биоформ, но все равно — человек), жертвует собой ради спасения груды железок (завод и станция) у подножия вулкана.

Люди гибли спасая дорогостоящую (и не очень) технику и это считалось подвигом! Человеческая жизнь за неодушевленную вещь!!! А ведь вещь можно построить или сделать заново, жизнь- никогда… Надеюсь, времена эти остались в прошлом и жизнь человеческая теперь бесценна и уникальна. Надеюсь…

Yazewa, 6 ноября 2010 г.

Во время чтения ни на минуту не оставляло ощущения… нет, не вторичности, но — безусловной схожести с Миром Полудня АБС. Именно эта вещь, остальные из цикла о Павлыше — нет. А здесь — абсолютная схожесть, и стилистическая, и сюжетная.

И те же чудесные, разные — но такие замечательные люди, все как один фанаты своего дела, трудоголики и подвижники. Полностью вписывающиеся в компанию героев, например «Возвращения». Это картинки из того же мира.

И нарисованные правтически в том же стиле, и очень похожим языком.

Читалось с большим удовольствием, и именно по причиным, указанным выше. Это же просто большая радость — читать о таком мире, о таких людях.

Vargnatt, 18 июня 2007 г.

Интереснейшая тема, автором так и не раскрытая до конца. Вместо того, чтобы углубиться в природу биоформов, в их внутренние ощущения, дотронуться до разума стоически выдерживающего дикую душевную боль, стать человеком закованным в чуждую ему форму, Булычёв, к моему сожалению, переносит акценты на лирическую тему любви Павлыша и девушки-чайки(???), как всегда безответную и грустную.

А как было бы интересно проследить за всеми этапами превращения Драча в ту черепаху-осьминога, как было бы интересно придумать ещё целую кучу разных биоформов.

Эта богатейшая для выгула фантазии почва, автором разработана не до конца, и размышлять о том, что могло бы быть, можно очень, очень долго.

Gourmand, 19 марта 2015 г.

Дич и Нильс, черепахи — вообще оказались за бортом. Что они должны чувствовать, какие новые стремления и мысли возникают в таком теле — ничего не сказал автор. Потому что автору важнее было показать Гусара и Золушку. Ну, показал. Ну, симпатично.

Но далеко не ново и не оригинально.

Местами излишне затянуто, но читается хорошо, легко. Жаль, что в принципе ни о чём.

ArtTrapeza, 2 октября 2017 г.

Прочитал сокращённый вариант повести из сборника «Перевал» (в нём 80 страниц покетбучного формата, нет включений про Драча и путешественника во времени, нет разбиения на главы). Так что оцениваю только его. На мой взгляд как-то средне.

Фантастических допущений касаться не буду — мне кажется, что это не самая важная часть. Язык хорош, а вот сюжет показался несколько рыхловат. Однако к концу чтения моё мнение улучшилось — всё же романтика в повести несомненна и приятна, как любовная, так и исследовательская. Только кажется, чего-то немного не хватает.

Может быть, полный вариант лучше? Но я не настолько заинтересован, чтобы выяснять это.

P. S. И всё-таки повесть не выходит у меня из головы. Возможно, именно из-за того, что я никак не могу решить, нравится мне она или нет. Я не в восторге, но и плохой не могу её назвать. У меня вообще не получается привести её части к общему знаменателю, какая-то она несбалансированная, что-ли. А если дополнения её только ухудшили?

L I T L, 18 апреля 2014 г.

Павлыш — дурак!

Да, дурак!

Если ты встретил свою любовь — то хватайся за неё всем собой! Забудь о бо всём! Не упусти! Ведь такой шанс настолько редко выпадает!

А он все себе гусарствует. Мне честно говоря его отношение к женщинам кажется эгоистичным.

Очень понравилась первая часть «О некрасивом биоформе». Драчом можно по-настоящему восхищаться, и его очень жаль. Вот так просто и без всяких самолюбивых мыслишек идти на подвиг, на смерть. Вот это настоящий героизм, как я его понимаю. Очень сильный образ настоящего человека, несмотря на внешность. Да, человек это не две руки и две ноги

god54, 12 марта 2012 г.

Тема любви близка К.Булычеву и, как мне кажется, получила свою наивысшую оценку в рассказе «Снегурочка». В данном случае, при всем моем самом наилучшем отношении к автору, тема не раскрыта.

Нет, она описана, зачастую красивыми словами, аллегорическими сценами, но за всей этой сентиментальностью не чувствуется сила чувств, нет надрыва, страсти. Два разных рассказа соединены неким переходным мостиком и… и все.

Читаешь, а верится с трудом в искренность чувств.

Страницы: 12

Подписаться на отзывы о произведении

Источник: https://fantlab.ru:5555/work12004