Школа для дураков — краткое содержание романа соколова

Предоставлено пользователем: Николай Косенко

Вета Аркадьевна Акатова — Тальяна Лосева

Предоставлено пользователем: Николай Косенко

Роза Ветровна — Элен Касьяник, Савл Петрович Норвегов — Сергей Каплунов

Предоставлено пользователем: Николай Косенко

1/4

7

Говорят, британские ученые недавно придумали тоненькую ниточку, способную выдерживать какую-то немыслимую нагрузку. В России такую ниточку придумали раньше — Юрий Погребничко уже четверть века плетет из нее спектакли в своем театре.

Тонны смыслов пульсируют среди неторопливых и негромких мизансцен, едва уловимых лейтмотивов, смутно угадывающихся цитат, фрагментарной сценографии с неизменными знаками советской России и всеми прочими классическими атрибутами театра «Около».

Роман Саши Соколова «Школа для дураков», советский «Форрест Гамп», — это такие псевдомемуары.

Ученик Такой-то, наивный, блаженный шизофреник, вместе со своим мрачноватым альтер эго живет в мире фантазий и воспоминаний о спецшколе и прекрасных учителях, периодически беседуя с автором (с воздушным трепетом его играет Лилия Загорская).

Все это похоже на сон, в котором советская действительность перемешалась со сказкой. Но, как в родственных «Около» по настроению мультфильмах Ивана Максимова, в спектакле суть определяет не столько сюжет, сколько изобилие логически необъяснимых нюансов.

Например, учитель географии Норвегов (Сергей Каплунов) с детской беззаботностью принимается тюкать рельсы привязанной к веревочке гайкой. Много позже, отправляясь в мир иной (в распахнутые двери, ведущие во тьму), он эту гайку отдаст любимому ученику. Из таких «веревочек», означающих все и ничего, сплетается весь спектакль.

«Настоящее» для Погребничко — это одновременно сиюминутное и подлинное, и это настоящее всегда обязано прошлому: оно происходит только из-за того, что ему предшествовало.

Оттого на сцене люди в телогрейках, с аккордеонами, а из динамиков БГ поет романс Окуджавы, оттого портал ржавой сцены обрамлен обветшалой лепниной с серпом и молотом по центру, а авансцену занимает бесполезная клумба.

Можно сказать, что телогрейки и ржавчина для Погребничко то же, что воск и мед для Йозефа Бойса, — символ сакрального опыта пережитого.

И возможно, именно из-за такого подхода ко времени удивительные премьеры застенчивого 73-летнего стиляги никогда не становятся событиями — как вряд ли станет им и «Школа для дураков».

По Погребничко, чтобы стать настоящим, вещь должна обрести прошлое — и спектаклей, судя по всему, это тоже касается.

9

Намедни посетил я театр «Около дома Станиславского». Ходил на пьесу по мотивам «Школы для дураков» Саши Соколова. Во первых строках своего письма хочу признаться в любви к театру «Около». Это маленький, камерный и очень уютный театрик, обожаемый театралами, погружающий зрителей в сюрреалистические спектакли-сновидения.

Как сказал поэт:Господа! Если к правде святойМир дороги найти не умеет —Честь безумцу, который навеетЧеловечеству сон золотой!Юрий Погребничко, режиссер, уже 30 навевает златые сны в этом чудном месте. В своем спектакле он умудрился переплюнуть Соколова в галлюциногенности расссказываемой истории.

Первоисточник — при всей своей небывальщине (герои не замечают собственной смерти) — производим впечатление крайней целостности и монолитности.Спектакль же, как мне показалось, расслаивается на отдельные скетчи.Его жанр я бы обозначил как «Экзистенциальный стёб». Тягучая клоунада, заставляющая задуматься: кто мы, откуда пришли и куда уйдем.

Герои Погребничко , играют на аккордеонах и трубе, философствуют и, повинуясь воле режиссера, шагают по железнодорожным рельсам, напоминая шахматный этюд.В зале чувствуется томление, поскольку в спектакль вложена изрядная доля тоски.

Но, как сказано на официальном сайте, в спектакле «разлита ностальгическая нежность к прошлому, нежность эта странным образом уживается с иронией. И основная тема Погребничко – отсутствие счастья – не воспринимается трагично. Кто сказал, что мы обязательно будем счастливы?»

Мне кажется, в этом своем волшебном произведении, Юрий Погребничко достиг главной цели — домой я ушел в состоянии одухотворенном!..:))

Источник: https://www.afisha.ru/performance/91507/

«Эротика Текста»: «Школа для дураков» С.Соколова. Стоит ли читать классику русского постмодерна?

«Школа для дураков» – это первый роман Саши Соколова писателя, поэта и эссеиста, эмигрировавшего в 70-е годы сперва в Европу, а затем в США (сейчас живет в Канаде).

Оставаясь литератором, он сменил десяток профессий: журналист, военный переводчик, егерь, кочегар, побывал в советской армии, психлечебнице и тюрьме.

Concepture публикует материал, который поможет разобраться в том, стоит ли браться за чтение первого романа последнего русского писателя?

Саша Соколов издал три больших произведения: «Школа для дураков» (написан в 1973), «Между волком и собакой» (1980) и «Палисандрия» (1985), а затем перестал публиковаться (но не писать). Сам автор утверждает, что черновой вариант четвертого романа сгорел.

В России Соколова вновь открыли в 90-х, но к концу 2000-х опять стали забывать, ведь он не столь продуктивен и скандален как другие писатели его поколения – Виктор Ерофеев, Виктор Пелевин и Владимир Сорокин.

Однако это несправедливо, учитывая таланты Соколова: он показал, что огромные возможности русского языка либо забыты, либо до сих пор слабо исследованы (возможно, этот косвенный упрек отечественным литераторам многие до сих пор ему не простили).

Есть также мнение, что новое поколение российских прозаиков, в большинстве своем, в той или иной мере испытали влияние Соколова.

На фото: Саша Соколов и Марлин Ройл

Личный архив Саши Соколова

Свой первый роман Соколов напишет еще на Родине, а издаст уже в США, в 1976 году. «Школа для дураков» получит, в основном, благосклонные отзывы критиков, хотя и не всем в среде русской эмиграции придется по вкусу появление нового таланта.

В России этот роман появится в конце 80х – начале 90х и сразу же породит обширную библиографию.

Сегодня мода на Соколова (особенно у литературоведов) прошла, но «Школа для дураков» остается одним из «классических» произведений русского постмодерна.

Вам стоит прочесть «Школу для дураков», если:

1

Вас привлекают формальные эксперименты с текстом, которые призваны отразить не просто поток сознания, но сознание редуцированное, своеобразно искаженное (сознание ребенка-шизофреника).

Именно в связи со сложным текстом, полным скрытых аллюзий и одновременно психотических эффектов (например, буквализация метафоры) Соколова считают ярким примером литературы постмодерна с ее интересом к мозаичному, расколотому сознанию.

2

Вас вдохновляют авторы, хорошо знающие и любящие русский язык. Литературный язык Соколова – едва ли не эталон стилистического и лексического богатства русского языка. Его роман «Между собакой и волком» – это потрясающая энциклопедия народных словечек и речевых формул (но именно поэтому многие неизвестные слова можно понять, только опираясь на свою языковую интуицию).

«Школа для дураков» ему мало чем уступает, но погружает она не в толщу народной речи, а в язык детей, с их необычными попытками понять вещи взрослого мира, смысла которых они еще не знают. Это чтиво для филологов и настоящих ценителей языка – вам решать, относитесь вы к ним или нет.

3

Вы верите, что любви все возрасты покорны. И тут нечего добавить.

4

Для вас Набоков – вполне авторитетный советчик. Незадолго до смерти Владимир Набоков прочел первый роман Соколова, изданный в США. Роман ему понравился, он рекомендовал его как «обаятельную, трагическую и трогательнейшую книгу».

Впрочем, Набоков всегда был очень предвзятым (а порой и весьма странноватым в своих вкусах) литературным критиком – например, он яростно доказывал, что Достоевский – это убогая криминальная литературка, не достойная стоять в одном ряду с великими русскими писателями.

5

Вы уже наслышаны об этом романе, или о сложной биографии его автора, или даже прочли другие работы Саши Соколова (например, его поистине гениальное эссе «Тревожная куколка»). Если это так, то вам действительно пора познакомиться с его первым романом.

Вам не стоит тратить время на «Школу для дураков», если:

1

Вас раздражают тексты, в которых ничего сразу не понятно, а реалистическая канва событий отсутствует как класс. Линейное повествование, однозначные оценки со стороны автора, единство места, времени и действия – всё это отброшено автором, т.к. противоречит его замыслу (исследовать детское, расколотое сознание).

2

Вас не интересуют любовные страдания героя с отклонениями или попросту своих хватает. Ну что тут скажешь: бывает и такое.

3

Вы любите в сюжете мощную интригу с яркой развязкой и катарсисом. Их не будет, впрочем, даже само отсутствие развязки порой способно вызвать катарсис.

4

Вам больше нравится читать многостраничные продолжения, чем перечитывать ранее прочитанное. Саша Соколов опубликовал немного своих сочинений, после чего многократно их редактировал и сознательно писал «в стол», так что если он вам понравится, то вы обречены на перечитывание (впрочем, он пишет так, что каждое перечитывание как новое).

5

У вас достаточно личных поводов не обращаться к теме детства, не вспоминать свои юношеские перипетии и несчастные влюбленности. Детство – очень часто пора травм, а не радужных воспоминаний. Каждый имеет полное право не читать не только о том, что неинтересно, но и о том, что слишком болезненно.

В конечном счете «Школа для дураков» – это книга, которую трудно с чем-то сравнить. Она по-своему уникальна и неповторима, даже если признать, что в чем-то она не вполне удалась. То же самое можно сказать о каждом. Каждый из нас отличается от того, кем он хотел стать в детстве. Иногда об этом полезно вспомнить.

1. Саша Соколов – «Тревожная куколка: эссе».
2. П.Вайль, А.Генис – «Уроки школы для дураков».

Источник: https://concepture.club/post/rubrika_2021/erotika-teksta-shkola-dlja-durakov-s-sokolova-stoit-li-chitat-klassiku-russkogo-postmoderna

Сочинение на тему: краткое содержание «Школа для дураков» Саши Соколова

Модернизм связан с постижением и воплощением некой сверх­реальности. Исходной точкой модернизма является хаотичность, абсурдность мира, богооставленность действительности; универ­сальным состоянием — индивидуализм. Отчуждение мира от человека, враждебность внешнего мира выводят на метафизи­ческие, надличностные основы и ценности.

Для модерниста всегда самодостаточен мир, духовной свободы. В модернизме обна­руживается иррациональность и отрицание идеи исторического прогресса. В целом модернизм — это искусство элитарное. Но модернизм не разрушал существующие языки искусства, он вносил в них новое.

Модернизм в русской литературе возникает на рубеже XX века как отклик на трагическое осознание того, что «Бог умер», необходимо найти иную истину бытия. В современ­ной русской литературе модернизм представлен романами эмиг­ранта третьей волны Саши Соколова, произведениями В.

Нарбиковой, которые в новых условиях продолжают вторгаться в «царство духа», относимое ко внутренней жизни автора или его персонажа. Модернисты манипулируют языком, стремятся вы­рвать слово из плена универсальных законов, универсального мышления, перевести акцент на индивидуальную жизнь чело­века.

«Школа для дураков» Саши Соколова — это книга о подро­стке, страдающем раздвоением личности. Повествование строится как непрерывный монолог себя с другим собой. Мальчик живет своей внутренней жизнью, в своем собственном времени.

Вся внешняя действительность пропускается через его представле­ние о нем.

А представления весьма элементарны, не в смысле примитивны, а именно элементарны как простейшие состав­ляющие целого мира: «Первое проживаемое в опыте есть наибо­лее общая модель для всех людей: мама, папа, бабушка, школа, первая любовь, первая смерть».

У героя ограниченные представ­ления о внешней действительности. Но они сопрягаются с бо­гатством внутренней жизни. Пространство «Школы для дура­ков» ограничено кольцевой железной дорогой, по которой на­встречу друг другу ездят поезда из задачника по математике. Эта кольцевая дорога символизирует замкнутость, свернутость все­ленной.

Сама «Школа для дураков» — метафора мира, застывшего в законченных формах, где система подавляет индивидуальность.

Эта личность не хочет смиряться со временем, не­избежно ведущим к смерти, с пространством, ощутимо враждеб­ным для героя. Герой — максимально изолированная личность, живущая в диалоге с самим собой.

Выстроить какой-то повествовательный сюжет романа не­возможно. В мире мальчика стираются все временные понятия, уничтожаются причинно-следственные связи. Герой лишен чув­ства социального времени, а в его личном субъективном време­ни все происходит в настоящем. События прошлого и настояще­го предстают как одновременные.

Саша Соколов постоянно пока­зывает, что то, о чем говорит герой, происходит (происходило, будет происходить) всегда. Времена совмещаются. Умерший лю­бимый учитель Павел (Савл) Петрович Норвегов, примостив­шись на батарее, посвящает мальчика в подробности жизни, припоминает обстоятельства собственной смерти.

Герой про­должает учиться в школе для умственно отсталых и вместе с тем уже работает инженером и собирается жениться, при этом он живет на давно проданной даче, катается на велосипеде и пред­лагает руку Вете Акатовой.

«Можно ли быть инженером и школь­ником вместе, может, кому-то и нельзя, но я, выбравший сво­боду, одну из ее форм, я волен поступать как хочу, и являться кем угодно, вместе и порознь».

Саша Соколов «ставит под сомнение самый ход времени, растворяя человеческое существование с его неотклонимым век­тором от рождения к смерти в субстанциях природы и языка».

Герой преодолевает смерть, растворяя ее в вечном круговороте природы, которая вся, «исключая человека, представляет со­бою одно неумирающее, неистребимое целое». Герой властвует над временем и погружается в стихию языка. Он считает, что имя, название — это бессмысленная условность.

Поэтому имя, как и все в языке, текуче, непостоянно. Учитель Норвегов то Павел, то Савл, почтальон то Медведев, то Михеев. И совсем неважно, как «река называлась», «станция называлась».

Расчленив слово, по-новому скомпоновав его элементы, герой из слова «иссякнуть» получа­ет какую-то «сяку», напоминающую по произношению нечто японское.

И отсюда возникает целая миниатюра в японском стиле — гора, снег, одинокое дерево; и как бы справка о клима­те: «В среднем снежный покров — семь-восемь сяку, а при силь­ных снегопадах более адного дзе». Отсюда железнодорожники Николаев и Муромцев превращаются в Какамура и Муромацу.

Писатель в ряде фрагментов не использует знаков препина­ния. Предложения, слова, словосочетания свободно перетекают друг в друга, образуя неожиданные смыслы.

У Саши Соколова это не игра, а выявление органического свойства языка как «пер­вичной стихии, в которой заключены все возможности развития мира».

Благодаря тому, что писатель вызывает образы из слова, он создает удивительный мир, в котором картины зависят от ракурса, от поворота слова. Это и есть модернистское стремление к новому использованию языка.

На этой странице искали :

• школа для дураков анализ
• саша соколов школа для дураков анализ
• саша соколов школа для дураков краткое содержание
• соколов школа для дураков анализ

Сохрани к себе на стену!

Источник: https://vsesochineniya.ru/sochinenie-na-temu-kratkoe-soderzhanie-shkola-dlya-durakov-sashi-sokolova.html

Краткое содержание повести Соколова «Школа для дураков»

Герой учится в специальной школе для слабоумных детей. Но его болезнь отличается от того состояния, в котором пребывает большинство его одноклассников. В отличие от них, он не вешает кошек на пожарной лестнице, не ведет себя глупо и дико, не плюет никому в лицо на больших переменках и не мочится в карман.

Герой обладает, по словам учительницы литературы по прозвищу Водокачка, избирательной памятью: он запоминает только то, что поражает его воображение, и поэтому живет так, как хочет сам, а не так, как хотят от него другие.

Его представления о реальности и реальность как таковая постоянно смешиваются, переливаются друг в друга.

Герой считает, что его болезнь — наследственная, доставшаяся ему от покойной бабушки. Та часто теряла память, когда смотрела на что-нибудь красивое. Герой подолгу живет на даче вместе с родителями, и красота природы окружает его постоянно. Лечащий врач, доктор Заузе, даже советует ему не ездить за город, чтобы не обострять болезнь, но герой не может жить без красоты.

Самое тяжелое проявление его болезни — раздвоение личности, постоянный диалог с «другим собой». Он чувствует относительность времени, не может разложить жизнь на «вчера», «сегодня», «завтра» — как и вообще не может разлагать жизнь на элементы, уничтожать ее, анализируя. Иногда он чувствует свое полное растворение в окружающем, и доктор Заузе объясняет, что это тоже проявление его болезни.

Директор спецшколы Перилло вводит унизительную «тапочную систему»: каждый ученик должен приносить тапочки в мешке, на котором крупными буквами должно быть указано, что он учится в школе для слабоумных.

Когда он стоит босиком на платформе электрички, кажется, что он парит над щербатыми досками и плевками разных достоинств.

Герой хочет стать таким же честным, как Норвегов — «Павел, он же Савл». Норвегов называет его молодым другом, учеником и товарищем, рассказывает о Насылающем Ветер и смеется над книгой какого-то советского классика, которую дал герою его отец-прокурор.

Вместо этой Норвегов дает ему другую книгу, и герой сразу запоминает слова из нее: «И нам то любо — Христа ради, нашего света, пострадать».

Норвегов говорит, что во всем: в горьких ли кладезях народной мудрости, в сладких ли речениях и речах, в прахе отверженных и в страхе приближенных, в скитальческих сумах и в иудиных суммах, в войне и мире, в мареве и в мураве, в стыде и страданиях, во тьме и свете, в ненависти и жалости, в жизни и вне ее — во всем этом что-то есть, может быть, немного, но есть. Отец-прокурор приходит в бешенство от этой дурацкой галиматьи.

Герой влюблен в тридцатилетнюю учительницу ботаники Вету Акатову. Ее отец, академик Акатов, когда-то был арестован за чуждые идеи в биологии, потом отпущен после долгих издевательств и теперь тоже живет в дачной местности.

Герой мечтает о том, как закончит школу, быстро выучится на инженера и женится на Вете, и в то же время осознает неосуществимость этих мечтаний. Вета, как и вообще женщина, остается для него загадкой.

От Норвегова он знает, что отношения с женщиной — что-то совсем другое, чем говорят о них циничные надписи в школьном туалете.

Во время последнего своего урока, прощаясь с учениками, Норвегов говорит о том, что не боится увольнения, но ему мучительно больно расстаться с ними, девочками и мальчиками грандиозной эпохи инженерно-литературных потуг, с Теми Кто Пришли и уйдут, унеся с собою великое право судить, не будучи судимыми.

Вместо завещания он рассказывает им историю о Плотнике в пустыне. Этот плотник очень хотел работать — строить дом, лодку, карусели или качели. Но в пустыне не было ни гвоздей, ни досок. Однажды в пустыню пришли люди, которые пообещали плотнику и гвозди, и доски, если он поможет им вбить гвозди в руки распинаемого на кресте.

Плотник долго колебался, но все-таки согласился, потому что он очень хотел получить все необходимое для любимой работы, чтобы не умереть от безделья. Получив обещанное, плотник много и с удовольствием работал.

Распятый, умирающий человек однажды позвал его и рассказал, что и сам был плотником, и тоже согласился вбить несколько гвоздей в руки распинаемого… «Неужели ты до сих пор не понял, что между нами нет никакой разницы, что ты и я — это один и тот же человек, разве ты не понял, что на кресте, который ты сотворил во имя своего высокого плотницкого мастерства, распяли тебя самого и, когда тебя распинали, ты сам забивал гвозди».

Вскоре Норвегов умирает. В гроб его кладут в купленной в складчину неудобной, солидной одежде.

Герой заканчивает школу и вынужден окунуться в жизнь, где толпы умников рвутся к власти, женщинам, машинам, инженерным дипломам.

Он рассказывает о том, что точил карандаши в прокуратуре у отца, потом был дворником в Министерстве Тревог, потом — учеником в мастерской Леонардо во рву Миланской крепости.

Автору приходится прервать героя: у него кончилась бумага. «Весело болтая и пересчитывая карманную мелочь, хлопая друг друга по плечу и насвистывая дурацкие песенки, мы выходим на тысяченогую улицу и чудесным образом превращаемся в прохожих».

Краткое содержание повести Соколова «Школа для дураков»

1. Краткое содержание повести Соколова «Между собакой и волком» В Лето от изобретения булавки пятьсот сорок первое, когда месяц ясен, а за числами не уследишь, Илья Петрикеич Дзынзырэла пишет…
2. Краткое содержание романа К. Э. Портер «Корабль дураков» Август 1931 г. Из мексиканского порта Веракрус отплывает немецкий пассажирский пароход «Вера», который в середине сентября должен прибыть в Бремерхафен….
3. Краткое содержание комедии Мольера «Школа жен» Пьесу предваряет посвящение Генриетте Английской, супруге брата короля, официального покровителя труппы. Авторское предисловие извещает читателей о том, что ответы осудившим…
4. Краткое содержание комедии Мольера «Школа мужей» Тексту пьесы предшествует авторское посвящение герцогу Орлеанскому, единственному брату короля. Братья Сганарель и Арист безуспешно пытаются убедить друг друга в…
5. Краткое содержание комедии Шеридана «Школа злословия» Пьеса открывается сценой в салоне великосветской интриганки леди Снируэл, которая обсуждает со своим наперсником Снейком последние достижения на поприще аристократических…
6. Умение Андрея Соколова оставаться настоящим человеком и патриотом в сложнейших и драматических жизненных испытаниях Цель: Показать, что настоящий человек и патриот сумел сохранить у себя человеческое достоинство в испытаниях; совершенствовать навыки работы над текстологическим…
7. Умение Андрея Соколова оставаться настоящим человеком в сложнейших жизненных испытаниях (продолжение) Цель: Показать характер настоящего человека, который сохранил у себя лучшие качества души, сумел не просто сам выстоять в суровых испытаниях,…
8. Краткое содержание повести Джеймса «Письма Асперна» Исследователь творчества великого поэта Джеффри Асперна приезжает в Венецию, чтобы познакомиться с его бывшей возлюбленной Джулианой Бордеро, которая живет с…
9. Краткое содержание «Повести о Гэндзи» С. Мурасаки Роман охватывает временной период в несколько десятилетий. Главный герой блистательный Гэндзи, один из императорских сыновей, обладает всевозможными достоинствами, редкостной внешней…
10. Краткое содержание повести Манна «Тонио Крегер» Школьник Тонио Крегер влюблен в одноклассника Ганса. Они вместе гуляют, Тонио провожает его до дома. Крегер предлагает Гансу почитать «Дон…
11. Краткое содержание повести Манна «Тристан» Начало января. В санаторий «Эйнфрид», где лечатся в основном чахоточные, приезжает коммерсант Клетериан с супругой Габриэлой, которая больна чем-то легочным….
12. Краткое содержание повести Г. Мало «Без семьи» Часть первая Главный герой — восьмилетний Реми — проживает во французской деревушке, вдвоем с матерью, которую он называет матушка Барберен….
13. Краткое содержание повести Гоголя «Записки сумасшедшего» Титулярный советник Аксентий Иванович Поприщин, сорока двух лет, ведет свои дневниковые записи на протяжении четырех с лишним месяцев. В дождливый…
14. Краткое содержание повести Чехова «Степь» Из уездного города N-ской губернии июльским утром выезжает обшарпанная бричка, в которой сидят купец Иван Иванович Кузьмичев, настоятель N-ской церкви…
15. Краткое содержание повести Пушкина «Гробовщик» Гробовщик Адриян Прохоров переезжает с Басманной улицы на Никитскую в давно облюбованный домик, однако не чувствует радости, так как новизна…
16. Краткое содержание повести Роллана «Кола Брюньон» «Жив курилка…» — кричит Кола приятелям, пришедшим посмотреть, помер ли он от чумы. Но нет, Кола Брюньон, «старый воробей, бургундских…

Источник: https://ege-russian.ru/kratkoe-soderzhanie-povesti-sokolova-shkola-dlya-durakov/

Рецензии на книгу «Школа для дураков» Саша Соколов

Как же так, где же эта книжка пряталась от меня всё это время, как ей удалось сделать так, что она попала ко мне только сейчас?

Потрясающее, удивительное полотно, сотканное из избранных кусочков реальности и домыслов.

Меловые люди, крики козодоя, силуэт босоногого учителя на подоконнике, бывшая бабушка и ключик от неё, экскаваторщик, ищущий череп, Насылающий ветер, зимние бабочки, Леонардо да Винчи, Нимфеи, простая собака, велосипеды и…

Не перечислить всего, просто читать, погружаться всеми органами чувств в ирреальное пространство, тонуть в непривычной, но такой знакомой тебе реальности.

Сюжет…

А что сюжет? Что герои? Их один и два, мальчик с раздвоением личности (хотя иногда появляется подозрение, что прокрадывается и третий, тот, который превратился в лилию, но разве важно всё это, если все они — Нимфеи, только один — инженер, а второй — биолог?), мальчик, время которого раздроблено и разодрано в клочья, так что он не видит разницы между сейчас, потом, два дня назад и никогда. Мальчик, который обладает избирательной памятью, поэтому помнит только те моменты, которые поразили его внутренний мир, существует только в той реальности, которая его устраивает, в причудливой смеси вымысла, реальности и собственных фантазий. Один прекрасный момент — и он может раствориться в этой реальности, утонуть сам в себе и застыть в мгновении, потерям память, тело и собственное «я». А его за это отправляют в «Школу дураков». Не потому что он дурак, а потому что он не такой, как другие, он не терпит пустоты и даже пустую бочку заполняет своими радостными криками.

Есть ещё босоногий учитель Павел Норвегов, он же Савл, который хоть и умер, но не бывший, как бабушка, а такой же как и главный герой, растворившийся во времени, парящий над платформами и ловящий рыбу в озере.

Он не помнит, что умер, потому что теперь его память такая же избирательная, но это ведь не важно, правда, если он сенсей и идеал главного героя.

Есть ведьма Трахтенберг-Тинберген, на липовой ноге, хочет — бродит по коридорам и скрипит ей, хочет — зависает перед окном второго этажа и подслушивает чужие разговоры.

Есть девочка, простая девочка, меловая девочка, девочка с простой собакой, которая на самом деле учительница Вета Акатова, дочь академика Акатова. Но сколько препятствий на пути к прекрасной даме…

Наверное, эту книгу стоит читать залпом, не закусывая, чтобы полностью погрузиться в языковое пространство. Язык здесь, безусловно, важен.

Диалог с самим собой, история в истории, как в арабских сказках, одна реальность плавно перетекает в другую, русские сменяются японцами, а потом всё встаёт на свои места, констриктор путается с кондуктором и конструктором, а поток сознания уносит тебя всё дальше…

Речь становится похожа на бормотание, связные предложения теряют пунктуацию, убыстряясь всё быстрее и становясь всё более расплывчатыми, пока не превращаются в монотонный шум, тра-та-та, и вдруг — бац! — всё возвращается на круги нормального повествования с особенной чёткостью мыслей и слога. Речь задаёт темп. Темп задаёт настроение.

Если ничего не отвлекает от книги, то погружение в обстановку полное: сначала визуальный ряд, потом запахи, осязательные ощущения, наконец, гул и звуки, множество звуков окружающей среды. Такую книгу не прочитаешь «по диагонали», это так же бесполезно, как заставлять дурака молиться богу.

Язык бесподобен, эпитеты изысканны и метки, а стиль повествования понемногу захватывает вас своими щупальцами, заставляя если не говорить так же, то хотя бы изредка ловить себя на мысли, что думаешь подобным потоком.

Источник: https://topliba.com/books/539015/reviews