Чёрный принц — краткое содержание романа мёрдока

Текст книги Брэдли Пирсона «Черный принц, или Праздник любви» обрамлен предисловием и послесловием издателя, из коих следует, что Брэдли Пирсон умер в тюрьме от скоротечного рака, который открылся у него вскоре после того, как он закончил рукопись.

Желая восстановить честь друга и снять с него обвинение в убийстве, издатель и опубликовал этот «рассказ о любви — ведь история творческих борений человека, поисков мудрости и правды — это всегда рассказ о любви… Всякий художник — несчастный влюбленный, а несчастные влюбленные любят рассказывать свою историю».

В своем предисловии Брэдли Пирсон рассказывает о себе: ему пятьдесят восемь лет, он писатель, хотя опубликовал всего три книги: один скороспелый роман, когда ему было двадцать пять, еще один — когда ему было за сорок, и небольшую книжку «Отрывки» или «Этюды».

Однако его вера в себя и чувство призванности, даже обреченности, не ослабели — скопив достаточно денег для безбедной жизни, он ушел с поста налогового инспектора, чтобы писать, — но его постигла творческая немота.

«Искусство имеет своих мучеников, среди них не последнее место занимают молчальники». На лето он снял домик у моря, думая, что там наконец его молчание прорвется.

Когда Брэдли Пирсон стоял над запакованными чемоданами, готовясь уехать, к нему вдруг после долгих лет пришел его бывший шурин Фрэнсис Марло с известием, что его бывшая жена Кристиан овдовела, вернулась из Америки богатой женщиной и жаждет встречи.

За годы, что Брэдли его не видел, Фрэнсис превратился в толстого, грубого, краснолицего, жалкого, чуть диковатого, чуть безумного, дурно пахнущего неудачника — его лишили диплома врача за махинации с наркотиками, он пытался практиковать как «психоаналитик», сильно пил и теперь хотел с помощью Брэдли устроиться жить у богатой сестры за ее счет.

Брэдли еще не успел чыкинуть его за дверь, как позвонил Арнольд Баффин, умоляя тотчас приехать к нему: он убил свою жену.

Брэдли Пирсон крайне озабочен тем, чтобы его описание Баффина было справедливым, ибо вся эта история представляет собой историю отношений с ним и трагической развязки, к которой они привели. Он, уже небезызвестный писатель, открыл Арнольда, когда тот, работая учителем английской литературы в школе, только заканчивал свой первый роман.

Пирсон прочел рукопись, нашел для нее издателя и опубликовал похвальную рецензию. С этого началась одна из самых успешных литературных карьер — с денежной точки зрения: каждый год Арнольд писал по книге, и продукция его отвечала общественным вкусам; слава и материальное благополучие пришли своим чередом.

Считалось, что Брэдли Пирсон завидует писательскому успеху Арнольда, хотя сам он полагал, что тот достигает успеха, поступаясь искусством.

Арнольд был благодарен и даже предан Брэдли, но суда его боялся — возможно, потому, что у него самого, неуклонно опускавшегося на дно литературной посредственности, жил в душе такой же строгий судия. И сейчас Пирсону жжет карман рецензия на последний роман Арнольда, которую никак нельзя назвать хвалебной, и он колеблется, не в силах решить, как с ней поступить.

Пирсон и Фрэнсис (врач, хоть и без диплома, может оказаться полезным) едут к Арнольду. Его жена Рэйчел закрылась в спальне и не подает признаков жизни.

Она соглашается впустить одного лишь Брэдли; она избита, рыдает, обвиняет мужа в том, что тот не дает ей быть собой и жить собственной жизнью, уверяет, что никогда не простит его, и не простит Брэдли того, что он видел ее позор. Осмотр фрэнсиса Марло показал, что опасности для жизни и здоровья нет.

успокоившись, Арнольд рассказал, как по ходу ссоры он случайно ударил ее кочергой, — ничего страшного, такие скандалы нередки в браке, это необходимая разрядка, «другой лик любви», а в сущности они с Рэйчел — счастливая супружеская пара.

Арнольд живо интересуется возвращением в Лондон Кристиан, что очень не понравилось Брэдли Пирсону, который не выносит сплетен и пересудов и хотел бы забыть о своем неудачном браке.

По дороге домой, размышляя, то ли остаться на воскресный обед, чтобы естественная неприязнь Баффинов к свидетелю не закрепилась и отношения уладились, то ли бежать из Лондона как можно скорее, он увидел в сумерках юношу в черном, который, бормоча монотонные заклинания, бросал под колеса машин какие-то белые лепестки.

При ближайшем рассмотрении юноша оказался дочерью Баффинов Джулиан — она исполняла ритуал, призванный помочь забыть возлюбленного: рвала в клочки письма и разбрасывала их, повторяя: «Оскар Беллинг». Брэдли знал ее с пеленок и питал к ней умеренный родственный интерес: своих детей он никогда не хотел. Джулиан здоровается с ним и просит стать ее учителем, ибо она хочет писать книги, причем не так, как отец, а так, как он, Брэдли Пирсон.

Присцилла в истерике; слезы сожаления по загубленной жизни и оставленному норковому палантину льются рекой; когда Брэдли вышел поставить чайник, она выпивает все свои снотворные таблетки. Брэдли в панике; приходит Фрэнсис Марло, а потом и Баффины — всей семьей.

Когда Присциллу увозит карета «скорой помощи», Рэйчел говорит, что здесь была еще и Кристиан, но, сочтя момент для встречи с бывшим мужем неблагоприятным, ушла в сопровождении Арнольда «в кабак».

Присциллу выписали из больницы в тот же вечер. О том, чтобы уехать немедленно, не может быть и речи; и перед Брэдли вплотную встает проблема Кристиан. Он воспринимает бывшую жену как неизменного демона своей жизни и решает, что, если Арнольд и Кристиан подружатся, он разорвет отношения с Арнольдом. А встретившись с Кристиан, повторяет, что не хочет ее видеть.

Поддавшись уговорам Присциллы, Брэдли едет в Бристоль за ее вещами, где встречается с ее мужем Роджером; тот просит развода, чтобы жениться на своей давней любовнице Мэриголд — они ждут ребенка.

Ощутив боль и обиду сестры как собственные, Брэдли, напившись, разбивает любимую вазу Присциллы и сильно задерживается в Бристоле; тогда Кристиан увозит Присциллу, оставленную на попечение Рэйчел, к себе.

Это приводит Брэдли в неистовство, тем более сильное, что сам виноват: «Я не отдам вам мою сестру, чтобы вы тут жалели и унижали ее». Рэйчел увозит его утешать и кормить обедом и рассказывает, как сильно сблизились Арнольд и Кристиан.

Она предлагает Брэдли начать с ней роман, заключив союз против них, убеждает, что роман с ней может помочь и его творческой работе.

Рэйчел, неуклонно осуществляя свой план союза-романа, укладывает Брэдли в свою постель, что заканчивается анекдотически: пришел муж. Убегая из спальни без носков, Брэдли встречает Джулиан и, желая половчее сформулировать просьбу никому не рассказывать об этой встрече, покупает ей лиловые сапожки, и в процессе примерки при взгляде на ноги Джулиан его настигает запоздалое физическое желание.

Зайдя навестить Присциллу, Брэдли из разговора с Кристиан узнает, что на его домогательства Рэйчел пожаловалась Арнольду; а сама Кристиан предлагает ему вспомнить их брак, проанализировать тогдашние ошибки и на новом витке спирали опять соединиться.

Выбитый из колеи нахлынувшими воспоминаниями о прошлом и последними событиями, томимый острой потребностью сесть за письменный стол, пристроив как-то Присциллу, Брэдли забывает о приглашении на вечеринку, устроенную в его честь бывшими сотрудниками, и забывает о своем обещании побеседовать с Джулиан о «Гамлете»; когда она приходит в назначенный день и час, он не может скрыть удивления. Тем не менее он экспромтом читает блистательную лекцию, а проводив ее, вдруг понимает, что влюблен. Это был удар, и он сбил Брэдли с ног. Понимая, что о признании не может быть и речи, он счастлив своей тайной любовью. «Я очистился от гнева и ненависти; мне предстояло жить и любить в одиночестве, и сознание этого делало меня почти богом… Я знал, что черный Эрот, настигший меня, единосущен иному, более тайному богу». Он производит впечатление блаженного: одаряет Рэйчел всем, что можно купить в писчебумажном магазине; мирится с Кристиан; дает Фрэнсису пять фунтов и заказывает полное собрание сочинений Арнольда Баффина, чтобы перечитать все его романы и найти в них не увиденные ранее достоинства. Он почти не обратил внимания на письмо Арнольда, в котором тот рассказывает о своих отношениях с Кристиан и намерении жить на две семьи, к чему и просит подготовить Рэйчел. Но упоение первых дней сменяют муки любви; Брэдли делает то, чего не должен был; открывает Джулиан свои чувства. И она отвечает, что любит его тоже.

Двадцатилетняя Джулиан не видит иного пути развития событий, кроме как объявить о своей любви родителям и пожениться. Реакция родителей незамедлительна: заперев ее на ключ и оборвав телефонный провод, они приезжают к Брэдли и требуют оставить в покое их дочь; с их точки зрения, страсть похотливого старика к юной девушке можно объяснить только сумасшествием.

На другой день Джулиан бежит из-под замка; лихорадочно размышляя, где можно скрыться от праведного гнева Баффинов, Брэдли вспоминает о вилле «Патара», оставляет Присциллу, сбежавшую от Кристиан, на Фрэнсиса Марло, и, буквально на секунду разминувшись у своих дверей с Арнольдом, берет напрокат машину и увозит Джулиан.

Их идиллию нарушает телеграмма от Фрэнсиса. Не сказав о ней Джулиан, Брэдли связывается с ним по телефону: Присцилла покончила с собой. Когда он вернулся с почты, Джулиан встречает его в костюме Гамлета: она хотела устроить сюрприз, напомнив о начале их любви. Так и не сказав ей о смерти Присциллы, он наконец впервые овладевает ею — «мы не принадлежали себе… Это рок».

Ночью в «Патару» приезжает Арнольд. Он хочет увезти дочь, ужасается тому, что она не знает ни о смерти Присциллы, ни подлинного возраста Брэдли, передает ей письмо от матери. Джулиан остается с Брэдли, но, проснувшись утром, он обнаруживает, что ее нет.

Пришла же она, кажется, только затем, чтобы сказать: «Я думала, что и вам понятно, что в моей семейной жизни все в порядке», Брэдли рассеянно берет в руки письмо Арнольда о намерении жить на две семьи, и в этот момент в дверь звонит рассыльный, принесший собрание сочинений Арнольда Баффина.

Рэйчел успела прочесть письмо — с диким криком, чтоне простит этого Брэдли никогда, она убегает.

Брэдли с яростью рвет принесенные книги.

Письмо от Джулиан приходит из Франции. Брэдли немедленно засобирался в дорогу; фрэнсис Марло отправляется за билетами.

Звонит Рэйчел и просит немедленно приехать к ней, обещая рассказать, где Джулиан; Брэдли едет. Рэйчел убила Арнольда той самой кочергой, которой он в свое время ее ударил. В убийстве обвиняют Брэдли Пирсона — все против него: хладнокровные показания Рэйчел, изорванное собрание сочинений, билеты за границу…

В послесловии Брэдли Пирсон пишет, что более всего его удивила сила чувств Рэйчел. Что же касается выдвинутых обвинений — «Я не мог оправдаться на суде. Меня наконец-то ждал мой собственный, достаточно увесистый крест… Такими вещами не бросаются».

Завершают книгу четыре послесловия четырех действующих лиц.

Послесловие Кристиан: она утверждает, что именно она бросила Брэдли, ибо он не мог обеспечить ей достойной ее жизни, а когда она вернулась из Америки, домогался ее, и что он явно сумасшедший: считает себя счастливым, хотя на самом деле несчастен. И к чему вообще столько шума вокруг искусства? Но для таких, как Брэдли, только то и важно, чем они сами занимаются.

Послесловие Фрэнсиса Марло: он изощренно доказывает, что Брэдли Пирсон был гомосексуален и испытывал нежность к нему.

Послесловие Джулиан, которая стала поэтессой и миссис Беллинг, представляет собой изящное эссе об искусстве. Об описанных же событиях лишь три короткие фразы: «…это была любовь, неподвластная словам. Его словам, во всяком случае. Как художник он потерпел неудачу».

Вы прочитали краткое содержание романа «Черный принц». Предлагаем вам также посетить раздел Краткие содержания, чтобы ознакомиться с изложениями других популярных писателей.

Источник: https://reedcafe.ru/summary/chernyy-princ

Черный Принц. Вопросы и ответы

iris_murdochilfasidoroffВ сентябре я тут бросила клич — читать «Черного Принца». Его подхватили (и спасибо еще раз подхватившим). В ноябре я «Черного Принца» прочла и (вместо рецензии) бросила еще один клич: ответить на некоторые вопросы — сама же на них намеренно не отвечала. Пообещала ответить позднее. Нынче декабрь на дворе, а с ним и год подходит к концу, нехорошо переносить старые долги в новый.Мои ответы на собственные вопросы приводятся ниже. А под ними — некоторые ответы от автора. На этот раз мое восприятие книги Мердок с авторской задумкой, увы, не совпало.

Нижеследующий текст, соответственно, чудовищно длинный, будет интересен (хотя бы местами) лишь тем, to whom it may concern

Q.

Почему роман называется «Черный Принц»?

Потому что это очередной роман Мердок, основанный на ее размышлениях о героях Шекспира, самый известный из которых — конечно же, черный принц Гамлет (думала я).

Кто именно стал Гамлетом у Айрис — вопрос другой, но черных принцев не-Гамлетов я там не видела в упор.

Плюс имя главного героя — Bradley Pearson, построенное на аллитерации с «черным принцем» по-английски (the Black Prince), которая в переводе, к сожалению, не передается.

Q. Роман А.Мердок «Черный принц» — он, собственно, о чем?

К этому вопросу я приводила целую серию подсказок, из которых могла бы подойти любая… наверное… Но сама-то думала о другом.

Сама-то я думала, что «тётенька Айрис» (как называют ее с явным пренебрежением отдельные участники лайвлиба) наконец-то слетела с катушек поняла, что смысл жизни (и любви, соответственно, какая уж жизнь без любви-то) в ее полнейшей никчемности. Я думала, что и для А.М.

подоспел ее период буйного цинизма (и мне, достигшей примерно того же возраста, в котором она пребывала во время создания «Черного принца», это было понятно и особо приятно).

Поэтому и в качестве дуэта влюбленных она и выбрала людей в сочетании весьма несуразном — не ради того, чтобы привлекать редких читателей, ищущих отражения похожего личного опыта, своих затаенных чувств, или толерантных интеллектуалов.

А ради того, чтобы как следует оттолкнуть всех остальных — не от себя — сама-то она как раз заодно тут с последними: дескать, мне и самой все это противно до ужаса, потому и пишу, дам полный ход своей садомазохистской натуре.

Вот каким был мой ответ на этот вопрос: «Черный Принц» — о разочарованиях Айрис в любви. И в жизни. И в людях.

Q. Кто из героев там Черный Принц? И кто из них Гамлет?

Ну, я-то вначале была уверена, что Черный Принц — это Брэдли, не зря же Мердок проаллитерировала его имя с названием романа.

Затем я переключила внимание на Джулиан: восприятие ее гендера (мною, мною — другие читатели со мной не согласны, и они, скорее, правы) было таким же амбивалентным, как и по отношению к Шекспировскому Гамлету, только наоборот: Гамлет стал бы более понятным для меня, будь он женщиной, а Джулиан — мужчиной.

В каком-то месте проблеск подсознания намекнул, что это Ф. Локсий, чью фамилию и инициал Айрис явно выбрала неспроста, но сознание этот проблеск все же погасило: напомню, что Черных Принцев не-Гамлетов в романе я не увидала, а насчет Локсия — см. мой неудачный ответ ниже.

Q.

За кого вы принимаете Брэдли Пирсона / с чьим мнением наиболее солидарны? (С Кристиан в том, что Брэдли «в конце концов повредился в уме и впал в безумие»? С Фрэнсисом Марло в том, что Брэд испытывал гомосексуальную любовь к Арнольду Баффину и убил его на почве своих фрейдистских комплексов? С Рэйчел: «Это был унылый неудачник, стыдящийся своего происхождения, своей необразованности и до нелепости стыдящийся своей службы»? С Джулиан, видевшей «целую жизнь усилий и неудач» того самого Пирсона, выдававшего «измышления чужого ума» за цитаты из ее собственного письма?

Специально привожу этот вопрос в несокращенном виде, т.к. я согласна с каждым отдельным мнением — т.е. я солидарна со всеми. Брэдли Пирсон — самовлюбленный и чокнутый Питер Пэн.

Q. Кого любил Брэдли все-таки?

Себя, родимого. И никого больше. У него, правда, иногда «встает» (пардон за грубость, это Айрис виновата, то и дело ссылаясь на Post Office Tower — в то время самое высокое здание в Лондоне и — о, да — похожее на фаллос) на мужской пол.

Q.

Кто убил Арнольда Баффина?

Сначала я подумала, что Арнольда убила Рейчел. На последнем абзаце последней главы (т.е. еще до послесловий) — изменила свое мнение, тем более, что Питер Пэн, по моему мнению, все равно заслужил тюрьму.

Послесловия меня запутали — и я никак не могла решить, кто убийца там все же. Заодно приплетала и Джулиан (как одного из Гамлетов).

А потом я подумала: а не все ли равно? Может, и Айрис сама не знала? Либо не хотела, чтобы другие знали этот ответ наверняка.

Q. Кто такой мистер Локсий?

Он — моя ошибка. Чуть забегая вперед, скажу, что она заключалась в том, что я лишь бездарно поленилась набрать в Гугле такое интересное имя, когда оно повстречалось на первых страницах романа. Сделай я это сразу — весь роман был бы прочитан с «ключом», но… т.к.

я отложила сие исследование до окончания чтения, то и… в общем, результаты налицо.

Я приняла было мнение Джулиан (из ее послесловия), что Локсий — это сам Брэдли, вышедший раньше времени из тюрьмы, его «обновленная» личность, если бы Локсий не отметил ее «невообразимо примитивных понятий» о себе.

К сожалению (для меня), он это сделал в самом последнем абзаце романа, когда «ключ» был буквально «под рукой» (в виде пособий по мердоковедению). И когда я взяла этот «ключ» в руки, то поняла, что без него-то ходила совсем не в ту «дверь».

Q. В ком из героев романа Айрис Мердок больше всех проявила себя самоё?

Q. Какого вообще пола (и какой ориентации) был(а) Айрис Мердок?

Источник: https://iris-murdoch.livejournal.com/15692.html

Айрис Мёрдок

Текст книги Брэдли Пирсона «Черный принц, или Праздник любви» обрамлен предисловиеми послесловием издателя, из коих следует, что Брэдли Пирсон умер в тюрьмеот скоротечного рака, который открылся у него вскоре после того, как он закончил рукопись.

Желая восстановить честь друга и снять с него обвинение в убийстве, издательи опубликовал этот «рассказ о любви — ведь история творческих борений человека,поисков мудрости и правды — это всегда рассказ о любви… Всякий художник —несчастный влюбленный, а несчастные влюбленные любят рассказывать свою историю».В своем предисловии Брэдли Пирсон рассказывает о себе. Ему пятьдесят восемь лет,он писатель, хотя опубликовал всего три книги. Один скороспелый роман, когда ему было двадцатьпять, еще один — когда ему было за сорок, и небольшую книжку «Отрывки» или«Этюды».

Свой дар он сохранил в чистоте, что означает, кроме прочего, отсутствиеписательского успеха. Однако его вера в себя и чувство призванности, даже обреченности,не ослабели — скопив достаточно денег для безбедной жизни, он ушел с постаналогового инспектора, чтобы писать, — но его постигла творческая немота.

«Искусствоимеет своих мучеников, среди них не последнее место занимают молчальники». На летоон снял домик у моря, думая, что там наконец его молчание прорвется.

Когда Брэдли Пирсон стоял над запакованными чемоданами, готовясь уехать, к нему вдруг последолгих лет пришел его бывший шурин Фрэнсис Марло с известием, что его бывшая жена Кристиановдовела, вернулась из Америки богатой женщиной и жаждет встречи.

За годы, что Брэдли егоне видел, Фрэнсис превратился в толстого, грубого, краснолицего, жалкого, чуть диковатого,чуть безумного, дурно пахнущего неудачника — его лишили диплома врача за махинациис наркотиками, он пытался практиковать как «психоаналитик», сильно пил и теперьхотел с помощью Брэдли устроиться жить у богатой сестры за её счет. Брэдли еще не успелвыкинуть его за дверь, как позвонил Арнольд Баффин, умоляя тотчас приехать к нему. Он убилсвою жену.Брэдли Пирсон крайне озабочен тем, чтобы его описание Баффина было справедливым, ибо вся этаистория представляет собой историю отношений с ним и трагической развязки, к которой онипривели. Он, уже небезызвестный писатель, открыл Арнольда, когда тот, работая учителем английскойлитературы в школе, только заканчивал свой первый роман.

Пирсон прочел рукопись, нашел для нееиздателя и опубликовал похвальную рецензию. С этого началась одна из самых успешныхлитературных карьер — с денежной точки зрения. Каждый год Арнольд писал по книге,и продукция его отвечала общественным вкусам.

Слава и материальное благополучие пришлисвоим чередом. Считалось, что Брэдли Пирсон завидует писательскому успеху Арнольда, хотя самон полагал, что тот достигает успеха, поступаясь искусством.

Их отношения были почтиродственными — Пирсон был на свадьбе у Арнольда и в течение двадцати пяти летпочти каждое воскресенье обедал у Баффинов. Они, антиподы, представляли друг для друганеистощимый интерес.

Арнольд был благодарен и даже предан Брэдли, но суда его боялся —возможно, потому, что у него самого, неуклонно опускавшегося на дно литературнойпосредственности, жил в душе такой же строгий судия.

И сейчас Пирсону жжет карман рецензияна последний роман Арнольда, которую никак нельзя назвать хвалебной, и он колеблется,не в силах решить, как с ней поступить.Пирсон и Фрэнсис (врач, хоть и без диплома, может оказаться полезным) едут к Арнольду.

Она избита, рыдает, обвиняет мужа в том, что тот не дает ей быть собойи жить собственной жизнью, уверяет, что никогда не простит его, и не простит Брэдли того,что он видел её позор. Осмотр Фрэнсиса Марло показал, что опасности для жизни и здоровья нет.

Успокоившись, Арнольд рассказал, как по ходу ссоры он случайно ударил её кочергой,— ничего страшного, такие скандалы нередки в браке, это необходимая разрядка, «другойлик любви», а в сущности они с Рэйчел — счастливая супружеская пара.

Арнольд живоинтересуется возвращением в Лондон Кристиан, что очень не понравилось Брэдли Пирсону,который не выносит сплетен и пересудов и хотел бы забыть о своем неудачном браке.

По дороге домой, размышляя, то ли остаться на воскресный обед, чтобы естественнаянеприязнь Баффинов к свидетелю не закрепилась и отношения уладились, то ли бежатьиз Лондона как можно скорее, он увидел в сумерках юношу в черном, который, бормочамонотонные заклинания, бросал под колеса машин какие-то белые лепестки.

При ближайшемрассмотрении юноша оказался дочерью Баффинов Джулиан — она исполняла ритуал, призванныйпомочь забыть возлюбленного. Рвала в клочки письма и разбрасывала их, повторяя. «ОскарБеллинг». Брэдли знал её с пеленок и питал к ней умеренный родственный интерес.

Своихдетей он никогда не хотел. Джулиан здоровается с ним и просит стать её учителем, ибо онахочет писать книги, причем не так, как отец, а так, как он, Брэдли Пирсон.

На другой день Брэдли решил все-таки уехать, но стоило ему взять в руки чемоданы, какв дверь позвонила его пятидесятидвухлетняя сестра Присцилла — она ушла от мужа,и ей некуда деваться. Присцилла в истерике.

Когда Присциллу увозит карета «скорой помощи», Рэйчелговорит, что здесь была еще и Кристиан, но, сочтя момент для встречи с бывшим мужемнеблагоприятным, ушла в сопровождении Арнольда «в кабак».Присциллу выписали из больницы в тот же вечер.

О том, чтобы уехать немедленно,не может быть и речи. И перед Брэдли вплотную встает проблема Кристиан. Он воспринимаетбывшую жену как неизменного демона своей жизни и решает, что, если Арнольд и Кристианподружатся, он разорвет отношения с Арнольдом. А встретившись с Кристиан, повторяет,что не хочет её видеть.

Поддавшись уговорам Присциллы, Брэдли едет в Бристоль за её вещами,где встречается с её мужем Роджером. Тот просит развода, чтобы жениться на своей давнейлюбовнице Мэриголд — они ждут ребенка. Ощутив боль и обиду сестры как собственные, Брэдли,напившись, разбивает любимую вазу Присциллы и сильно задерживается в Бристоле.

ТогдаКристиан увозит Присциллу, оставленную на попечение Рэйчел, к себе. Это приводит Брэдлив неистовство, тем более сильное, что сам виноват.

«Я не отдам вам мою сестру, чтобывы тут жалели и унижали ее». Рэйчел увозит его утешать и кормить обедоми рассказывает, как сильно сблизились Арнольд и Кристиан. Она предлагает Брэдли начатьс ней роман, заключив союз против них, убеждает, что роман с ней может помочь и еготворческой работе.

Поцелуй Рэйчел усиливает его душевную смуту, и он дает ей прочесть своюрецензию на роман Арнольда, а вечером напивается с Фрэнсисом Марло, который, трактуяситуацию по Фрейду, объясняет, что Брэдли и Арнольд любят друг друга, одержимы друг другоми что Брэдли считает себя писателем только для того, чтобы самоотождествиться с предметомлюбви, то есть Арнольдом. Впрочем, он быстро отступает перед возражениями Брэдлии сознается, что на самом деле гомосексуалист — он сам, Фрэнсис Марло.Рэйчел, неуклонно осуществляя свой план союза-романа, укладывает Брэдли в свою постель, чтозаканчивается анекдотически.

Пришел муж. Убегая из спальни без носков, Брэдли встречаетДжулиан и, желая половчее сформулировать просьбу никому не рассказывать об этой встрече,покупает ей лиловые сапожки, и в процессе примерки при взгляде на ноги Джулиан егонастигает запоздалое физическое желание.

Зайдя навестить Присциллу, Брэдли из разговора с Кристиан узнает, что на егодомогательства Рэйчел пожаловалась Арнольду. А сама Кристиан предлагает ему вспомнитьих брак, проанализировать тогдашние ошибки и на новом витке спиралиопять соединиться.

Выбитый из колеи нахлынувшими воспоминаниями о прошлом и последними событиями, томимыйострой потребностью сесть за письменный стол, пристроив как-то Присциллу, Брэдли забываето приглашении на вечеринку, устроенную в его честь бывшими сотрудниками, и забываето своем обещании побеседовать с Джулиан о «Гамлете».

Мне предстояложить и любить в одиночестве, и сознание этого делало меня почти богом… Я знал, чточерный Эрот, настигший меня, единосущен иному, более тайному богу». Он производитвпечатление блаженного. Одаряет Рэйчел всем, что можно купить в писчебумажном магазине;мирится с Кристиан.

Дает Фрэнсису пять фунтов и заказывает полное собрание сочиненийАрнольда Баффина, чтобы перечитать все его романы и найти в них не увиденные ранеедостоинства.

Он почти не обратил внимания на письмо Арнольда, в котором тотрассказывает о своих отношениях с Кристиан и намерении жить на две семьи, к чемуи просит подготовить Рэйчел. Но упоение первых дней сменяют муки любви. Брэдли делает то,чего не должен был. Открывает Джулиан свои чувства. И она отвечает, что любит его тоже.

Двадцатилетняя Джулиан не видит иного пути развития событий, кроме как объявить о своейлюбви родителям и пожениться. Реакция родителей незамедлительна. Заперев её на ключи оборвав телефонный провод, они приезжают к Брэдли и требуют оставить в покоеих дочь.

С их точки зрения, страсть похотливого старика к юной девушке можно объяснитьтолько сумасшествием.На другой день Джулиан бежит из-под замка.

Лихорадочно размышляя, где можно скрытьсяот праведного гнева Баффинов, Брэдли вспоминает о вилле «Патара», оставляет Присциллу,сбежавшую от Кристиан, на Фрэнсиса Марло, и, буквально на секунду разминувшись у своихдверей с Арнольдом, берет напрокат машину и увозит Джулиан.Их идиллию нарушает телеграмма от Фрэнсиса.

Не сказав о ней Джулиан, Брэдлисвязывается с ним по телефону. Присцилла покончила с собой. Когда он вернулсяс почты, Джулиан встречает его в костюме Гамлета. Она хотела устроить сюрприз, напомниво начале их любви. Так и не сказав ей о смерти Присциллы, он наконец впервыеовладевает ею — «мы не принадлежали себе… Это рок».Ночью в «Патару» приезжает Арнольд.

От Рэйчел он узнал, что было в письме, привезенном Арнольдом.

Там она описала «своюсвязь с Брэдли» (это была идея Арнольда). Пришла же она, кажется, только затем, чтобысказать.

«Я думала, что и вам понятно, что в моей семейной жизни все в порядке»,Брэдли рассеянно берет в руки письмо Арнольда о намерении жить на две семьи, и в этотмомент в дверь звонит рассыльный, принесший собрание сочинений Арнольда Баффина.

Рэйчел успелапрочесть письмо — с диким криком, что не простит этого Брэдли никогда, она убегает.Брэдли с яростью рвет принесенные книги.Письмо от Джулиан приходит из Франции. Брэдли немедленно засобирался в дорогу. ФрэнсисМарло отправляется за билетами.

Звонит Рэйчел и просит немедленно приехать к ней, обещая рассказать, где Джулиан. Брэдлиедет. Рэйчел убила Арнольда той самой кочергой, которой он в свое время её ударил.В убийстве обвиняют Брэдли Пирсона — все против него.

Хладнокровные показания Рэйчел,изорванное собрание сочинений, билеты за границу…В послесловии Брэдли Пирсон пишет, что более всего его удивила сила чувств Рэйчел. Что жекасается выдвинутых обвинений — «Я не мог оправдаться на суде. Меня наконец-тождал мой собственный, достаточно увесистый крест… Такими вещами не бросаются».Завершают книгу четыре послесловия четырех действующих лиц.

Послесловие Кристиан. Она утверждает, что именно она бросила Брэдли, ибо он не могобеспечить ей достойной её жизни, а когда она вернулась из Америки, домогался её, и чтоон явно сумасшедший. Считает себя счастливым, хотя на самом деле несчастен. И к чемувообще столько шума вокруг искусства. Но для таких, как Брэдли, только то и важно, чем онисами занимаются.Послесловие Фрэнсиса Марло.

Он изощренно доказывает, что Брэдли Пирсон был гомосексуалени испытывал нежность к нему.Послесловие Рэйчел.

Она пишет, что книга лжива от первого до последнего слова, что Брэдлибыл влюблен в нее, отчего и выдумал небывалую страсть к её дочери (подмена объектаи обыкновенная месть), и что она искренне сочувствует сумасшедшему.

Послесловие Джулиан, которая стала поэтессой и миссис Беллинг, представляет собой изящноеэссе об искусстве. Об описанных же событиях лишь три короткие фразы. «…это былалюбовь, неподвластная словам. Его словам, во всяком случае. Как художникон потерпел неудачу»..

На нашем сайте Вы найдете значение «Айрис Мёрдок — Чёрный Принц» в словаре Краткие содержания произведений, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Айрис Мёрдок — Чёрный Принц, различные варианты толкований, скрытый смысл.

Первая буква «А». Общая длина 27 символа

Источник: https://my-dict.ru/dic/kratkie-soderzhaniya-proizvedeniy/1396535-ayris-mrdok—chrnyy-princ/

Айрис Мердок ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ

Брэдли Пирсон – писатель, вернее, считает себя писателем и философом, хотя всю жизнь проработал налоговым инспектором. Писатель – его внутреннее самоопределение, на что ему дают некоторое право три изданные им книги: роман, «квазироман», по его собственному определению, и сборник философских этюдов в жанре «Мысли» (намек на Паскаля).

Причина несовпадения социального статуса и внутреннего призвания, видимо, не во внешних препятствиях и не собственной несостоятельности. Дело в слишком высокой внутренней требовательности, которая в свою очередь следствие отношения к искусству почти жреческого (генезис воззрения героя на искусство в романе отсутствует).

Вот его художественное кредо: «Искусство рождается из бесконечного самоотречения и безмолвия… Что-то создать, завершить можно лишь тогда, когда чувствуешь на это неоспоримое, заслуженное право». Мытарь, открывший в себе призвание апостола (Искусства).

Брак распался много лет назад, и отрицательный опыт, возведенный в философию, исключает новые попытки в этом жанре: «Супружество… – очень странная вещь. Непонятно вообще, как оно существует. По-моему, когда люди хвастают, что счастливы в браке, это самообман, если не прямая ложь.

Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры. Ничто не может сравниться с бесплодным одиночеством двоих в одной клетке.

Те, кто снаружи, еще могут, если им надо, сознательно или инстинктивно искать избавления в близости других людей.

Но единство двоих не способно к внешнему общению, счастье еще, если с годами оно сохраняет способность к общению внутри себя… В тех же случаях, когда единство двоих оказывается генератором взаимной вражды, получается уже ад в чистом виде. Я оставил Кристиан до того, как наш ад окончательно созрел».

Мир бывших сослуживцев, с которыми он поддерживает поверхностные связи, он именует «миром моей великой скуки».

У Пирсона единственный друг, причастный к его внутренней жизни, — также писатель Арнольд Баффин. Брэдли считает, что вывел Баффина в литературу, некогда открыв его и поспособствовав изданию первой книги. Баффин оказался одновременно и хорошим, и плохим учеником. Он быстро «перерос» учителя, превратившись в по-настоящему профессионального, т.е.

плодовитого автора. Если для Пирсона писательство – способ духовного существования, то для Баффина – просто профессия, труд, который при определенных способностях, лучше других конвертируется в социальное признание и материальное благополучие.

Единственное объяснение – не вполне чистая художническая совесть Баффина. Отсюда их жесткие, прежде всего со стороны Пирсона, споры по вопросам эстетики.

Теперь, выйдя в отставку, в пятьдесят восемь лет Пирсон собирается уединиться от всех и приступить к написанию своего главного произведения, к чему он внутренне готовил себя издавна, в тихой внутренней сосредоточенности уточняя свои эстетические принципы и углубляя художническую интуицию, утверждаясь в своем художническом праве.

Однако именно в тот момент, когда он уже собрал вещи и собирается отправиться туда, где ему никто не будет мешать, мир со всех сторон начинает заявлять на него права.

Он нужен и более-менее безотлагательно сразу нескольким людям: Арнольду, который безотлагательно нуждается в помощи, так как ему кажется, что он убил свою жену Рейчел во время очередной семейной ссоры; Рейчел, которая после этого посредничества то ли влюбилась в Брэдли, то ли решила открыться в давней привязанности и настойчиво предлагает себя сначала в друзья, а затем – в любовницы; своей сестре Присцилле, которая ушла от мужа и пришла к брату со всем ворохом вытекающих из этой ситуации психологических проблем, но без своих вещей, о возврате которых должен позаботиться именно он и немедленно; своей бывшей жене Кристиан, которая после смерти второго мужа возвращается из Америки в Лондон, и после переоценки ценностей хочет начать сначала; вновь Арнольду, который влюбляется в Кристиан и избирает Пирсона в качестве посредника; брату Кристиан Фрэнсису Марло, медику и психоаналитику, лишенному лицензии, который надеется, что состоятельная сестра возьмет его к себе на содержание и просит Пирсона выступить ходатаем за него перед сестрой. Собственно, неожиданный визит Фрэнсиса и задержал отъезд Брэдли, а все остальные «несчастья» свалились на него одно за другим, словно бы судьба спешила воспользоваться его промедлением.

Все эти «сюжеты» более-менее обременительны для Пирсона, поскольку отвлекают от задуманного и совершенно чужды тому, что его занимает. Это делает его нечутким, даже жестким, бесчувственным по отношению к домогающимся его внимания людям.

Кристиан и Фрэнсиса он просто не хочет пускать в свою жизнь (хотя обоим он все-таки позволяет в ней зацепиться: Фрэнсиса он нанимает для ухода за Присциллой, а Кристиан добровольно, хотя и небескорыстно, берет на себя эту функцию).

С Арнольдом все сохраняется на уровне дружбы-вражды.

Присцилла его отчасти раздражает своей истеричностью и инфантильностью, но одновременно и вызывает его сочувствие.

Теплота возникает только в его отношениях с Рейчел, эротическая навязчивость которой не вызывает у него ответного пыла, но встречает предложение дружбы, хотя его мотивы, увы, смешанные.

Здесь не только чистая человечность, но и самолюбивое удовлетворение («Я испытывал в связи с Рейчел нечто большее, своего рода отвлеченное удовлетворение, включавшее в себя много составных частей.

Одной из таких составных частей было довольно низменное, грубое и элементарное сознание, что теперь мы с Арнольдом квиты. Или, пожалуй, это уж действительно слишком грубо сказано. Я просто чувствовал себя по-новому, защищенным от Арнольда»).

Но когда, пристроив Присциллу, заключив союз с Рейчел и даже получив при этом кое-какие очки в соперничестве с Арнольдом, Пирсон возвращается к исходной точке и намерению, возникает еще один сюжет, доселе едва различимый, который уже не просто отвлекает его, но заставляет полностью забыть о своей главной задаче.

Неожиданно для самого себя он влюбляется в Джулиан, двадцатилетнюю дочь Арнольда, которая решила стать писательницей и выбрала именно Брэдли (а не отца) в качестве учителя. Чувство взаимно, несмотря на разницу в возрасте (правда, Пирсон, отвечая Джулиан на вопрос о возрасте, сбрасывает себе двенадцать лет), и вполне логично, что это чувство всепоглощающее.

Роман об одиноком и непонятом художнике, не закончившись, превращается в историю о безумной любви.

Разумеется, родители Джулиан не в восторге от ее восторгов. Для них это просто инфантильное чувство, или даже детская фантазия, с одной стороны, и сексуальная одержимость старого холостяка, с другой.

Забота о достижении сексуальной гармонии его не на шутку волнует, поскольку ставит под вопрос возможность женитьбы. Настолько, что, даже получив телеграмму от Фрэнсиса о смерти Присциллы, он решает не только остаться, но и скрыть известие от Джулиан.

Эта двойная скрытность сыграет роковую роль, когда проблема будет решена и, кажется, ничто не омрачает надежду на будущее счастье.

Их разыскивает Арнольд, и хотя его настояния бессильны разорвать притяжение Эроса, но вскрывшаяся двойная ложь (о возрасте и смерти Присциллы) становится ударом для Джулиан. Видимо, это разрушает для нее образ возлюбленного. (Позднее к этому добавится еще и перевранная с точностью до наоборот история короткой, но слишком пылкой дружбы Рейчел и Брэдли.) Ночью она сама уходит.

По возвращении Брэдли безуспешно пытается встретиться с Джулиан, надеясь на спасительную силу объяснений. Но неожиданно предел его усилиям кладет развязка третьего сюжета, жертвой которого он становится, – уголовного: внутрисемейной драмы с убийством на почве ревности.

Рейчел, узнав (от Брэдли) о влюбленности Арнольда в Кристиан, во время очередной ссоры убивает мужа и, призванный ею на помощь в качестве нового «старого друга», Пирсон, движимый необдуманной жаждой помочь, прибывает на место преступления, чтобы подставиться под подозрение, которое у полиции, а позднее у суда, вылившегося в громкий процесс, перерастает в уверенность.

Внешне выстраивается убедительная версия: писатель-неудачник, завидующий славе и семейному благополучию своего друга-писателя. Пирсон осужден пожизненно.

Однако такая развязка возвращает к первым двум сюжетным линиям и даже позволяет их срастить. В тюрьме Пирсон наконец-то получает возможность писать без всяких помех, однако, вполне естественно, это уже не намечавшийся шедевр, а исповедь, которая есть одновременно самооправдание и песнь любви.

Он же заботится о том, чтобы дополнить версию Пирсона иными свидетельствами, для чего обращается с просьбой написать послесловия к остальным (выжившим) участниками драмы.

Вследствие этого текст Пирсона дополнен противоречащими более-менее явно не только изложению Пирсона, но и друг другу версиями Кристиан, Фрэнсиса, Рейчел и Джулиан, а также заключительным послесловием издателя, скрывшегося под многозначительным псевдонимом Ф.Локсий, что обеспечивает читателю еще одно удовольствие от разгадывания ребуса в смысле выбора (впрочем, несложного) симпатичной ему версии.

«Черный принц» — роман многообещающий при чтении и оставляющий смутную неудовлетворенность по его завершении, рассеять которую (или, напротив, утвердиться в ней) без обстоятельного анализа, так сказать, на одной интуиции нельзя ввиду сложности конструкции.

Здесь развиваются и переплетаются несколько сюжетных и смысловых линий с серьезным содержанием, каждая из которых достойна быть развернутой в отдельное произведение[1].

Однако их сочетание рождает, увы, не полифонию, а только компромисс, поскольку эти линии больше перебивают, нежели развивают, одна другую.

Оборванной – или компромиссно завершенной – остается линия главного конфликта: между двумя пониманиями искусства. Книга, написанная героем (его последняя книга), — не та книга, которую он замышлял, к которой себя готовил.

Правда, судить и его замысле сложно, поскольку никаких прямых содержательных указаний нет (вообще ничего содержательно о его творчестве неизвестно), поэтому приходится исходить из косвенных данных.

Это, во-1х, критика Пирсоном содержания и принципов творчества Баффина и, во-2х, противопоставление им своих принципов:

«Подслушанные сплетни и подсмотренные подробности – это еще не искусство»; «Искусство – это не болтовня плюс выдумки». «Искусство – это воображение! Воображение пресуществляет, плавит в своем горниле.

По‑моему, это скорее своего рода недоброжелательство. – Знание подробностей – вот что делает писателя… – Такого писателя, как вы, но не такого, как я».

Баффин «достигает успеха, поступаясь искусством» Пирсон приводит частично текст своей рецензии на новый роман Баффина, где упрекает его за стремление соответствовать желаниям «простодушной публики» и «плодовитость».

О своем творчестве Пирсон не говорит практически ничего, характеризуя только свои принципы, установку, т.е. условия творчества. Если коротко, то основное условие искусства – это самоотречение художника.

В этом смысле художник должен быть в разладе с социумом, а его жизнь непременно должна быть трагедией: «Я себя считаю художником, человеком посвященным. И это, конечно, трагедия моей жизни».

В той же рецензии, однозначно осуждая романы Баффина как неискусства, он утверждает главное условие искусства: «Чтобы стать настоящим художником, писатель, пишущий с такой легкостью, превыше всего нуждается в одном – в смелости, он должен иметь смелость уничтожать и смелость выжидать».

В своем послесловии Джулиан Баффин свидетельствует: «Пирсон всю жизнь трудился над искусством слова. Я видела его записные книжки. В них заметно, как много он работал. Слова, ряды слов». И это, пожалуй, все.

Нетрудно видеть, что Пирсон воспроизводит романтический культ искусства, а его практика работы над словом заставляет вспомнить о Флобере. Нельзя сказать, что повесть «Черный принц» (как он сам называет ее в конце предисловия) противоречит его принципам, но ее соответствие компромиссное, ненамеренное.

Сначала в предисловии, когда замечает, что «прилагаемый ниже драматический рассказ, столь непохожий на другие мои произведения, вполне может оказаться моим единственным «бестселлером». В нем, бесспорно, есть элементы жестокой драмы, «невероятные» события, о которых так любят читать простые люди».

Затем в послесловии: «Эта небольшая книга важна для меня, и я написал ее так просто и правдиво, как только мог. Хороша ли она, я не знаю и в высшем смысле не придаю этому значения. Она родилась, как родится произведение истинного искусства, – из абсолютной необходимости, с абсолютной свободой.

Что это не великое искусство, я уж как‑нибудь понимаю. Суть ее темна для меня, как темен для себя я сам… Каждый художник – мазохист, упивающийся муками творчества, этого блаженства у него никто не отнимет».

Дело прежде всего в том, что эта повесть родилась из непринципиальных для самого Пирсона и к тому же смешанных мотивов. С одной стороны, это исповедь, или даже своеобразная апелляция, рассказ несправедливо осужденного человека, т.е. намерение восстановить правду, причем правду не в смысле художественной истины (т.е.

«Искусство – это воображение! Воображение пресуществляет, плавит в своем горниле»), а в эмпирическом смысле: как все было на самом деле. Хотя этот мотив не выпячивается, а как бы прячется за косвенными признаками искусства («Она родилась, как родится произведение истинного искусства, – из абсолютной необходимости, с абсолютной свободой»).

С другой стороны, это песнь любви. Цель здесь – еще раз в воображении пережить свою любовь и остановить мгновение», присвоить себе отнятую возлюбленную хотя бы в виде образа: «Книге предназначено было осуществиться ради Джулиан, а Джулиан должна была существовать ради книги.

Не потому, – хотя временная последовательность для подсознания не важна, – что книга была схемой, которой Джулиан должна была дать жизнь, и не потому, что схемой была Джулиан, которую наполнить жизнью должна была книга. Просто Джулиан была – и есть – сама эта книга, рассказ о себе, о ней. Здесь ее обожествление, а заодно и бессмертие.

Вот он, мой дар, вот оно, наконец, обладание. Мое навеки нерасторжимое объятие». И первый, и второй мотивы «человеческие, слишком человеческие», т.е. в данном случае сугубо индивидуальные, а не общечеловеческие. Это скорее использование искусства в личных целях, нежели превращение себя в инструмент Искусства.

А если посмотреть на дело так, что «Черный принц» действительно стал бестселлером – только не «Черный принц» Брэдли Пирсона, а «Черный принц» Айрис Мердок, которая писала не исповедь, а вымышленную исповедь, – то компромиссность (в смысле намеренного успеха у публики) становится характеристикой самих мотивов. (Т.е. книга не вынужденно, в силу правдивости рассказчика, а намеренно содержит «элементы жестокой драмы, «невероятные» события, о которых так любят читать простые люди».) Впрочем и сам Пирсон не чужд некоторой «бестселлеризации» текста, если вспомнить начало повести с намеком на криминал («Вероятно, эффектнее всего было бы начать рассказ с того момента, когда позвонил Арнольд Баффин и сказал: «Брэдли, вы не могли бы сюда приехать? Я, кажется, убил свою жену»), от чего он одновременно пытается дистанцироваться. Опять компромиссное текстуальное поведение.

[1] А, заглянув в несколько источников, я такого анализа не встретил. Как правило, выдергиваются отдельные конфликты, следуют традиционные слова о позиции автора, но разговора о романе как взаимодействии нескольких линий развития конфликтных ситуаций нет.

Источник: https://alyx66.livejournal.com/4399.html