Фараон и хорал — краткое содержание рассказа о. генри

Сопи заёрзал на своей скамейке в Мэдисон-сквере. Когда стаи диких гусей тянутся по ночам высоко в небе, когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к своим мужьям, когда Сопи начинает ёрзать на своей скамейке в парке, это значит, что зима на носу.

Жёлтый лист упал на колени Сопи. То была визитная карточка Деда Мороза; этот старик добр к постоянным обитателям Мэдисон-сквера и честно предупреждает их о своем близком приходе. На перекрестке четырёх улиц он вручает свои карточки Северному ветру, швейцару гостиницы «Под открытым небом», чтобы постояльцы ее приготовились.

Сопи понял, что для него настал час учредить в собственном лице комитет для изыскания средств и путей к защите своей особы от надвигавшегося холода. Поэтому он заерзал на своей скамейке.

Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы.

Он не мечтал ни о небе юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. Трёх месяцев заключения на Острове — вот чего жаждала его душа.

Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательств Борея и фараонов — для Сопи это был поистине предел желаний.

Уже несколько лет гостеприимная тюрьма на Острове служила ему зимней квартирой. Как его более счастливые сограждане покупали себе билеты во Флориду или на Ривьеру, так и Сопи делал несложные приготовления к ежегодному паломничеству на Остров. И теперь время для этого наступило.

Прошлой ночью три воскресных газеты, которые он умело распределил — одну под пиджак, другой обернул ноги, третьей закутал колени, — не защитили его от холода: он провел на своей скамейке у фонтана очень беспокойную ночь, так что Остров рисовался ему желанным и вполне своевременным приютом.

Сопи презирал заботы, расточаемые городской бедноте во имя милосердия. По его мнению, закон был милостивее, чем филантропия. В городе имелась тьма общественных и частных благотворительных заведений, где он мог бы получить кров и пищу, соответствовавшие его скромным запросам. Но для гордого духа Сопи дары благотворительности были тягостны.

За всякое благодеяние, полученное из рук филантропов, надо было платить если не деньгами, то унижением. Как у Цезаря был Брут, так и здесь каждая благотворительная койка была сопряжена с обязательной ванной, а каждый ломоть хлеба отравлен бесцеремонным залезанием в душу.

Не лучше ли быть постояльцем тюрьмы? Там, конечно, все делается по строго установленным правилам, но зато никто не суется в личные дела джентльмена.

Решив, таким образом, отбыть на зимний сезон на Остров, Сопи немедленно приступил к осуществлению своего плана. В тюрьму вело много лёгких путей. Самая приятная дорога туда пролегала через ресторан.

Вы заказываете себе в хорошем ресторане роскошный обед, наедаетесь до отвала и затем объявляете себя неплатёжеспособным. Вас без всякого скандала передают в руки полисмена.

Сговорчивый судья довершает доброе дело.

Сопи встал и, выйдя из парка, пошёл по асфальтовому морю, которое образует слияние Бродвея и Пятой авеню. Здесь он остановился у залитого огнями кафе, где по вечерам сосредоточивается все лучшее, что может дать виноградная лоза, шелковичный червь и протоплазма.

Сопи верил в себя — от нижней пуговицы жилета и выше.

Он был чисто выбрит, пиджак на нем был приличный, а красивый чёрный галстук бабочкой ему подарила в День Благодарения [(последний четверг ноября) — американский праздник, введённый ранними колонистами Новой Англии в ознаменование первого урожая, собранного в Новом Свете] дама-миссионерша. Если бы ему удалось незаметно добраться до столика, успех был бы обеспечен. Та часть его существа, которая будет возвышаться над столом, не вызовет у официанта никаких подозрений. Жареная утка, думал Сопи, и к ней бутылка шабли. Затем сыр, чашечка чёрного кофе и сигара. Сигара за доллар будет в самый раз. Счёт будет не так велик, чтобы побудить администрацию кафе к особо жестоким актам мщения, а он, закусив таким манером, с приятностью начнёт путешествие в свое зимнее убежище.

Но как только Сопи переступил порог ресторана, намётанный глаз метрдотеля сразу же приметил его потёртые штаны и стоптанные ботинки. Сильные, ловкие руки быстро повернули его и бесшумно выставили на тротуар, избавив, таким образом, утку от уготованной ей печальной судьбы.

Сопи свернул с Бродвея. По-видимому, его путь на Остров не будет усеян розами. Что делать! Надо придумать другой способ проникнуть в рай.

На углу Шестой авеню внимание прохожих привлекали яркие огни витрины с искусно разложенными товарами. Сопи схватил булыжник и бросил его в стекло. Из-за угла начал сбегаться народ, впереди всех мчался полисмен. Сопи стоял, заложив руки в карманы, и улыбался навстречу блестящим медным пуговицам.

— Кто это сделал? — живо осведомился полисмен.

— А вы не думаете, что тут замешан я? — спросил Сопи не без сарказма, но дружелюбно, как человек, приветствующий великую удачу.

Полисмен не пожелал принять Сопи даже как гипотезу. Люди, разбивающие камнями витрины магазинов, не ведут переговоров с представителями закона. Они берут ноги в руки. Полисмен увидел за полквартала человека, бежавшего вдогонку за трамваем. Он поднял свою дубинку и помчался за ним. Сопи с омерзением в душе побрёл дальше… Вторая неудача.

На противоположной стороне улицы находился ресторан без особых претензий. Он был рассчитан на большие аппетиты и тощие кошельки. Посуда и воздух в нем были тяжёлые, скатерти и супы — жиденькие.

В этот храм желудка Сопи беспрепятственно провёл свои предосудительные сапоги и красноречивые брюки. Он сел за столик и поглотил бифштекс, порцию оладий, несколько пончиков и кусок пирога.

А затем поведал ресторанному слуге, что он, Сопи, и самая мелкая никелевая монета не имеют между собой ничего общего.

— Ну, а теперь, — сказал Сопи, — живее! Позовите фараона. Будьте любезны, пошевеливайтесь: не заставляйте джентльмена ждать.

— Обойдешься без фараонов! — сказал официант голосом мягким, как сдобная булочка, и весело сверкнул глазами, похожими на вишенки в коктейле. — Эй, Кон, подсоби!

Два официанта аккуратно уложили Сопи левым ухом на бесчувственный тротуар. Он поднялся, сустав за суставом, как складная плотничья линейка, и счистил пыль с платья. Арест стал казаться ему радужной мечтой, Остров — далёким миражем. Полисмен, стоявший за два дома, у аптеки, засмеялся и пошел дальше.

Пять кварталов миновал Сопи, прежде чем набрался мужества, чтобы снова попытать счастья. На сей раз ему представился случай прямо-таки великолепный. Молодая женщина, скромно и мило одетая, стояла перед окном магазина и с живым интересом рассматривала тазики для бритья и чернильницы, а в двух шагах от нее, опершись о пожарный кран, красовался здоровенный, сурового вида полисмен.

Сопи решил сыграть роль презренного и всеми ненавидимого уличного ловеласа. Приличная внешность намеченной жертвы и близость внушительного фараона давали ему твёрдое основание надеяться, что скоро он ощутит увесистую руку полиции на своем плече и зима на уютном островке будет ему обеспечена.

Сопи поправил галстук — подарок дамы-миссионерши, вытащил на свет Божий свои непослушные манжеты, лихо сдвинул шляпу набекрень и направился прямо к молодой женщине.

Он игриво подмигнул ей, крякнул, улыбнулся, откашлялся, словом — нагло пустил в ход все классические приёмы уличного приставалы. Уголком глаза Сопи видел, что полисмен пристально наблюдает за ним.

Молодая женщина отошла на несколько шагов и опять предалась созерцанию тазиков для бритья. Сопи пошёл за ней следом, нахально стал рядом с ней, приподнял шляпу и сказал:

— Ах, какая вы милашечка! Прогуляемся?

Полисмен продолжал наблюдать. Стоило оскорблённой молодой особе поднять пальчик, и Сопи был бы уже на пути к тихой пристани. Ему уже казалось, что он ощущает тепло и уют полицейского участка. Молодая женщина повернулась к Сопи и, протянув руку, схватила его за рукав.

— С удовольствием, Майк! — сказала она весело. — Пивком угостишь? Я бы и раньше с тобой заговорила, да фараон подсматривает.

Молодая женщина обвилась вокруг Сопи, как плющ вокруг дуба, и под руку с ней он мрачно проследовал мимо блюстителя порядка. Положительно, Сопи был осуждён наслаждаться свободой.

На ближайшей улице он стряхнул свою спутницу и пустился наутёк. Он остановился в квартале, залитом огнями реклам, в квартале, где одинаково легки сердца, победы и музыка. Женщины в мехах и мужчины в теплых пальто весело переговаривались на холодном ветру.

Внезапный страх охватил Сопи.

Может, какие-то злые чары сделали его неуязвимым для полиции? Он чуть было не впал в панику и, дойдя до полисмена, величественно стоявшего перед освещённым подъездом театра, решил ухватиться за соломинку «хулиганства в публичном месте».

Во всю мочь своего охрипшего голоса Сопи заорал какую-то пьяную песню. Он пустился в пляс на тротуаре, вопил, кривлялся — всяческими способами возмущал спокойствие.

Полисмен покрутил свою дубинку, повернулся к скандалисту спиной и заметил прохожему:

— Это йельский студент. Они сегодня празднуют свою победу над футбольной командой Хартфордского колледжа. Шумят, конечно, но это не опасно. Нам дали инструкцию не трогать их.

Безутешный Сопи прекратил свой никчёмный фейерверк Неужели ни один полисмен так и не схватит его за шиворот? Тюрьма на Острове стала казаться ему недоступной Аркадией. Он плотнее застегнул свой лёгкий пиджачок: ветер пронизывал его насквозь.

В табачной лавке он увидел господина, закуривавшего сигару от газового рожка. Свой шёлковый зонтик он оставил у входа. Сопи перешагнул порог, схватил зонтик и медленно двинулся прочь. Человек с сигарой быстро последовал за ним.

— Это мой зонтик, — сказал он строго.

— Неужели? — нагло ухмыльнулся Сопи, прибавив к мелкой краже оскорбление. — Почему же вы не позовете полисмена? Да, я взял ваш зонтик. Так позовите фараона! Вот он стоит на углу.

Хозяин зонтика замедлил шаг. Сопи тоже. Он уже предчувствовал, что судьба опять сыграет с ним скверную шутку. Полисмен смотрел на них с любопытством.

— Разумеется, — сказал человек с сигарой, — конечно… вы… словом, бывают такие ошибки… я… если это ваш зонтик… надеюсь, вы извините меня… я захватил его сегодня утром в ресторане… если вы признали его за свой… что же… я надеюсь, вы…

— Конечно, это мой зонтик, — сердито сказал Сопи.

Бывший владелец зонтика отступил. А полисмен бросился на помощь высокой блондинке в пышном манто: нужно было перевести ее через улицу, потому что за два квартала показался трамвай.

Сопи свернул на восток по улице, изуродованной ремонтом. Он со злобой швырнул зонтик в яму, осыпая проклятиями людей в шлемах и с дубинками. Он так хочет попасться к ним в лапы, а они смотрят на него, как на непогрешимого Папу Римского.

Наконец Сопи добрался до одной из отдаленных авеню, куда суета и шум почти не долетали, и взял курс на Мэдисон-сквер. Ибо инстинкт, влекущий человека к родному дому, не умирает даже тогда, когда этим домом является скамейка в парке.

Но на одном особенно тихом углу Сопи вдруг остановился. Здесь стояла старая церковь с остроконечной крышей. Сквозь фиолетовые стекла одного из ее окон струился мягкий свет. Очевидно, органист остался у своего инструмента, чтобы проиграть воскресный хорал, ибо до ушей Сопи донеслись сладкие звуки музыки, и он застыл, прижавшись к завиткам чугунной решётки.

Взошла луна, безмятежная, светлая; экипажей и прохожих было немного; под карнизами сонно чирикали воробьи — можно было подумать, что вы на сельском кладбище. И хорал, который играл органист, приковал Сопи к чугунной решётке, потому что он много раз слышал его раньше — в те дни, когда в его жизни были такие вещи, как матери, розы, смелые планы, друзья, и чистые мысли, и чистые воротнички.

Под влиянием музыки, лившейся из старой церкви, в душе Сопи произошла внезапная и чудесная перемена. Он с ужасом увидел бездну, в которую упал, увидел позорные дни, недостойные желания, умершие надежды, загубленные способности и низменные побуждения, из которых слагалась его жизнь.

И сердце его забилось в унисон с этим новым настроением. Он внезапно ощутил в себе силы для борьбы со злодейкой-судьбой. Он выкарабкается из грязи, он опять станет человеком, он победит зло, которое сделало его своим пленником. Время ещё не ушло, он сравнительно молод.

Он воскресит в себе прежние честолюбивые мечты и энергично возьмётся за их осуществление. Торжественные, но сладостные звуки органа произвели в нем переворот. Завтра утром он отправится в деловую часть города и найдет себе работу. Один меховщик предлагал ему как-то место возчика.

Он завтра же разыщет его и попросит у него эту службу. Он хочет быть человеком. Он…

Сопи почувствовал, как чья-то рука опустилась на его плечо. Он быстро оглянулся и увидел перед собой широкое лицо полисмена.

— Что вы тут делаете? — спросил полисмен.

— Ничего, — ответил Сопи.
— Тогда пойдём, — сказал полисмен.
— На Остров, три месяца, — постановил на следующее утро судья.

Источник: https://smartfiction.ru/prose/the_cop_and_the_anthem/

Краткое содержание Фараон и хорал О. Генри

Бездомный бродяга Сопи мерз на скамейке в парке. Наступала зима, нужно было подумать о жилье. Он хотел попасть в гостеприимную тюрьму, где была обеспеченная еда и крыша над головой на три месяца. Уже несколько лет он проводил там зиму. Были благотворительные заведения, но Сопи был слишком горд, чтобы получать дары из рук филантропов.

В тюрьму вело много легких путей. Для начала Сопи отправился в хороший ресторан, чтобы пообедать, а потом объявить себя неплатежеспособным. Метрдотель, увидев его потертые штаны, выставил Сопи на тротуар. Тогда Сопи разбил булыжником витрину магазина.

Прибежавшему полицейскому Сопи признался в содеянном, но полицейский не поверил, что человек, разбивший витрину останется на месте преступления. Страж порядка побежал за другим человеком. Сопи отправился в дешевый ресторан и поев, отказался платить.

Два официанта аккуратно уложили Сопи на асфальт. Тогда Сопи решил попытать счастья нагло пристав к хорошо одетой женщине, но женщина оказалась дамой легкого поведения, ищущая кавалера.

Сопи танцевал на тротуаре, вопил, кривлялся, но полицейские решили, что это студенты празднуют победу своей спортивной команды, а у полиции инструкция их не трогать.

Сопи увидел, как человек заходя в магазин оставил у входа зонтик. Сопи схватил его, надеясь, что человек позовет полицию, но оказалось, что этот зонтик человек сам утром захватил по ошибке. И если это зонтик Сопи, то он просит прощения.

Неожиданно Сопи услышал прекрасную музыку, доносившуюся из церкви. Под влиянием звуков он решил изменить свою жизнь: он найдет работу, выкарабкается из грязи, станет человеком, он…

Но тут его схватил за плечо полицейский и отправил в тюрьму как бродягу.

Вариант 2

Бездомный нищий по имени Сопи мерзнет на скамейке. Зима не за горами и ночевки на улице уже становятся пытками. Сопи задумывается о том, где же переждать три месяца мучительных холодов. Лучшим вариантом ему, как ни странно, видится тюрьма на Острове.

Уличный бродяга чрезвычайно гордый, поэтому различные приюты и ночлежки, для таких бездомных, как он ему не по душе. Поэтому он начинает осуществлять свой план. Сопи заходит в шикарный ресторан, в надежде хорошо пообедать и не заплатить.

Это будет его пропускным билетом за решетку.

Однако, охранник его выставляет за дверь, даже не дав сделать заказ. Тогда бездомный берет камень и кидает его в витрину магазина. На звон бьющегося стекла прибегает полицейский. Но и в этот раз арест не состоялся.

Страж закона не может поверить, что правонарушитель сам просит арестовать его, а не сбегает с места преступления. Расстроенный бродяга отправляется в более дешевый ресторан. Там он, без проблем, смог пообедать.

Подозвав официанта, Сопи сообщает ему о своей полной неплатежеспособности, однако официант, вместо того, чтобы вызвать полицию, просто выставляет бездомного из заведения. Отчаявшийся Сопи видит привлекательную женщину и решает к ней пристать. Ему кажется, что в этот раз его уже, наверняка, арестуют.

Но, его планам не суждено сбыться. Женщина оказывается из легкодоступных и появление Сопи ее, чрезвычайно, радует. Кое как отделавшись от приставучей мадам, отчаявшийся бродяга изображает пьяного, ведет себя непристойно, громко кричит и поет.

Проходящий мимо полицейский принимает Сопи за студента, празднующего победу своей футбольной команды. А у стражей порядка приказ: не трогать студентов-болельщиков. Сопи, понуривши голову, бредет по ночной улице.

Вдруг, его внимание привлекают звуки прекрасной музыки. Хорал доносится из старой церквушки. Эти звуки завораживают нищего. Внезапно он осознает всю никчемность своего существования.

К нему приходит решимость изменить жизнь, выбраться из этой бездны нищеты и тут его арестовывают…

Источник: https://rus-lit.com/kratkoe-soderzhanie-faraon-i-xoral-o-genri/

О. Генри «Фараон и хорал»

Бездомный Сопи обычно пережидал зиму на Острове. В тюрьме. Вот и в этот раз он решает совершить небольшое преступление, чтобы получить срок на три месяца.

Входит в:

Экранизации:

— «Вождь краснокожих и другие» / «Full House» 1952, США, реж: Генри Хэтэуэй, Ховард Хоукс, Генри Кинг, …

1923 г. 1923 г. 1924 г. 1926 г. 1928 г. 1932 г. 1938 г. 1946 г. 1951 г. 1953 г. 1954 г. 1955 г. 1955 г. 1957 г. 1957 г. 1959 г. 1960 г. 1975 г. 1975 г. 1976 г. 1977 г. 1978 г. 1978 г. 1980 г. 1980 г. 1981 г. 1981 г. 1982 г. 1984 г. 1985 г. 1985 г. 1985 г. 1986 г. 1986 г. 1987 г. 1987 г. 1988 г. 1988 г. 1989 г. 1990 г. 1991 г. 1991 г. 1993 г. 1993 г. 1993 г. 1994 г. 1994 г. 1994 г. 1996 г. 1999 г. 1999 г. 1999 г. 2000 г. 2000 г. 2002 г. 2002 г. 2002 г. 2003 г. 2003 г. 2005 г. 2006 г. 2006 г. 2007 г. 2007 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2010 г. 2010 г. 2011 г. 2011 г. 2011 г. 2012 г. 2012 г. 2013 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2018 г. 2018 г. 2019 г. 2003 г. 2003 г. 2006 г. 2008 г. 2009 г. 2012 г. 2013 г. Издания на иностранных языках: 1949 г. 1952 г. 1977 г. 1980 г. 2006 г. 2007 г. 2007 г. 2015 г.
Сортировка: по дате | по рейтингу | по оценке

Sstresser, 21 июня 2016 г.

Самый первый рассказ О.Генри, прочитанный мной лет двадцать пять назад в одном из томов «огоньковского» собрания сочинений с иллюстрациями Ивана Семенова . Может быть, именно поэтому так сильно он запал в душу.

После этого была мечта приобрести именно те самые томики, были сотни других прочитанных рассказов О.Генри. Но именно этот рассказ с тех пор я не перечитывал ( итак слишком хорошо его помнил). И вот перечитал.

И удивился насколько сильно изменилось восприятие этого произведения.

Если бы меня раньше спросили о чем писал О.Генри, я бы сказал как и уважаемый лаборант в отзыве до меня, что рассказ о том как Судьба играет человеком и о том что надо торопиться реализовывать «души прекрасные порывы». Сейчас же появились совсем другие мысли…

Я уверен, Вы часто видите их. Они проходят мимо Вас, бедно ( а часто) и неопрятно одетые, и Вы даже можете почувствовать запах перегара и давно немытого тела. Запах Краха и Неудачи. Они и есть неудачники. Никчемные люди. Лузеры. Я не буду останавливаться на причинах того, почему они таком состоянии ( О.

Генри, кстати в своем рассказе тоже даже не дает намека на прошлую жизнь Сопи, главного героя «Фараона и хорала»). Кто-то из них не воспользовался единственным шансом в жизни, а кто-то сознательно убил сотни таких шансов. Неважно. Просто как факт : есть Вы, и есть они.

Те, кто самим своим существованием опровергает хорошо известный постулат, утверждающий, что человек создан для счастья. Вы живете с ними словно в параллельных вселенных, проходя мимо них и боясь встретиться с ними даже взглядом. Чтобы не заразиться их неудачей, наверное…Хотя, одно общее место у этих вселенных есть.

Это мусорный контейнер в Вашем дворе, к которому Вы приходите каждый вечер, чтобы выбросить мусор, а они…Впрочем, Вы сами знаете, что они там делают…И Вам кажется, что, если их вообще не будет, то мир станет лучше. И в общем, Вы правы, конечно…Вы не верите, что они могут думать о чем-то, кроме как что-нибудь украсть…

И опять, скорее всего, Вы будете правы. В 99 случаях из 100…Или даже, в 999 из 1000…

Хотя они нужны нам хотя бы по той причине, по какой комсомолец Женя Столетов в замечательном фильме «И это все о нем…» собирал и клеил на стену вырезки из журналов с фотографиями негров. Помните? Чтобы не быть беспричинно счастливым. Чтобы видя чужие нужду и горе, находить в себе силы, чтобы пытаться изменить этот мир.

Так в чему это я? А дело в том, что главный посыл рассказа, как мне кажется, не в том, чтобы воспользоваться вовремя своим шансом, а в том, чтобы давать этот самый шанс тому, кому он необходим. Иногда это совсем не трудно.

Шанс же, как говорится, «не получка, не аванс». О.Генри прожил очень непростую насыщенную всевозможными событиями жизнь, и, возможно он, как никто другой, понимал как же это здорово, когда тебе дают возможность изменить жизнь.

Хотя бы на чуть-чуть…

Тиань, 24 августа 2016 г.

«Все дано, в конце концов, в час когда уже не просим». Не помню, кто это сказал, но рассказ именно об этом. Герой очень старался получить желаемое, а оно ускользало.

И лишь в момент, когда в душе человека появилось новое желание — изменить свою жизнь, попытаться начать все с начала и вновь встать на ноги — неисполнимое ранее первое желание внезапно исполнилось.

Показательно, грустно, жестоко и милосердно.

Жестоко, потому что человек готов был к решительному поступку, способному переменить судьбу, а его сбили на взлете. Милосердно, потому что не факт, что попытка героя удалась бы. Вероятнее всего, она бы как раз не удалась, и человек пережил бы еще одно разочарование, утвердившись в своей ненужности социуму.

Рассказ улыбнул. Но, как всегда у О.Генри, это грустная улыбка. События происходят забавные. Интеллигентность героя совершенно не соответствует его положению и действиям.

Вполне возможно, что именно поэтому все его акции были проигнорированы полицией. Что называется — не тот типаж.

Однако, жизнь у героя грустная, и чувство остается грустное — вот так сбываются мечты, не вовремя, не к месту, как снег на голову.

martinthegod9, 7 октября 2016 г.

Судьба бездомного бродяги в произведении такого ироничного и легкого автора, как О. Генри, явно преподнесет что-то светлое и забавное, это чувствуется с первых страниц. Язык автора весел и снисходителен к Нью-Йорку в столь поздний осенний час. И вот, Сопи хочет попасть на так называемый Остров, в тюрьму, дабы переждать зиму со всеми удобствами кормежки и температурного режима камеры.

Что же такое наказание по своей сути? То, чего следует опасаться преступнику, чтобы он не совершал противоправных действий. И в этом кроется первая проблема.

Некоторым наоборот хочется быть обеспеченными питанием и кровом за счет государства. Это противоречит задумке исправительной системы, но ничего лучше предложить пока не получается.

Во всяком случае для тех лиц, кто не может оплатить штраф.

Другой слой — психологический, он поглубже. Показательным здесь является эпизод с чужим зонтом. Сопи настолько уверенно и прямо требует позвать фараона, что собственник зонта приходит к единственному логичному выводу в цивилизованном правовом обществе: что он сам перепутал зонт, и теперь он вынужден извиниться за такую неловкость. Преступник — по поведению всегда жертва.

Вспомнился анекдот про садиста и мазохиста. Мазохист в предвкушении ударов, порки, боли, унижения говорит садисту: «Ну же, давай, бей меня». А садист с хитрой ухмылкой ему отвечает: «А я не буду…» 🙂

iskender-leon, 10 мая 2013 г.

Судьба и рок в тот день были не в настроении и очень зло пошутили над бездомным бродягой… Говорят, что человек сам хозяин своей судьбы, однако это не всегда так, во всяком случае в полной мере. В любом правиле есть исключения.

Это история о том, как жизнь играет человеком, словно листом на ветру.

Мораль и смысл рассказа — торопитесь реализовать и осуществить «души прекрасные порывы», совершить добрые дела, которые пришли вам на ум, потому что человек никогда на самом деле не знает, сколько у него Времени.

GPX, 10 февраля 2011 г.

Вот такие обидные подарки судьба и преподносит зачастую.

Мечты сбываются… стоит только расхотеть.

Шалашов, 14 сентября 2013 г.

Как всегда у О.Генри — немножко грустно, немножко смешко и, до боли обыденно… Действительно, судьба подчас шутит. Или же шутит автор, отправивший своего героя слушать хорал? Что это? Антирелигиозная пропаганда, или напротив? Есть о чем задуматься.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)(Интересно, что когда писал отзыв, написал вместо имени О.Генри имя Марка Твена. Чем-то этот рассказ похож на рассказы Твена). Подписаться на отзывы о произведении

Источник: https://fantlab.ru/work172373

Фараон и хорал краткое содержание. «Фараон и хорал», анализ рассказа О

Сопи танцевал на тротуаре, вопил, кривлялся, но полицейские решили, что это студенты празднуют победу своей спортивной команды, а у полиции инструкция их не трогать.

Неожиданно Сопи услышал прекрасную музыку, доносившуюся из церкви. Под влиянием звуков он решил изменить свою жизнь: он найдет работу, выкарабкается из грязи, станет человеком, он…
Но тут его схватил за плечо полицейский и отправил в тюрьму как бродягу.
(No Ratings Yet)
Краткое содержание рассказа О. Генри “Фараон и хорал”

Другие сочинения по теме:

Около десяти часов вечера, в ветренную и дождливую погоду рослый полицейский обходил свой участок. Возле входа в один из магазинов…
Медовый месяц в разгаре. Малыш Мак-Гарри, боксер полусреднего веса, не знающий на ринге себе равных, блаженствует. Он готов исполнить любое…
Мистер Тауэрс Чендлер откладывал из своей небольшой зарплаты деньги и каждые десять недель в выходном костюме, он отправлялся в дорогую…
Рудольф Штейнер, молодой человек приятной наружности, был искателем приключений. Однажды вечером он прогуливался по центру города. Возле вывески дантиста, он…
После смерти отца Элси осталась без средств к существованию. Домовладелец выселил девушку из дома и она пустилась в путь искать…
Герой-рассказчик славится своим чувством юмора. Природная находчивость удачно сочетается с тренированностью, шутки носят, как правило, безобидный характер, и он становится…
Джо приехал в Нью-Йорк изучать живопись. Там он встретил Дилию, девушку, которая приехала завершить музыкальное образование. Молодые люди полюбили друг…
Ричард Рокволл, сын удалившегося от дел фабриканта Энтони Рокволла, только что вернулся домой из колледжа. Молодой человек говорит отцу, что…
Кэти Махорнер, милая Тобина, укатила из Ирландии в Америку со своими собственными сбережениями и с его деньгами, вырученными от продажи…
Трое друзей посещают скромный ресторан Сайфера. Иногда они платят за обеды, иногда нет. В ресторане работает официанткой Милли, девушка колоссального…
Торгуясь с зеленщиком, бакалейщиком и мясником так, что горели уши, Делла насобирала всего доллар и восемьдесят пять центов. На эти…
Двое авантюристов – рассказчик Сэм и Билл Дрисколл – уже кое-что заработали, и теперь им нужно еще немного, чтобы пуститься…
Каждый вечер в клубе “Трилистник” устраивались танцы для работников картонажной фабрики. Сюда приходили работницы фабрики, закадычные подруги Анна и Мэгги….
Роман в трех книгах, насыщенный отрывками из подлинных древнеегипетских текстов, соседствующими с подчеркнуто осовремененными реалиями социальной жизни далекого прошлого, начинается…

«Фараон и хорал» — одно из самых известных произведений американского мастера короткого рассказа О. Генри . Новелла входит в состав сборника «Четыре миллиона». Его первая публикация относится к 1906 году. Книга получила название по числу жителей тогдашнего Нью-Йорка. В числе других рассказов сборника – «Из любви к искусству», «Через двадцать лет» и «Дары волхвов» .

Главный герой новеллы – Сопи, обычный бродяга, обитающий на улицах Нью-Йорка. Заметив приближение зимы, он решает отправиться на Остров – расположенная там тюрьма в течение нескольких лет служила ему «зимней квартирой». Сопи упорно движется к своей цели, но встречает на пути препятствия. Первые три попытки оказаться в тюрьме оборачиваются неудачей.

Несмотря на это, он не сдается. Еще трижды Сопи пытается нарушить закон, но ничего не получается. В финале герой переживает духовное перерождение – услышав хорал, звучащий из старой церкви, он обещает себе начать новую жизнь, устроиться на работу. В этот момент его задерживает полицейский. Вскоре судья озвучивает приговор – три месяца на Острове.

В новелле «Фараон и хорал» важную роль играет прием контраста. Он используется уже в названии. Слово «фараон» — разговорное обозначение полицейского, слово «хорал» относится к церковной лексике. В рассказе описаны два мира, противопоставленных друг другу. Первый – мир социального дна. К нему принадлежит главный герой Сопи.

В этом мире спят на скамейках под открытым небом, мерзнут на холодном ветру и мечтают пережить зиму в теплой тюрьме. Второй мир – мир благопристойного общества, где есть рестораны с вкусной едой, залитые яркими огнями витрины с заманчивыми товарами, где «одинаково легки сердца, победы и музыка». Сопи и ему подобным в нем нет места.

Полицейский – тот, кто объединяет два мира, при этом возвышаясь над обоими. Несмотря на разность двух миров, между ними обнаруживается кое-что общее. Как и у представителей мира благопристойного общества, у Сопи есть мечта.

Только если они мечтают о «небе юга» или о «поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе», то Сопи желает оказаться на Острове.

Говоря о контрастах, нельзя не упомянуть внешний вид главного героя. Сверху все выглядит прилично – Сопи чисто выбрит, на нем нормальный пиджак и даже красивый галстук-бабочка, подаренный на День благодарения дамой-миссионершей. Ниже дела обстоят куда печальнее. Настоящее положение Сопи выдают «потертые штаны и стоптанные ботинки».

Финал рассказа отличается сочетанием комического и трагического. Сопи добился того, чего так страстно желал. Вот только мечта сбылась тогда, когда уже перестала быть важной.

Главного героя арестовывают фактически без причины, что забавно, ведь до этого он шесть раз специально нарушал закон и все обходилось.

С другой стороны, арест – трагедия, так как Сопи потерял шанс начать жизнь с чистого листа.

«Дары волхвов», художественный анализ рассказа О.Генри
«Последний лист», художественный анализ рассказа О.Генри
«Дары волхвов», краткое содержание рассказа О.Генри

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Подобные документы

Статус иронии в свете традиционных и современных научных исследований, ее особенности как составляющей категории комического и средства эмоционально-оценочной критики. Средства репрезентации иронии в романе, критерии его иронической маркированности.курсовая работа , добавлен 25.01.2016 Автобиография Генри Адамса в контексте национальной художественной культуры. «Воспитание Генри Адамса»: Библия или песнь об Апокалипсисе. Генезис научно-исторических концепций Генри Адамса. «Воспитание Генри Адамса»: от поэтики текста к философии истории.

Источник: https://sherstinka.ru/rezyume/faraon-i-horal-kratkoe-soderzhanie-faraon-i-horal-analiz/

Фараон и хорал

Сопи заерзал на своей скамейке в Мэдисон-сквере. Когда стаи диких гусей тянутся по ночам высоко в небе, когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к своим мужьям, когда Сопи начинает ерзать на своей скамейке в парке, это значит, что зима на носу.

Желтый лист упал на колени Сопи. То была визитная карточка Деда Мороза; этот старик добр к постоянным обитателям Мэдисон-сквера и честно предупреждает их о своем близком приходе. На перекрестке четырех улиц он вручает свои карточки Северному ветру, швейцару гостиницы «Под открытым небом», чтобы постояльцы ее приготовились.

Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы. Он не мечтал ни о небе юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. Трех месяцев заключения на Острове — вот чего жаждала его душа. Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательства Борея и фараонов — для Сопи это был поистине предел желаний.

Прошлой ночью три воскресных газеты, которые он умело распределил — одну под пиджак, другой обернул ноги, третьей закутал колени — не защитили его от холода: он провел на своей скамейке у фонтана очень беспокойную ночь, так что Остров рисовался ему желанным и вполне своевременным, приютом.

Сопи презирал заботы, расточаемые городской бедноте во имя милосердия. По его мнению, закон был милостивее, чем филантропия. В городе имелась тьма общественных и частных благотворительных заведений, где он мог бы получить кров и пищу, соответствовавшие его скромным запросам. Но для гордого духа Сопи дары благотворительности были тягостны.

Решив, таким образом, отбыть на зимний сезон на Остров, Сопи немедленно приступил к осуществлению своего плана. В тюрьму вело много легких путей. Самая приятная дорога туда пролегала через ресторан.

Вы заказываете себе в хорошем ресторане роскошный обед, наедаетесь до отвала и затем объявляете себя несостоятельным. Вас без всякого скандала передают в руки полисмена.

Сговорчивый судья довершает доброе дело.

Сопи встал и, выйдя из парка, пошел по асфальтовому морю, которое образует слияние Бродвея и Пятой авеню. Здесь он остановился у залитого огнями кафе, где по вечерам сосредоточивается все лучшее, что может дать виноградная лоза, шелковичный червь и протоплазма.

Сопи верил в себя — от нижней пуговицы жилета и дальше вверх. Он был чисто выбрит, пиджак на нем был приличный, а красивый черный галстук бабочкой ему подарила в День Благодарения дама-миссионерша. Если бы ему удалось незаметно добраться до столика, успех был бы обеспечен.

Та часть его существа, которая будет возвышаться над столом, не вызовет у официанта никаких подозрений. Жареная утка, думал Сопи, и к ней бутылка шабли. Затем сыр, чашечка черного кофе и сигара. Сигара за доллар будет в самый раз.

Счет будет не так велик, чтобы побудить администрацию кафе к особо жестоким актам мщения, а он, закусив таким манером, с приятностью начнет путешествие в свое зимнее убежище.

Но как только Сопи переступил порог ресторана, наметанный глаз метрдотеля сразу же приметил его потертые штаны и стоптанные ботинки. Сильные, ловкие руки быстро повернули его и бесшумно выставили на тротуар, избавив, таким образом, утку от уготованной ей печальной судьбы.

Сопи свернул с Бродвея. По-видимому, его путь на Остров не будет усеян розами. Что делать! Надо придумать другой способ проникнуть в рай.

— Кто это сделал? — живо осведомился полисмен.

На противоположной стороне улицы находился ресторан без особых претензий. Он был рассчитан на большие аппетиты и тощие кошельки. Посуда и воздух в нем были тяжелые, скатерти и супы — жиденькие.

В этот храм желудка Сопи беспрепятственно провел свои предосудительные сапоги и красноречивые брюки. Он сел за столик и поглотил бифштекс, порцию оладий, несколько пончиков и кусок пирога.

Два официанта аккуратно уложили Сопи левым ухом на бесчувственный тротуар. Он поднялся, сустав за суставом, как складная плотничья линейка, и счистил пыль с платья. Арест стал казаться ему радужной мечтой, Остров — далеким миражем. Полисмен, стоявший за два дома, у аптеки, засмеялся и дошел дальше.

Сопи решил сыграть роль презренного и всеми ненавидимого уличного ловеласа. Приличная внешность намеченной жертвы и близость внушительного фараона давали ему твердое основание надеяться, что скоро он ощутит увесистую руку полиции на своем плече и зима на уютном островке будет ему обеспечена.

Сопи поправил галстук — подарок дамы-миссионерши, вытащил на свет божий свои непослушные манжеты, лихо сдвинул шляпу набекрень и направился прямо к молодой женщине.

Он игриво подмигнул ей, крякнул, улыбнулся, откашлялся, словом — нагло пустил в ход все классические приемы уличного приставалы. Уголком глаза Сопи видел, что полисмен пристально наблюдает за ним.

Молодая женщина отошла на несколько шагов и опять предалась созерцанию тазиков для бритья. Сопи пошел за ней следом, нахально стал рядом с ней, приподнял шляпу и сказал:

— Ах, какая вы милашечка! Прогуляемся?

Полисмен продолжал наблюдать. Стоило оскорбленной молодой особе поднять пальчик, и Сопи был бы уже на пути к тихой пристани. Ему уже казалось, что он ощущает тепло и уют полицейского участка. Молодая женщина повернулась к Сопи и, протянув руку, схватила его за рукав.

— С удовольствием, Майк! — сказала она весело. — Пивком угостишь? Я бы я раньше с тобой заговорила, да фараон подсматривает.

Молодая женщина обвилась вокруг Сопи, как плющ вокруг дуба, и под руку с ней он мрачно проследовал мимо блюстителя порядка. Положительно, Сопи был осужден наслаждаться свободой.

На ближайшей улице он стряхнул свою спутницу и пустился наутек. Он остановился в квартале, залитом огнями реклам, в квартале, где одинаково легки сердца, победы и музыка. Женщины в мехах и мужчины в теплых пальто весело переговаривались на холодном ветру.

Внезапный страх охватил Сопи.

Может, какие-то злые чары сделали его неуязвимым для полиции? Он чуть было не впал в панику и дойдя до полисмена, величественно стоявшего перед освещенным подъездом театра, решил ухватиться за соломинку «хулиганства в публичном месте».

Во всю мочь своего охрипшего голоса Сопи заорал какую-то пьяную песню. Он пустился в пляс на тротуаре, вопил, кривлялся — всяческими способами возмущал спокойствие.

Полисмен покрутил свою дубинку, повернулся к скандалисту спиной и заметил прохожему:

— Это йэльский студент. Они сегодня празднуют свою победу над футбольной командой Хартфордского колледжа. Шумят, конечно, но это не опасно. Нам дали инструкцию не трогать их.

Безутешный Сопи прекратил свой никчемный фейерверк. Неужели ни один полисмен так и не схватит его за шиворот? Тюрьма на Острове стала казаться ему недоступной Аркадией. Он плотнее застегнул свой легкий пиджачок: ветер пронизывал его насквозь.

В табачной лавке он увидел господина, закуривавшего сигару от газового рожка. Свой шелковый зонтик он оставил у входа. Сопи перешагнул порог, схватил зонтик и медленно двинулся прочь. Человек с сигарой быстро последовал за ним.

— Это мой зонтик, — сказал он строго.

— Конечно, это мой зонтик, — сердито сказал Сопи.

Наконец, Сопи добрался до одной из отдаленных авеню, куда суета и шум почти не долетали, и взял курс на Мэдисон-сквер. Ибо инстинкт, влекущий человека к родному дому, не умирает даже тогда, когда этим домом является скамейка в парке.

Но на одном особенно тихом углу Сопи вдруг остановился. Здесь стояла старая церковь с остроконечной крышей. Сквозь фиолетовые стекла одного из ее окон струился мягкий свет. Очевидно, органист остался у своего инструмента, чтобы проиграть воскресный хорал, ибо до ушей Сопи донеслись сладкие звуки музыки, и он застыл, прижавшись к завиткам чугунной решетки.

Взошла луна, безмятежная, светлая; экипажей и прохожих было немного; под карнизами сонно чирикали воробьи — можно было подумать, что вы на сельском кладбище. И хорал, который играл органист, приковал Сопи к чугунной решетке, потому что он много раз слышал его раньше — в те дни, когда в его жизни были такие вещи, как матери, розы, смелые планы, друзья, и чистые мысли, и чистые воротнички.

Под влиянием музыки, лившейся из окна старой церкви, в душе Сопи произошла внезапная и чудесная перемена. Он с ужасом увидел бездну, в которую упал, увидел позорные дни, недостойные желания, умершие надежды, загубленные способности и низменные побуждения, из которых слагалась его жизнь.

И сердце его забилось в унисон с этим новым настроением. Он внезапно ощутил в себе силы для борьбы со злодейкой-судьбой. Он выкарабкается из грязи, он опять станет человеком, он победит зло, которое сделало его своим пленником. Время еще не ушло, он сравнительно молод.

Он воскресит в себе прежние честолюбивые мечты и энергично возьмется за их осуществление. Торжественные, но сладостные звуки органа произвели в нем переворот. Завтра утром он отправится в деловую часть города и найдет себе работу. Один меховщик предлагал ему как-то место возчика.

Он завтра же разыщет его и попросит у него эту службу. Он хочет быть человеком. Он…

Сопи почувствовал, как чья-то рука опустилась на его плечо. Он быстро оглянулся и увидел перед собою широкое лицо полисмена.

— Что вы тут делаете? — спросил полисмен.